Вечер, начавшийся неудачно поломанным паромобилем, мальчишками и принцем, оказался не так и плох. Первым, кто не побрезговал после скандальной статьи в «Искре Олфинбурга» подойти к Грегу, был капитан Джексон из военной администрации Аквилиты. Он, проходя мимо, остановился возле их столика и приветливо протянул ладонь для рукопожатия, поздравляя с новым чином и новой должностью. Потом подтянулся лейтенант Скотт, тоже пожавший руку и посетовавший, что он только вчера узнал, что лер де Фор и Брок Мюрай — одно лицо. Майор Верр, тоже ужинавший в этой компании, хоть и остановился рядом, но здороваться не стал, лишь напомнил:

— А я, щенок, предупреждал: ты все же глубоко пойдешь…

От вызова на дуэль его спас Скотт, утаскивая майора из ресторана. Джексон признал:

— Верр не умрет спокойно в окружении внуков — рано или поздно кто-то все же не выдержит и вызовет его на дуэль… — Он колко посмотрел на Грега: — Но это будете не вы — вам нельзя.

— Это еще почему? — холодно спросил Грег.

— Потому что… — Джексон загадочно улыбнулся: — не пропустите завтрашние газеты… Честь имею!

Он направился за Скоттом, уводящим прочь шумевшего на весь зал Верра.

Вслед за военными, подтянулись и репортеры, как голодные чайки ожидая поживы, их не смутила недавняя угроза Грега о статье за предательство родины. Грег отказал им в интервью — еще чего не хватало. Потом Грега «узнали» несколько леров, знакомых по Олфинбургу и Карфе. Так что… Провожая Андре и Лиз до их номеров, Грег признал — вечер оказался хорошим, как в старые времена до его падения с демоном. Лиз даже не отказала в танце, хоть Грег и боялся, что она еще не готова быть в центре внимания, но перед каталем Лиз не устояла, и это было сродни чуду — танцевать вместе с ней, словно его позора и не было, легко вести в танце, невесомо придерживая за талию, угадывая её каждое движение и наслаждаясь разрешенными в их обществе прикосновениями. Надо будет, когда на площади Танцующий струй возобновят танцевальные вечера, прогуляться туда с Лиз. А еще есть набережная с рыбными ресторанчиками, и мост князей. Мост, на котором надо сделать предложение руки и сердца по всем правилам — Лиз заслужила это. И не думать, где найти на это все время. Найдет! Главная головная боль — Чернокнижник, — побеждена. Теперь бы дождать от нового короля помилования вернийских шпионов, и можно смело освобождать подвалы особого управления от арестованных.

Пожелав Андре приятной ночи, Грег пошел провожать Лиз, чей номер был рядом с его. Уже в дверях, задумчивая больше, чем обычно, Лиз прошептала, беря его за руку:

— Зайди, пожалуйста. Нам надо поговорить…

Грег, эфиром проверив отсутствие любопытствующих, чтобы не скомпрометировать Лиз, быстро скользнул в её номер, чувствуя себя влюбленным мальчишкой. Он плотно закрыл дверь, еще и эфиром запечатал, чтобы никто не подслушал, и огляделся. Номер Лиз был почти точной копией его: тоже небольшая гостиная, только предназначенная для женщины — даже стулья и кресла тут были лишь женские, с низкой спинкой, — и спальня.

— Присаживайся, — тихо сказала Лиз, направляясь к окнам и плотно зашторивая их на всякий случай. Желающих покопаться в их с Грегом жизнях слишком много, а сделать фиксограммы проще простого хоть с улицы, хоть из окон противоположного дома — его сегодня атаковали фиксорепортеры Аквилиты в надежде на снимки принца. В Аквилиту впервые приехала особа королевской крови.

Грег заметил, как суетливы и резки были движения Лиз — она волновалась. Он не удержался и в нарушении всех правил этикета, привлек её к себе, пряча в объятьях:

— Лиззи… Что случилось? Ты нервничаешь из-за ужина в ресторане? — Его ладонь прошлась вдоль хрупких позвонков, которые не скрывал даже корсет, на гладкой коже шеи рисуя паутинку успокоения.

Лиз чуть подалась назад, пальцами прикасаясь к его щеке, а потом расстегивая верхние пуговицы на мундире:

— Нет, просто я тебя подвела…

Грег удивился:

— Ты не можешь меня подвести — ты ничего не…

Лиз его резко перебила, признаваясь в причине своего беспокойства:

— «Искра Олфинбурга»! Я обещала тебе её выкупить, но сперва помешал мятеж в столице, а сегодня кто-то в разы взвинтил цену на эту мерзкую газетенку, и под шумок, пока я консультировалась о займах в банке, выкупил её. Прости, Грег, но опровержения той грязной статьи не будет. Я тебя подвела. — Она провела пальцами по его щеке: — прости…

— Ерунда! — он выпустил Лиз из объятий и принялся стягивать с её руки длинную перчатку. — Переживу. И Брок переживет — он большой мальчик, а Аквилита и не к таким фиксограммам с ним привыкла… Не бери в голову, Лиззи. Все будет хорошо, насколько это возможно, конечно.

— Грег, но…

Он оборвал её, указательным пальцем легонько прикасаясь к кончику её носа — он словно снова вернулся в беззаботное, безоблачное время, и все благодаря Лиз:

— Не вздумай переживать из-за «Искры». Не стоит эта газетенка твоих переживаний. Ты подарила мне гораздо больше, чем какая-то газета. Ты подарила мне свое доверие и веру в меня, когда я сам не мог верить себе.

Лиз напомнила:

— Ты первый поверил в меня и принял такой, какая я есть. — ей рука снова занялась пуговицами на мундире. Грег, понимая, что надолго его благоразумия не хватит, принялся быстро отчитываться:

— Я сегодня переговорил с Броком и разобрался с твоей помолвкой — завтра Брок обещал вернуть все документы. А еще… — он на миг замолчал, все же странно таким хвастаться, но Лиз должна знать: — Я получил из инквизиции подтверждение, что я был одержим, так что… Та статья уже не имеет значения. Марк… — Грег поправился: — отец Маркус сказал, что я надкушен, но жить буду. Он сказал, что я больше неопасен, Лиз.

Он не удержался и эфиром сдернул строптивую перчатку, целуя кончики пальцев Лиз.

— Хорошо, — робко улыбнулась она. — Это замечательная новость. Значит, я могу убрать револьвер из-под подушки?

Грег, поцеловав мизинец, отпустил ладонь Лиз и серьезно посмотрел ей в глаза:

— Настоятельно не рекомендую. Мне велено каждый день посещать храм и не пренебрегать святой водой. — Он снова заключил Лиз в свои объятья, шепча ей в макушку — её волосы пахли ромашкой и средством для укладки волос. — Ты знаешь какого-нибудь хорошего храмовника? Надо выбрать приход, и я там постараюсь купить апартаменты…

То, что с его возможностями, это будут очень скромные апартаменты, он предпочел промолчать. Лиз и так знала, что тот же Брок, прослуживший в полиции Аквилиты более десятка лет, предпочитал жить в офицерском доме — цены на недвижимость в Аквилите немилосердны.

Лиз рассмеялась, утыкаясь лбом ему в грудь, словно Грег сказал глупость:

— Я тебе подскажу только приходы дореформистов, а нам нужен приход реформистов.

— Почему? — Грег отклонился назад, чтобы заглянуть Лиз в лицо. — Мне все равно менять религию, чтобы мы могли заключить брак.

Лиз нахмурилась:

— Ты знаешь древнеирлейский? Все службы и все молитвы у дореформистов происходят на древнеирлейском.

— Выучу, — серьезно сказал Грег.

— Проще мне сменить религию — я хотя бы хорошо знаю тальмийский и легко выучу ваши обряды и молитвы. Так что… Поговори с отцом Маркусом, выберите приход и… Скажи мне, какой дом ты бы хотел, и я куплю. Все равно не пришлось тратиться на «Искру Олфинбурга».

Грег не об этом мечтал, конечно же: быть жиголо при богатой жене — так себе выбор. Но Лиз честно ждала его ответа и огорчать её не хотелось, так что старательно занимаясь второй перчаткой, он выдавил из себя:

— Всегда мечтал жить где-нибудь у воды. — И он честно старался быть безмятежным и давил в себе язычки обиды, которые могли привести к взрыву гнева.

Лиз удивилась и предложила неожиданное:

— Золотые острова? Там, конечно, красиво, но как ты будешь добираться до службы? Только на нескольких остовах есть мосты, предназначенные для паромобилей.