— Если хотите устроить второй завтра…

— Не хочу, — отрезала Вик.

— Тогда предлагаю чай с тра…

Вик снова оборвала его, возвращая меню услужливо застывшему официанту:

— Чай, пожалуйста. — Она вспомнила, что это Аквилита, и добавила на всякий случай: — чай по-тальмийски. С двумя кусочками сахара и молоком.

Заказывать бисквиты или сэндвичи она на стала — они портят вкус чая, а задерживаться, чтобы съесть их отдельно, она не собиралась.

Эртон ничего не сказал по поводу её выбора, только распорядился в свою очередь:

— Кофе с молоком по-ирлеански и ассорти пирожных, пожалуйста.

Вик по опыту с Фейном знала, что заговаривать до того, как принесут заказ, бесполезно, но Эртону удалось её удивить. Он протянул Вик бумажный пакет:

— Посмотрите, пожалуйста. Мне кажется, вас это должно заинтересовать.

Мысленно собравшись, чтобы выглядеть безмятежно и не выдать свою заинтересованность в снимках случайным возгласом, Вик раскрыла пакет и посмотрела на тонкую стопку фиксограмм. Как она и предполагала, это были снимки Брока. Он в одной шторе, с разбитыми где-то босыми ногами укоризненно смотрел куда-то вдаль, мимо объектива фиксатора. Смотреть остальные снимки было глупо. Вик положила фиксограммы обратно в пакет и просто спросила:

— Сколько вы за них хотите?

Эртон приподнял бровь:

— Шесть ройсов, если хотите их выкупить.

— Шесть… Ройсов? — Эртон снова удивил Вик. Это было демонически мало.

Эртон крайне серьезно подтвердил:

— Ровно шесть ройсов — столько я затратил на печать снимков. Если вам так важно заплатить, конечно. Я могу отдать и…

Вик подалась вперед:

— Мне нужен и кристалл вашего фиксатора. Без его выкупа сде…

— Нет! — резко оборвал её Эртон. — Кристалл не продается. Однозначно. Я фиксорепортер, кристалл выращен по спецзаказу, он стоил мне тысячу ройсов в свое время.

— Две тысячи ройсов. — быстро предложила Вик.

— Нет!

— Три тысячи ройсов, — продолжила настаивать Вик. От такой суммы сложно отказаться.

К столу приблизился официант, расставляя их заказ, и Эртон взял паузу на раздумья, нервно постукивая пальцами по столу. Вик подумала и решила, что может еще пару раз повысить цену — Брок заслужил покой.

Вик сделала первый глоток чая, оценивая его легкую терпкость и мягкий сливочный вкус — почти идеально! Эртон задумчиво взял небольшое ореховое пирожное и, крутя его в пальцах, спросил:

— Я не понимаю одного… Точнее не так. Я ничего не понимаю. Вы не ознакомились со всеми снимками, которые я готов отдать вам просто так — исходя из хорошего отношения к офицеру Мюраю.

— Мне не нужно просматривать их все. Я и так знаю…

Он перебил её:

— Поверьте, не знаете! Вряд ли сам Мюрай вам рассказал о таком, а других таких снимков нет — я расспрашивал второго фиксорепортера, который этой ночью дежурил вместе со мной у гостиницы в ожидании принца Анри — ходили слухи, что он планировал романтическую прогулку с некой нериссой. Так вот… Мюрай вам рассказать не мог — он не видел себя со стороны. Других снимков нет — я это точно знаю…

Вик спокойно спросила:

— Это вы так набиваете цену?

Эртон поморщился:

— Вы явно меня за кого-то другого принимаете. Еще раз — фиксограммы могу отдать просто так. Сам кристалл не продам ни за какие деньги мира. Если нужно — могу слить на ваш полицейский вычислитель данные фиксограмм. — он поднял в жесте предупреждения руку вверх, в которой продолжал держать пирожное: — Бесплатно! Бесплатно дам данные…

Вик нахмурилась — кажется, она что-то не так поняла. Или Фейн седьмицу назад сильнее задел, чем она хотела… Она сделала большой глоток чая, пытаясь успокоиться.

— Так… Нер Эртон… А давайте начнем все с начала?

Он любезно улыбнулся:

— Давайте, констебль Ренар-Хейг. — он постучал пальцами по бумажному пакету, лежавшему на столе между ними. — Вы не могли бы ознакомиться со снимками? Мне кажется, они вас должны заинтересовать…

Вик снова достала снимки и буквально заставила себя их рассматривать. Не совсем одетый Брок со спины, Брок, бегущий прямо на фиксатор, Брок далеко в парке… Вик вздрогнула, внимательнее присматриваясь и жалея, что привычных гогглов у нее нет — даже рука непроизвольно потянулась к голове. Эртон правильно понял её жест:

— Смотрите следующую фиксу — я там сделал увеличение. Качество отвратное, конечно — у меня не было времени поправить настройки, настолько все быстро происходило.

Вик посмотрела следующий снимок и замерла — ей не показалось: у бегущего из парка Брока были длинные волосы…

Эртон подсказал:

— Следующий снимок не менее интересен…

Вик послушно положила фиксограмму с Броком с длинными волосами на стол и взялась за следующую. На ней у Брока была правильная прическа — короткий ежик только-только отросших рыжих волос.

— Между снимками всего пара секунд, констебль.

Вик машинально кивнула.

— Там еще один есть — самый первый, — вновь отозвался Эртон, все же отправляя в рот пирожное.

Вик посмотрела на снимок — он был слишком зернистым, отвратительного качества, но не заметить длинные волосы Брока было сложно.

— М-да… Нер Эртон, вы правы — это демонически важно, хоть я теряюсь в попытках все это осознать и понять.

Эртон сделал глоток кофе и признался:

— Я даже не надеялся, что вы объясните мне все, но… — он озорно улыбнулся: — можно это считать началом долгой и хорошей дружбы?

Вик подняла на него глаза:

— Даже не надейтесь, что я буду сливать вам ход расследования или подробности каких-то других дел.

Мужчина поднял руки вверх, словно сдавался:

— Даже не надеялся, но, признайтесь сами себе — мы, репортеры, можем не только портить расследования и рушить чужие карьеры, мы можем и помогать. И капелька признательности от вас — для нас большая и интересная статья. Подумайте над этим, констебль. Мы можем быть друг другу полезны. — он достал из кармана брюк портмоне и положил крупную купюру под блюдце: — простите, не могу дальше продолжать нашу интересную беседу. Репортера, как и волка, ноги кормят. До встречи, констебль Ренар!

— До встречи, нер Эртон, — сухо сказала Вик, искренне не зная, как может пройти их следующая встреча: как у друзей или как у врагов, ведь репортеры чаще всего были последними, срывая ради сенсации не одно расследование, как чуть не случилось с делом Чернокнижника.

Под громкий цокот набоек на каблуках спешившая обратно в управление Вик пыталась понять совет, который Эртон дал ей напоследок: «Спрос рождает предложение. Пока вы скупаете газеты с Мюраем, их будут продолжать печатать». Определенный резон в этом был, но не выкупить допечатанное (если слова Эртона правдивы), допустить попадание выпуска в продажу… Не будет ли это предательством Брока? Хотя он предупреждал Эвана, что выкупать газеты не стоит, его чувства: боль, испуг, вина — передаваемые через общий эфир с головой его выдавали — его очень волновали фиксограммы.

Вик буквально влетела по ступенькам в управление, громко хлопая дверью и заставляя Жаме вздрагивать и отвлекаться от кроссворда. Рядом с ним на стойке лежала огромная кипа утренних газет. Почти полуденное солнце разрисовало деревянный пол в холле в ярко освещенные квадраты в темных переплетах оконных рам — хоть становись и играй в классики. Эта популярная игра совсем недавно стала доступной и девушкам. Вик еще помнила, как няня запрещала ей прыгать по нарисованным мелом на асфальте клеткам, ведь приличные девочки так себя не ведут. Пылинки медленно танцевали в воздухе, слишком заметные в косых лучах солнца.

— Еще раз доброе утро, Жаме. — Вик подошла к стойке и оперлась на неё руками. — Смотрю, мальчишки стараются, приносят газеты.

Жаме вздохнул, шурша бумагой — он явно стеснялся своего занятия и попытался спрятать кроссворд:

— Не то слово… Загляните под стойку… Как-то вот совсем странно в этот раз. Очень странно.