— Вы из Льена. Он намного южнее. Наверное, вам кажется, что тут холодно, но поверьте, местные мальчишки привыкли бегать с голыми коленками. Еще ни один школяр не умер от гольфов.

Идо сверкнула глазами:

— Только от холода. И ревматизма.

Брок чуть развел в стороны ладони:

— Я все детство провел в Аквилите. Я вырос тут, чуть ближе к реке. Я всегда бегал в гольфах и до сих пор жив. Поверьте, гольфы — небольшая плата за договор безропотно ходить в школу.

Идо решительно положила нитки и иглы, купленные для Вилли, в коробку для рукоделия.

— Уговорили. — Она протянула Вилли его гольфы и платки: — держи. Учти одно: простудишься из-за гольфов — не смей даже бегать от горчичников! Не отвертишься от лечения, все ясно, молодой человек?

Вилли, цапнув первым делом со стола нож, а уже потом гольфы, лишь кивнул и помчался прочь, позорно шмыгая носом. Кажется, угроза горчичников могла воплотиться в любую минуту.

Брок отважно принял удар на себя:

— Нерисса Идо, у вас есть планы на сегодняшний вечер?

— Есть, — сухо ответила она, словно еще сердилась за подаренный Вилли нож. — Суп из тыквы, жаркое из курицы, штопка чулок…

— Я вас сегодня от всех этих бед оградил, — с улыбкой напомнил Брок. — Особенно от чулок.

Идо строго на него посмотрела:

— Они бывают и женские. Вы не знали? — Под взглядом её сердитых голубых глаз Брок понял, что краснеет. Женские чулки он любил, особенно снимать, только нериссе об этом знать не обязательно. И стоит помолиться богам, чтобы те грешные газеты с фиксограммами, на которых он был в шторе, не попались на глаза Идо. — Даже не думайте покупать чулки мне или моим воспитанницам — откажу от дома, старший инспектор. Вас по-прежнему интересуют мои планы на вечер? Кстати, зачем они вам?

Брок мягко сказал:

— Сегодня проходит званый вечер в честь герцога и герцогини Аквилиты, лера и леры Игнис. Там соберется весь свет города и даже чуть больше — принц Анри в городе меньше седьмицы, а все гостиницы уже забиты под завязку. Я приглашаю вас составить мне компанию на этом вечере. Вы сможете завязать нужные вам знакомства, которые позволят вам лучше организовать благотворительную помощь нуждающимся. Я точно знаю, что на вечере будут представительницы Союза лер Аквилиты и Лиги нер. Это крайне удачная возможность войти в свет Аквилиты.

Идо оборвала полет его фантазии:

— У меня траур. Я не…

— Я лично буду отгонять от вас всех, желающих пригласить вас на танец. Обещаю.

Было видно, что в нериссе Идо борются две крайне положительных с точки зрения воспитания проблемы: благотворительность и требования соблюдения траура. Она смотрела в стол, и внезапно её размышления прервала Тина:

— Суп и рагу могу приготовить я.

Эмма, явно опешившая от собственной храбрости, предложила:

— Я заштопаю все чулки.

Ирма, та самая, чуть не ставшая стрекозой, похвасталась:

— У меня пудра есть, и румяна, и тени! Красота же получится! Взять то лиловое полутраурное платье — я же говорила, что не надо его продавать — еще пригодится! Оно красивоееееее… — закончила она мечтательно.

Идо качнула головой, отвлекаясь от разглядывания столешницы или что она там видела на самом деле:

— Никаких румян и теней — воспитанные нериссы, Ирма, никогда не красятся.

Ирма поняла это как инструкцию к действию:

— Я за пудрой! И за платьем. Моник, не стой столбом — нагревай щипцы и утюг.

Брок пришел на помощь девушкам:

— Утюг не нужен — я маг, я сам могу привести в порядок платье.

Моник тут же протянула ему щипцы:

— А прическу соорудишь?

— А вот это я точно пас. — отказался от такой чести Брок.

Девчонка тут же фыркнула:

— Пользы от тебя… Сами справимся! — она вернулась к печи, пристраивая щипцы на конфорке.

Идо тихо, но решительно сказала, обводя всех своих воспитанниц взглядом:

— Девочки, прекратите! Я еще не решила…

Ирма с пудреницей и платьем, прижатым к груди, замерла на лестнице, коварно напоминая:

— Так… Можно будет не один прито… Приют открыть, а сразу несколько. И это… Слово чести, мы прекратим ходить на работу. Будем учиться, как ты и просишь. Для хорошего же дела ничего не жалко — сама же говорила.

Брок понял, что Идо прижали к стенке. Она строго сказала:

— Старший ин…

— Можно просто лер Брок, нерисса Идо.

Она попробовала произнести:

— Лер… Брок… — И тот снова понял, что начинает краснеть — ему понравилось, как звучало его имя из её уст. — Лер Брок, и вы сами не будете приглашать меня на танец, умолять, уговаривать и как-то еще заставлять нарушить мой траур?

— Слово чести, нерисса.

— Могу я поинтересоваться, лер Брок, такое место в танце ларисиль на открытии танцевальной части вечера вам написал распорядитель танцев?

Брок спокойно заметил:

— Четвертое. Сразу за парами герцога, герцогини и лер-мэра. Но я надеюсь улизнуть от этой ответственности — это мой первый, не считая полицейских балов, танцевальный вечер, так что я смело могу сказать, что не помню фигуры танца.

— Так у вас дебют, — неожиданно сказала Идо. Она выглядела так серьезно, что Брок не сразу понял, что она шутит.

— Можно и так сказать, нерисса Идо, — он осторожно согласился с ней.

— Хорошо, я помогу вам в вашем дебюте — это святое в жизни каждой нериссы. Её первый бал.

Брок надеялся, что и сейчас она шутит. Ирма бросила на стол перед Идо ворох лиловых кружев и шелка, спасая Брока:

— Вот… Приводите в порядок, а мы займемся прической. Лады?

— Лады, — согласился Брок. — С вашего разрешения я могу снять мундир?

Идо встала:

— Пожалуйста, как вам удобно… Кстати, сколько у нас времени до приема?

Брок посмотрел на часы на запястье:

— Еще час в запасе есть.

И тут разверзлось пекло. Девушки ахнули, Идо побелела, Тина помчалась к печи, проверяя щипцы, а Ирма чуть не рассыпала всю свою пудру.

Удивительно, но Идо и девушки почти уложились в час. За это время Брок, засучив рукава сорочки по локти, успел привести в порядок лиловое вечернее платье, пару раз сбегать и проверить котел паромобиля, чтобы он не спустил давление, и научить Вилли штопать гольфы под одобрительные смешки Тины и Ирмы. Обучение стирке гольфов Брок решил оставить на потом.

К танцевальному залу, расположенному рядом с мэрией, Брок с нериссой Идо, прибыли почти вовремя.

Весь день дракону под хвост! Если драконы, конечно, существовали когда-то. Ученые так и не пришли к однозначному выводу. В Ренале верили, что они точно были. В Тальме это считали байками туземцев. Храм утверждал, что Дракон только один — тот, что спас молодых богов, и он — сама жизнь.

Грег еще раз посмотрел на наглого, полностью уверенного в своей ненаказуемости лейтенанта морской пехоты Пирси. Он отчаянно напоминал Ривза — и по стати, и по виду, и по апломбу. Вызвать бы его на дуэль, да как следует взгреть, но сейчас военное время. Наказание за неё будет строже. Пусть уж лучше этот… Приличных слов для лейтенанта у Грега не нашлось… Сложит свою голову где-нибудь в бою. Во славу Тальмы. И ведь даже цвет мундиров у них с ним почти одинаковый, только оттенок разный и, самое важное, наполнение мундира. Лазоревый мундир славной морской пехоты, мать его за ногу! И ведь когда-то мечтал его носить, а не мундир инфантерии.

— Предупреждаю последний раз — разглашать тайну следствия…

Пирси осклабился:

— Военную тайну знаю, государственную тайну знаю, а вот то, что у полицаев есть свои тайны, увы! Впервые слышу! Шли бы вы обратно, на улицы жуликов ловить, а тут таких нет! Честь имею! — он развернулся и пошел прочь. И ведь знал, что сейчас руки у Грега были коротки, чтобы его наказать. Теперь не особист, теперь не Тайная королевская служба. Простая полиция, которую войска не уважают.

Грег мрачно покинул штаб и направился к причалу — с Маякового острова иначе не выбраться. Он привык сдерживать обещания, так что придется идти на поклон Ривзу или Фейну. У них возможностей куда как больше, чтобы добраться до Пирси, слившего газетчикам подробности дела Чернокнижника. Тогда все висело на волоске — Мюрай мог и провалить расследование.