Она остановилась перед рулевым колесом, мягко прикасаясь к холодному металлу. Это был не Леви, это были сдерживающие его поводья. Андре задумалась — сперва она закончит… Точнее вообще начнет проект големов. Потом можно будет подумать о мозгах для Леви. Это будет её следующим проектом. Части рунных цепей, которые можно использовать для Леви, так и замелькали перед глазами. Она настолько задумалась, что пропустила возращение Анри. Его объятья со спины и тихий шепот в висок стали неожиданностью.

— Тебе же нравится Леви… Пойдешь механиком на гонку Трех океанов?

Она вздрогнула, разворачиваясь в кольце его рук:

— Это невозможно. Ты принц. Тебе никто не даст так рисковать. Из гонки не возвращается до трети воздухоплавателей.

Он чуть ниже опустил голову, заглядывая Андре прямо в глаза:

— Сейчас никто не разрешит. Потом. Когда-нибудь. Я не верю, что капля мифической голубой крови в моих жилах, это гигантский профит в плане управления страной. Боюсь, что при мне Верния может и развалиться. Лучше я добровольно поделюсь властью с достойными людьми, чем буду единолично радоваться руинам страны.

Андре всматривалась в его глаза, боясь неправильно понять его слова. Эта его вечно выгнутая в насмешке бровь! Неужели он мог сказать такое всерьез?

— Конституционная монархия?

— Она самая, — подтвердил Анри. — Потом. Когда-нибудь. Тогда у меня будут развязаны руки и понадобится механик, влюбленный в небеса, чтобы одолеть гонку Трех океанов. Ты со мной?

— Да! — твердо сказала она. И тут Анри все испортил. Он наклонился чуть ниже, губами прикасаясь к её рту и тут же послушно замирая. Холод металла в основании черепа — хороший повод остановиться.

— Андре… Что это?

Она подалась назад, упираясь плечами в заблокированный штурвал:

— Гаечный ключ. Если хорошенько ударить по затылку, остужает любой пыл.

Она заметила, как в дверном проеме замер Ренар Каеде, не знавший, атаковать или нет. Левая рука Анри была предупреждающе приподнята вверх. Андре оставалось надеяться, что это запрет на атаку.

— Понял. Виноват. — мужчина подался назад, немного обескуражено рассматривая Андре. Она лишь обиженно сказала:

— Цейтнот, да, с големами?

Анри недоуменно смотрел на неё:

— Прости? Причем тут это? Ты мне нравишься сама по себе, не в привязке к големам. Кажется, я уже говорил тебе это.

Андре опустила руку с гаечным ключом вниз:

— И ты меня прости, но я при всем желании не могу ответить на твои чувства. У меня есть пунктик: я не встречаюсь с женатыми и помолвленными мужчинами. Но быть твоим механиком я не отказываюсь.

Он шагнул еще чуть дальше назад, рассматривая гаечный ключ, вновь исчезающий в рукаве Андре.

— Каеде… — Анри повернулся к рыжему офицеру. — Пожалуйста, попроси у механиков гаечный ключ на тридцать. Этот не внушает доверия — как бы к началу гонки Трех океанов мне без механика не остаться.

— Будет сделано, — кивнул Ренар и пошел прочь — в узком коридоре уже показались Моне и рулевой матрос, тащивший большой, пропахший землей мешок.

Нужный потенцит был доставлен на Леви. Можно было возвращаться назад.

Уже закладывая плавную петлю, чтобы зайти в Аквилиту с востока, Андре и все находящиеся в рубке вздрогнули — на одном из склонов Ветряной гряды разгорался алый цветок.

— Что это? Пожар? — не поняла сперва Андре. — Это же прямо в городе где-то.

Анри скрипнул зубами:

— Кажется, это горит мой подарок тебе.

Он был прав, хотя пламя уже вырвалось за пределы механического завода нера Чандлера и пожирало трущобы.

— Проклятые шестеренки, теперь точно цейтнот. Я хотел на площадке этого механического завода заняться строительством первого твоего голема.

Взволнованная нерисса Эйр поднялась на второй этаж на половине слуг и надолго замерла перед дверью в кабинет Поттера, не в силах постучать. Она была виновата, она совершила ошибку и знала, что за эту ошибку её накажут. Возможно, лучшим выходом было собрать свои вещи и бежать из дома, но… Но…

Она решительно постучала в дверь, отсекая сомнения.

Но Полин не виновата в её ошибке. Полин была маленьким ангелом и не должна пострадать из-за некомпетенции самой Эйр.

— Войдите, — звучно прозвучало голосом Поттера. Дворецкий дома Игнисов был солидным, серьезным, крайне требовательным человеком, и Эйр его откровенно побаивалась. Она глубоко вдохнула, напомнила себе о Полин и вошла в кабинет Поттера, стараясь ничего откровенно не разглядывать — она тут редко бывала, не по статусу. Поттер, работавший за столом, отвлекся от своих записей, снял с себя очки с круглыми стеклами и положил их в изящный вышитый чехол: — Нерисса Эйр, не стойте на пороге — проходите.

Предлагать сесть он не стал: она всего лишь няня, а он дворецкий — слишком разные по положению ступеньки в их строгом обществе.

— Нер Поттер… — дыхание все же сбилось, потому что Эйр знала: сейчас, сразу же после её признания, ей откажут от службы. Вышвырнут без рекомендаций, и поделать с этим ничего нельзя. Это только её ошибка.

Поттер благожелательно наклонил голову в бок и старательно мягко сказал, словно заметил её смятение:

— Я вас слушаю, нерисса Эйр.

Она резко, сжигая за собой мосты, призналась:

— Полин… Точнее, девочки пропали. Я не могу их найти уже больше половины часа. Я… — к глазам подкатили слезы, и Эйр взяла паузу, чтобы обуздать предавший её голос.

Поттер неожиданно встал и сказал:

— Для начала: садитесь, нерисса Эйр. — Он рукой указал на стул перед своим рабочим столом, а сам направился к стене, где висел шнур сонетки. Поттер дернул его, вызывая лакея. Потом мужчина направился к небольшому чайному столику, где у него сейчас стояла бульотка, пуская пар из носика, и занялся приготовлением чая. Он обернулся на все так и продолжавшую стоять Эйр и снова повторил: — Садитесь. Сейчас я вам сделаю чай. Вы соберетесь с силами и все мне расскажете. От начала до конца.

Эйр кивнула и осталась стоять — только быстро принялась рассказывать:

— Я не делала различий между девочками. Я играла с ними на прогулке как обычно. Полин просто ангел. С ней очень легко последнее время, когда леры Игнис разрешили ей ночевать в их спальне. Она стала высыпаться и перестала бояться… Ноа… Она другая. Мне пока с ней сложно. Я знаю её всего день, и я старалась, видит Сочувствие, я старалась, но могла и обидеть её своим возможным пренебрежением. Ноа старше, а Полин совсем дитя.

Поттер поставил чашку с чаем на стол и снова напомнил:

— Садитесь, Эйр!

Она все же села — почти рухнула на стул:

— Мы гуляли… По пляжу. Обычная прогулка перед ужином.

Поттер подошел к ней и почти насильно сунул в руки чашку с чаем:

— Выпейте и успокойтесь. Это не те девочки, которым кто-то может причинить вред. Скорее уж наоборот. Если с ними что-то случилось — они в состоянии постоять за себя. Но будем надеяться, что с девочками все хорошо. Что случилось на прогулке?

Эйр сделала глоток чая — только потому, что возвышавшийся над ней башней Поттер не сводил с неё глаз. Она поставила чашку на стол и уже более собрано стала рассказывать дальше:

— Ничего… Это же просто моцион для повышения аппетита — его всегда рекомендуют. Ничего необычного. Под конец прогулки, когда мы вернулись в сад, девочки чересчур развеселились, и я, чтобы унять их ненужное возбуждение, предложила поиграть в прятки. Все было хорошо — два тура, когда голили сами девочки. Когда голящей стала я… Они так хорошо спрятались, что я их не нашла в саду. Я решила, что они совсем расшалились и самовольно поменяли правила, спрятавшись в доме. Я искала их, но их нигде нет. Я их искала везде, но не нашла. Мне кажется, что Ноа… Она могла… Я не хочу наговаривать, но… Я боюсь за Полин. — она переплела пальцы и поправилась: — я волнуюсь за обеих девочек.

Дверь открылась — на пороге возник Джон:

— Нер Поттер, звали?