Через пару минут за Вик и Одли спустились вниз — не та девочка, а солидный молодой нер в серой визитке и черных в белую узкую полоску брюках. Его глаза, спрятанные за круглыми стеклами очков, удивленно распахнулись при виде Виктории, но все свои мысли о её неподобающем для столько высокого происхождения леры виде он благоразумно оставил при себе:

— Ваша сиятельность, — он сделал положенный короткий поклон перед Вик, — прошу последовать за мной — нер Чандлер очень польщен вашим визитом и ожидает вас.

Вик, вспоминая все уроки своей матери, молча кивнула и первой направилась по коридору к лестнице на второй этаж, где и располагалась заводская контора. Странно, что сам хозяин сегодня утром оказался тут. Или он предпочитает лично отслеживать работу завода?

В приемной перед кабинетом нера Чандлера Джейн спешно заваривала чай, стоя у своей громоздкой тележки, на которой стояли чашки, блюдца и заварочные чайники. Огромная бульотка, не меньше чем на ведро воды, располагалась на нижнем ярусе тележки. Огонек керосинки — тут чайной свечой не обойдешься, чтобы закипятить такой объем воды, — тихо метался в таганке. Пахло неприятно, хоть Вик старательно пыталась не принюхиваться: керосином, старой заваркой и распаренной марлей чайных «бомб», хотя запашок мокрого шелка был бы в разы противнее.

Секретарь приветливо открыл дверь в кабинет перед Вик — нер Чандлер, солидный мужчина в летах, ближе к пятидесяти, поднялся с кресла и пошел ей навстречу, протягивая руки для приветствия в нарушение всякого этикета — лера сама решает, кому и когда подавать руку для поцелуя. То, что руку можно пожать, нер Чандлер, кажется, даже не догадывался.

— Барнабас Чандлер, к вашим услугам! — он сам поймал ладонь Вик в шерстяной перчатке, полагавшейся констеблям, и с отсутствием сомнений потянул вверх, целуя. — Прошу, проходите, садитесь, лера Игнис! Для нас всех, и меня, и моих подчиненных, это большая честь!

Он буквально потащил Вик за собой, заставляя опускаться в кресло для посетителей. Одли шагнул в кабинет сам, пристраиваясь у спинки кресла — ему садиться никто не предлагал.

Чандлер вернулся за свой стол и грузно опустился в кресло. То даже скрипнуло под его весом. Вик привычно стала оценивать Чандлера: белоснежные волосы, явно высветленные, чтобы скрыть седину, солидные бакенбарды почти до самого подбородка, тоже кипенные в тон волосам, легкие морщинки на лбу, благожелательная, почти искренняя улыбка на полных губах — отец такие называл признаком порока. Очень цепкие, внимательные глаза, прятавшиеся под кустистыми бровями — тоже белыми. Загорелая кожа спортсмена или охотника. Костюм-тройка по последней моде — никакой визитки, только строгий, современный пиджак коричневого цвета. Галстук, заколотый булавкой с тусклым при дневном свете изумрудом. Для «сына храмовника», что буквально означало имя Барнабас, Чандлер был слишком претенциозен. Он следил за собой или… Ждал чей-то визит. Кого-то, кто «и повыше видали!», как сказал охранник из проходной конторы. Выше… Выше… Вик замерла, задумавшись — лере было позволительно брать паузу. Выше герцогини Игнис только сам герцог, но он сюда не собирался, Эван даже не знает о таком месте. Лер-мэр — ниже по статусу. Король сюда не собирается. Остается… Вик нахмурилась, не понимая, что могло заинтересовать принца Анри тут? Если, конечно, она опять не придумывает глупости. Она уже выучила урок, преподанный ей Аквилитой — физиогномика часто ошибается, а уж как ошибается ономастика! Брок не даст солгать…

Затянувшуюся паузу разбила чайная девушка — Джейн занесла в кабинет поднос. Ложечки на краях блюдец откровенно позвякивали — руки девочки дрожали то ли под весом подноса, то ли от испуга. Взгляды всех присутствующих пересеклись на девочке, и та зарделась. Быстро поставив поднос на стол, она испуганно рванула на выход. Чандлер скривился — ему явно не понравилось поведение девочки:

— Прошу простить, Джейн у нас работает совсем недавно. Еще очень волнуется.

Вик благожелательно улыбнулась:

— Ничего страшного.

— Угощайтесь, пожалуйста! — широким жестом гостеприимства нер указал на чашки. Отказаться не удалось — чашек было три, с учетом Одли, так что Вик замерла над своей, пытаясь не принюхиваться. Прекрасный аромат чая с бергамотом портил запашок марли.

Сделав для проформы пару глотков, нер Чандлер сам завел беседу:

— Могу я поинтересоваться, ваша сиятельность…

Вик старательно улыбнулась и поправила его в попытке расположить к себе:

— Можно обращаться проще — лера Хейг. — как-то после вчерашнего, когда она по словам Алистера, чуть не стала лисой, называться Ренар не хотелось.

Чандлер расплылся в широкой, немного покровительственной улыбке — и правда, кого он перед собой видел? Леру, не достигшую еще двадцати одного года, наверняка только-только переболевшую — не в тюрьме же её так коротко подстригли, — наверняка робкую и неискушенную — леры все такие.

— Лера Хейг, рад нашему знакомству! — кажется, он мысленно уже представлял, что такое знакомство может ему дать в плане преференций. — Так чем могу быть полезен?

На помощь Вик пришел Одли — он залпом расправился со своей кружкой чая и достал из кожаного планшета фиксограммы всех жертв древолюба. С любезной улыбкой, с которой он ломился в допросные, Одли протянул Чандлеру одну из фиксограмм:

— Нер Чандлер, я инспектор Одли из Управления по особо важным делам. Мы расследуем дело мульти-убийцы. У нас есть достоверные сведения, что одна из жертв работала у вас на заводе.

Надо было видеть в этот момент нера Чандлера — его глаза на миг раскрылись от изумления, словно он ждал чего-то иного, но, к сожалению, он быстро взял себя в руки, даже не стал смотреть на фиксограмму Форда:

— Простите, это не ко мне… Я незнаком с каждым, кто работает на меня. — он взял со стола колокольчик с деревянной ручкой и позвонил, вызывая секретаря — тот почти моментально вошел в кабинет: — Сэм, позови, пожалуйста, Гая Финча. — уже для Вик он сказал, когда Сэм покинул кабинет: — Финч — мой управляющий. Он знает всех и каждого.

Чандлер все же прошелся взглядом по фиксограмме и задумчиво замер.

Финч примчался через пару минут — явно его кабинет находился по близости, если не за соседней стеной. Гаю Финчу, вот же смешная ирония судьбы: его имя означало «лес», — было около тридцати. У него была невзрачная внешность из тех, мимо кого пройдешь и потом не вспомнишь. Светлые волосы были заботливо уложены под сеточку. Чуть помятые брюки, жилет, сорочка с нарукавниками, карандаш за ухом выдавали в нем скорее бухгалтера, чем управляющего. Он внимательно посмотрел на Чандлера, скользнул глазами по форме Одли и Вик и замер у стола:

— Нер Чандлер, звали?

Тот как-то недовольно подвинул в сторону Финча фиксограмму:

— Смотри, лера Хейг и инспектор Одли из Особого интересуются этим юношей… Говорят, что он работал у нас…

Финч спокойно взял фиксограмму:

— Нет, тут какая-то ошибка. Я впервые вижу этого юношу. Мимо меня не проходит никто — предпочитаю сам отбирать рабочих. В наше неспокойное время, породившее такую гадость, как профсоюзы, всегда надо держаться настороже, проверяя каждого, чтобы не прорвался на завод, не дай боги, какой-нибудь агитатор. Но на всякий случай я могу поинтересоваться у Сайкса — это наш мастер, вдруг юноша подходил к нему. И охрану надо расспросить — Отис должен знать.

Чандлер кивнул:

— Потом поможешь инспектору… Что-то еще? — его глаза замерли на двух других фиксограммах в руках Одли. Тот кивнул:

— Как я уже сказал, мы расследуем дело мульти-убийцы. Возможно, эта девочка могла работать у вас. — он протянул фиксограмму Чандлеру, но тот отказался брать, кивая на Финча.

Управляющий взял новый снимок, и тут его рука вздрогнула — Вик старательно отслеживала эмоции, наблюдая за мужчинами. Нер Чандлер был взбешен, но контролировал себя. Что его так задело — то, что дело заденет его честь или то, что всплыли сведения о якобы работавшем на их заводе Форде, Вик не поняла. Она даже не была уверена, что изумление Чандлера при фиксограмме было связано с фактом убийства.