— Я не буду тебе отвечать на этот вопрос. — глухо сказал Грег. — Все равно не поверишь.

Андре расцвела в бледной улыбке:

— У меня все было под контролем, Грегори. Вот и Анри подтвердит, что было больше полуминуты в запасе.

Анри предпочел промолчать. Ему хватало собственных безбашенных офицеров на «Левиафане».

Небо быстро светлело — приближалась весна, день уверенно нарастал. Паромобиль лихо развернулся перед входом в госпиталь орелиток, Анри спешно вышел из салона первым, открывая дверцу перед Грегом и помогая выйти.

— Спасибо, милер… — сухо сказал Грег, выпрямляясь и понимая, что ему нужно хотя бы пару секунд, чтобы перевести дух — в глазах потемнело от усилий. Лиз перестала быть высасывающей эфир бездной, но напряжение последних дней сказалось на Греге, мешая быстро восстановиться.

Анри пошел к дверям госпиталя, распахивая их:

— Можно просто Анри, Грегори. Я не кусаюсь. Во всяком случае, когда без короны.

Грег, проходя в белоснежный холл госпиталя, понятливо кивнул:

— Учту.

В нос ударил типичный «аромат» больницы: дикая смесь лекарств, не до конца просушенного постельного белья, еды, людей — все то, что называется запахом беды. Грег направился в приемный покой, опуская Лиз на кушетку и надеясь, что её смогут спасти. Очень на это надеясь.

***

Сидеть в коридоре госпиталя было непривычно — никогда никто из близких Грега не попадал на больничную койку, кроме него самого. Шумел, просыпался госпиталь. Ходили по коридору больные в полосатых пижамах, юрко перемещались медсестры в длинных белых одеяниях, важно ходили с четками на поясах и огромных чепца-кораблях монахини. Двери то и дело хлопали. Люди сновали туда-сюда, и только дверь палаты Лиз была как заговоренная. Её открыли всего раз — когда заносили туда Лиз в сопровождении докторов и адеры Вифании. Хотя, быть может, это была адера Манон — Грег никогда лично с ними не сталкивался, только слышал об их целительском даре.

Уверенности придавал легкий теплый родничок эфира в сердце Грега — Лиз еще боролась за свою жизнь. Андре молчала, что-то быстро рисуя в планшете, с которым никогда не расставалась. Принц Анри, сидевший с другого бока от девушки, тихо поглядывал на бумагу и старательно давил порывы взять из рук Андре карандаш и что-то подправить.

Грег откинулся на спинку госпитальной скамейки и молчал, закрыв глаза. Он ждал, когда приедет Брок. Какую весть он привезет. Есть в Аквилите лекарство для Лиз или нет. Еще седьмицу назад Грег был уверен, что такого лекарства не существует, и просто чудо, что открытие лекарства совпало с… С… Небеса, это только его вина в том, что случилось. Это он проигнорировал просьбу Лиз, заставив её действовать самой. Одно не укладывалось в голове Грега — Лиз всегда казалась не склонной к внезапным опасным решениям. Хотя… О чем это он. Какая еще девушка решится на эскападу с поездкой в Аквилиту? Какая еще девушка сможет жить под мужской личиной, пытаясь спасти родину? Какая еще девушка сможет раз за разом спускаться в катакомбы, полные проклятий и чумы? Только такая решительная, как Лиз.

В коридоре раздались тихие, неравномерные шаги, перемежающиеся со стуком трости. Грег, ожидающий прихода Брока, удивился — это пришел отец Маркус, тяжело прихрамывая на раненую и недавно прооперированную левую ногу.

Храмовник остановился рядом с тут же поднявшимся Грегом:

— День добрый, леры и лера.

Андре оторвалась от планшета:

— И вам самый добрый день, отец Маркус. — поправлять его, что она всего лишь кера, Андре не стала — все же статус инквизитора усмирил даже её буйный нрав.

Принц Анри устало кивнул, Грег поздоровался и тут же взял быка за рога — Марк же встречался с Броком:

— Простите, отец Маркус…

Тот перебил его, пользуясь своим даром:

— Мюрай взял Аранду и повез его в лабораторию Университета. На синтез и дозревание лекарства требуется пять суток. Ближайшее лекарство находится в Арисе в клинике профессора Манчини. В Аквилите запасов лекарства нет.

Анри резко поднялся со скамьи:

— «Левиафан» полностью в твоем распоряжении, Грег. Могу хоть сейчас приказать загрузиться и плыть в…

Грег перебил принца:

— Тальма и Верния находятся в состоянии войны с Ондуром. Арис недоступен ни для тебя, ни для меня.

Анри чуть подался вперед и напомнил:

— Мона. До неё плыть сутки. Мона пока не вступила в войну. Из Остбурга до Ариса ходит поезд. Там всего девять часов пути. При удачном стечении обстоятельств, между лекарством и вами с Лиз всего полтора суток пути. Даже с учетом неблагополучных метеоусловий, всего двое суток в дороге. Подумай хорошенько. Ты выиграешь трое суток для леры Элизабет. Я в гостиницу — готовить экипаж. Телефонируй, когда решишься. — он склонился к Андре: — приятно было познакомиться. Надеюсь продолжить наше знакомство после плавания в Мону.

Принц откланялся, напоследок щегольски щелкнув каблуками и направился прочь из госпиталя.

Отец Маркус тяжело опустился на скамью — он еще отчаянно плохо выглядел после ранений на прошлой седьмице, но отказывал себе в отдыхе. Андре косо посмотрела на инквизитора, но промолчала. Тот старательно улыбнулся:

— Кера Риччи, а вы знаете, что вы эфирница? Довольно сильная. Иную сложно было бы ожидать в роде Монтов.

Андре медленно повернулась к нему:

— Отец Маркус, а вы знаете, что я женщина?

— Сей «недостаток» весьма заметен, смею заметить. Вы очаровательная девушка. Не будь я инквизитором, я бы даже сказал, что вы красавица каких мало. И умница при этом… Наше общество привыкло к пассивной роли женщины, иное поведение считая недопустимым. Я же считаю, что недопустимо разбрасываться дарами богов.

— К чему это вы? — недоверчиво уточнила Андре.

— Это я к кому, что некоторые принцы зря распушают перед вами хвост. Ваша судьба находится совсем в других руках. Расспросите брата об общем эфире. Рекомендую обратить ваше внимание на весьма перспективного колдуна Брендона Кита. Он в курсе обряда. Он сильный колдун. И…

Грег оборвал его:

— Андре, не слушай Марка. Он мстит, причем весьма низко. Кит хороший человек, но имел неосторожность вызвать гнев инквизитора.

Марк качнул головой:

— Слава бежит впереди меня. Пытаюсь сделать благое дело, и меня же подозревают в мести. Я духовное лицо, и пусть все человеческое мне не чуждо, тут я честен и бескорыстен. — он повернулся к Андре: — подумайте над моим предложением. Я не часто бываю свахой. Точнее, я впервые в роли свахи. Вы будете изумительной парой с Брендоном. Кстати, он знаток рунных цепочек.

Марк прикрыл глаза: он все же мстил, и мстил больно — вчера перед отъездом в дом Ренаров-Хейгов, Брендон начал воплощать свои угрозы о воздействии на тело в ответ за воздействие на разум. Брендон нанес странную татуировку Марку на спину, в основание шеи, и это колдовское ходячее чудо-неприятность надо было спешно куда-то сбывать. Почему бы не к обоюдной выгоде для Блеков и Андре?

Дверь палаты наконец-то открылась, и медсестра позвала Грега внутрь.

Доктора вышли прочь, оставляя в палате адеру и Грега, только он видел лишь безмятежно спящую на кровати Лиз. Укрытая по грудь одеялом, она почти сливалась по цвету с больничным белым бельем. Черты лица заострились, как бывает перед смертью, губы и крылья носа оставались синюшными. Дыхание Лиз было почти незаметно. Только тонкая струйка эфирного тепла подсказывала Грегу, что молодая женщина еще жива. Он непроизвольно сжал пальцы в кулаки. Ему сейчас как Броку не хватало боксерского мешка для вымещения боли.

Пожилая монахиня ласково посмотрела на Грега:

— Милое дитя, не стоит хоронить её раньше времени. Я адера Вифания… Я постараюсь её вытащить с того света… Лера Элизабет боец, причем сильный боец. Она выжила там, где невозможно выжить. Она продержалась до госпиталя, и тут с божьей помощью мы удержим её. Только хочу предупредить сразу — её мозг поврежден, причем сильно. Кровеносная система объявила войну организму, засоряя все тромбами.