Брок спокойно заметил — он смог отпустить прочь все страхи подвалов Особого отдела:

— Морду бить не буду. Вики тоже. Но с ритуалом расторжения эфира хорошая идея — вечером Эвану и Вик будет совсем не до Фейна и его приезда. Так что я в инквизицию.

***

За окном, навевая сон, стучал дождь.

Андре приоткрыла глаз и тихонько застонала — Брендон, растрепанный, еще чуть-чуть попахивающий пеплом, — или это от неё пахло? — заросший колючей щетиной, спал, уткнувшись носом в подушку, щедро занимая полкровати. Правда, на одеяло при этом не претендовал — можно было оценить все рунные цепочки с головы до кончиков ног, заодно и мышцами полюбоваться — Брендон следил за собой, у него было плотное, хорошо развитое тело. По его многочисленным рунам бежал алый эфир — с лица через шею до кончиков пальцев правой руки, упираясь в плотину запретной руны инквизиции. Должно быть, это было больно — столько эфира, который не мог найти выход.

— Проклятье! — тихо выругалась Андре.

Она провела пальцем над бегущим эфиром, не прикасаясь к коже — она не хотела будить мужчину. Брендон все же проснулся — приоткрыл один глаз, разглядывая негодующую девушку. Он уже дважды попадался на её странные шутки, так что предпочел промолчать, хотя возможно надо было бежать прочь. Пусть Андре и непризнанная дочь, но она все же Блек, а он её сегодня гм… обесчестил. Причем не единожды.

Она вздохнула и, заметив, что Брендон не спит, уже откровенно прошлась пальцем по алым рунам:

— Как и говорила Лиз, это красиво, но этот Каеде заслужил свою луну без сладкого.

Брендон перевернулся с живота на бок, рассматривая девушку — даже расстроенная, чуть-чуть помятая после сна, со встопорщенными пурпурными волосами она была очень красива:

— У тебя слетела печать? — понял он причину её недовольства.

Она хмуро кивнула:

— Именно. Так уже было, и тогда меня водили на повторное запечатывание. — Но Андре не умела долго злиться, она тут же улыбнулась Брендону: — не бери в голову! Я хотела увидеть твой эфир — желание исполнилось. Как действовать при срыве печати, я знаю.

Брендон сел в постели, натягивая на себя половину одеяла и тревожно глядя на девушку:

— Не стоит идти в храм. Это не единственный выход.

Она потянулась к нему, пальцем рисуя дорожку на груди вслед за бегущим эфиром:

— Я наивная, но не дурочка. Завтра будет готово лекарство для Элизабет, я попрошу у Арандо запас для себя, ведь рано или поздно потенцитовая интоксикация даст о себе знать. И не смотри на меня так…

— Как? — он наклонил голову на бок, хмуро, недоверчиво рассматривая её. Что же с ним сделала инквизиция… Или он сам в порыве вины за вырвавшееся из него когда-то пламя?

— Нарываясь на комплименты. — Она толкнула его в грудь, отправляя обратно на подушки: — я помню: твои запястья заняты, а для ладони ты слишком иглобраз…

Она взяла с прикроватного столика гогглы и надела их, принявшись рассматривать руны на животе Брендона с увеличением. Поскольку на парне было только одеяло, он предпочел перевернуться на спину, вызывая смешок Андре:

— А ты, оказывается, застенчивый… И прости, я знаю, знаю… Я невоспитанная и случайно грублю.

Он глухо в подушку сказал:

— Ты пока даже не знаешь цену лекарства.

— Не дороже жизни, — отмахнулась она, не удержавшись и проведя по спине, полной шрамов, пальцем. — Не будет хватать денег на лекарство — поменяю вероисповедание, проведя обряд общего эфира с дореформатором… Или попрошу Анри — у него запя…

Брендон резко развернулся, и Андре стащила с себя гогглы, всматриваясь в растревоженного парня:

— Брен… Во-первых, это шутка. Глупая, но какая получилась, а во-вторых… У тебя нет права меня ревновать. Как у меня, кстати. Повторное запечатывание никто еще не отменял. Покаюсь, поплачу, попрошу отца Маркуса в заступники, и буду прощена, став снова послушной дщерью. Кстати, об отце Маркусе…

Она вскочила с кровати и, накинув на себя длинную, строгую ночную сороку до пят, при этом абсолютно прозрачную — то того был тонок шелк, — понеслась к рабочему столу в гостиной — вернулась оттуда, держа в руках планшет. Андре села обратно и достала из планшета кипу бумаг, раскладывая их на кровати и даже на Брендоне.

— Да где же… Было же… — Она перебирала лист за листом, пока не нашла нужный. — Вот! Смотри!

Брендон, присаживаясь и с любопытством собирая разбросанные по нему листы, нахмурился, всматриваясь в нарисованную рунную цепочку на протянутой ему бумаге. Андре принялась пояснять:

— Помнишь, я говорила, что покажу цепь для отца Маркуса Грегори? Он посмотрел и ткнул меня носом в ошибку. Теперь должно заработать. — Она протянула бумагу Брендону: — держи, это тебе и отцу Маркусу. Незапатентовано, чтобы не раскрывать его секрет. Захотите — сами запатентуйте, я не в претензии. Озолотитесь на антиментальных амулетах. Кстати, Грегори сказал, что цепь, если поменять её полярность, должна действовать в обе стороны — то есть гасить ментальный дар самого отца Маркуса.

Брендон долго смотрел в глаза Андре, и не понять, что плескалось в глубине его глаз. Непонимание? Злость? Обида, что опередила его в исследовании? Андре сперва робко улыбнулась, потом расцвела в широкой улыбке, а потом поникла, ничего не понимая:

— Что не так, Брен?

— Ты можешь сама запатентовать…

— Не могу — времени нет. — Она принялась обратно собирать свои бумаги. — Надо доделать пароэфирники. Даже с помощью инженеров Анри, я ничего не успеваю. Знаешь, — она неожиданно призналась: — я чувствую себя такой идиоткой… Я самоучка, и многие простые решения инженеров для меня как откровение. Чувствовать себя глупой, оказывается, неприятно.

Она снова улыбнулась, убирая бумаги в планшет:

— Так! Хватит страдать по мне — тебе это явно неинтересно. С отцом Маркусом разобрались, теперь я готова помочь тебе. Ложись — буду искать свои ошибки.

— Андре, может, не надо?

— Надо-надо, ты подарил мне чудесную ночь, должна же я быть хоть чуточку благодарной тебе? — она снова отправила его на подушку тычком в грудь. — Я постараюсь быстро. Лежи и ничего не бойся.

Он снова лег на живот, как делает раненое животное в попытке спастись.

— Ты столько раз говорила о пароэфирниках… Что это за зверь и с чем его едят? — пробухтел он в подушку.

Андре, пристроив на планшете чистый лист бумаги, спешно принялась переносить на него руны.

— Эфирный двигатель замкнутого типа. Котел переводит водно-потенцитовую взвесь в газообразное состояние, после поршней идет сепарация — вода в конденсатор, потенцит отправляется на следующий цикл. Потери, конечно, будут, то же осаждение в конденсаторе и на трубах, но минимальное. Зато энергии в разы больше. Только пока это все теоретические выкладки. Нужное количество потенцита для испытаний я достала с Анри только вчера. — она замолчала, давая время Брендону предложить свою помощь. Он не предложил. Андре тряхнула головой, прогоняя мрачные мысли, и спокойно продолжила: — вот для этого и для голема мне и нужна была площадка для работы. Анри…

Андре осеклась — зря она тыкает Брендона принцем. Она снова улыбнулась, даже зная, что Брендон не видит её, и извинилась:

— Прости, тебе это неинтересно, конечно же. И давай-ка ты перевернешься на спину — как-то не вовремя у тебя проснулось стеснение. Я днем поработаю с твоими цепочками, если разрешишь — покажу Грегори. Возможно, сегодня-завтра, может, чуть позже пришлю тебе записи.

Он сел на кровати, внимательно всматриваясь в Андре:

— Я могу сам зайти вечером. Впрочем, если ты боишься за свою репутацию…

— Брен, не говори глупостей. Я кера, и этим все сказано. Просто не хочу отнимать время у тебя.

Он подался к ней, обнимая за талию и прижимая к себе — устроил её у себя на коленях, в кольце своих рук:

— И почему у меня ощущение, что ты отдаляешься? Словно прогоняешь меня.

Андре невесомо поцеловала его в уголок губ:

— Нет, конечно. Просто… — она рассмеялась: — все сложно.