Хэла сказала, что ей тридцать восемь? Но Милене никак не виделся этот возраст — почти сорок. Тридцать, но не больше тридцати пяти… хотя какая глупость? Может это потому что самой ей в её двадцать один казалось, что тридцать это много и с каждым годом всё больше и больше, словно не год, а десяток.

Но Милена не видела, что Хэла вдвое старше неё самой, она была такая очаровательная, красивая, молодая — Милена была зачарована этой женщиной. И уж никак не получалось, что Хэла старая, а что тогда с митаром?

Она глянула на него. Мужчина был поглощён разговором с Хэлой и так на неё смотрел — стало почему-то завидно. Он был красивым, действительно красивым. Несмотря на мужественность, размеры, бороду эту, он был мягким, что ли. Таким… невероятно притягательным.

“О, боже, Миленка, ты кажется всё ещё болеешь…” — внутренне стукнула она себя.

— Ну хорошо, раз твой суровый тан не против, то мы придём, — ответила тем временем Хэла. — Только, если будем смущать народ, долго не будем сидеть, ладно?

— Хорошо, — принял он условие. — И Милену не забудь.

Девушка вскинула не него голову в удивлении и замешательстве. Встретилась с невообразимым взглядом, таким тёплым, но что-то ещё… или это и вправду она болеет ещё?

— Только укутайте её, прошу тебя, — сказал он, переводя взгляд на чёрную ведьму.

— Ох, достопочтенный митар, вот для кого старается, — Хэла игриво покачала головой. — Не переживай, солнышко моё, упакуем в лучшем виде.

Роар повёл головой, ухмыляясь, потом спросил, немного хмурясь:

— И огненную воду сделаешь? Не слишком сложно будет?

— Это вообще ерунда, — ухмыльнулась она, — Сколько хочешь, милый. Это я всегда за!

Он одобрительно кивнул, вроде ушёл, но потом снова заглянул в кухню:

— Кстати, посланник уже всё закопал.

— Молодец какой. Но я знаю, что закопал.

— Правда? — повёл бровью митар, а Хэла повела корпусом, словно поклонилась, сидя. — Поможет?

— Ну, не зря же я его сапоги нюхала, ей богу, — закатила глаза чёрная ведьма.

Роар рассмеялся и снова скрылся в коридоре, теперь уже совсем.

— Снова творила заговор? — Мита была явно недовольна. — Сведёшь себя в могилу! Вон, девочку вытащила, в себя прийти не успела, и снова за магию взялась?

— Я легонечко, — отозвалась Хэла.

— Знаю я твоё “легонечко”, — проворчала повариха.

— Не переживай, я выспалась и полегчало, — ответила на это чёрная ведьма.

— А теперь ещё им воды наделай, чтобы упиться могли?

— Ну, это и вправду просто, Мита! — возразила чёрная ведьма.

— Хэла, — Милена решилась задать вопрос, — а как мне тоже научится заговорам? Я бы хотела, но не знаю как. Может тебе нужно меня научить?

— Ох, детка, — она погладила её по голове, — если бы я сама знала, как это работает. Я провела тут в общей сложности уже наверное сколько, луней девять? Если считать с тем, который протусила у малохольных этих, у магов. Я по началу тоже как и ты не понимала, что к чему. Ругалась на них, шипела, ну и словами кидалась, вот как ты тогда.

Милена понимающе вздохнула, она с содроганием вспоминала какой яростной и страшной тогда была Хэла и это чувство невозможности говорить.

— И вот однажды я пожелала одному из магов облезть, — повела головой чёрная ведьма, — и он облез, прикинь? Вот как на солнце, когда сгораешь и потом кожа волдырится и слезает такая… — женщина скривилась, а Милена поёжилась. — Сначала он облысел, а потом с него кожа стала слезать. И мне так стыдно стало, я хотела что-то исправить, но не получилось.

— И он до сих пор такой? — Милене стало жалко мага, хотя должна была бы злиться на них.

— Не знаю, заинька, не знаю, — в задумчивости ответила Хэла. — Думаю, маги всё исправят, потому что они умеют, но это конечно дело не простое, чьи-то заговоры исправлять.

Она повела головой, посмотрела в никуда.

— Когда там молния появилась, что к чему, тоже не знаю. Знаю, что воду сразу могла превратить в алкашку и обратно, — ухмыльнулась чёрная ведьма. — Вот и фигачила, как не в себя. Ты мне может не поверишь, но я столько не пила никогда в жизни! А бывало у меня в жизни всякое. Потом я поняла, что если в себя посмотрю, то узнаю, как делать те или иные вещи. Вот просто у меня есть ответ. Но тоже не всегда. Иногда нужно посылать запросы во Вселенную, так сказать.

— Это как? — уставилась на неё Милена.

— Да, — и Хэла нахмурилась, — типа: “ок, Вселенная, это Хэла, забабахай мне уже сиськи третьего размера, да и от размера одежды сорок шесть не откажусь…”

— Что? — девушка уставилась на неё во все глаза.

— А не, не то, это другой запрос и он не работает, — Хэла говорила это так серьёзно, что понять, что это шутка было весьма сложно, Милена нахмурилась. — Да, шутка, блин!

И Хэла прыснула со смеху, белая ведьма закатила глаза и тоже засмеялась. Мита с интересом смотрела на двух ведьм. Хэла, так же посмеиваясь, встала, что-то запела и стала заваривать себе травы.

— Короче, не знаю, солнышко, как это работает, — она села назад. — Подожди, заработает, я силу в тебе вижу, только она глубоко, немного нужно подождать.

Милена благодарно кивнула:

— Спасибо.

— Не переживай, хотя мы тут задницы себе уже основательно отморозили, мы тебя ни разу не торопим, детка, — при этом Хэла начала подмигивать Миле, что та снова прыснула со смеху.

На кострах было классно. Их устраивали на площадке перед главными воротами в замок. Костров Милена насчитала около тринадцати, вокруг них стояли скамьи, чтобы удобно было сидеть. Какие-то были разведены рядом друг с другом, какие-то по одному. На кострах были в основном взрослые, хотя с самого начала, еще до того, как разожгли костры, были и маленькие дети, которые бегали между сложенных поленьев и получали от слуг замка что-то очень похожее на сладости.

Когда начало темнеть, появился феран и разжёг первый костер, от которого уже разожгли все остальные.

Их костёр, костёр серых, был самый последний в очереди. Как и они сами, пришли тихо и расселись вокруг на лавках, их костер был конечно один, ни с каким другими не соединялся.

Костры сложены были в форме круга и, когда Милена осмотрелась, то поняла, что от костра, около которого сидели феран, митар, бронар и другие видимо знатные воины, их “серый” костер отделял лишь ещё один — около него было слуги и кое-кто из примелькавшихся её глазу стражников.

Милену усадили на лавку, завернули аж в три плаща сверху и в один укутали ноги. С одной стороны от неё сидела Карлина, с другой Хэла. Сначала все мирно разговаривали, на дальних кострах были те воины, которые должны были отправится на границу вслед за тем небольшим отрядом, который ушёл совсем недавно. Как поняла Милена — это был отряд разведки, а вот следом выдвигался уже большой отряд, основной, который сменит в одной из крепостей на границе другой отряд и тот отправится домой. Ну или что-то в этом роде.

Несмотря на то, что в семье Милены по линии отца все были военные, она во всём этом ничегошеньки не понимала. Некоторые даже удивлялись её непониманию устройства армейской службы. Но папа Милена был учёным, связал себя с наукой, а не с армией, чем вызвал негодование своего отца и других родных, только бабушка Милены, мама её отца, поддерживала сына. Впрочем папа, как помнила Мила, никогда о своём выборе не жалел.

Она сидела и смотрела на этих суровых мужчин вокруг неё. Было внутри понимание, что все они воевали и значит убивали. И сами могли умереть, как братья её папы, которые погибли на двух разных войнах и остались лишь лицами на чёрно-белых фото. Молодые, красивые. На глаза навернулись слёзы.

— Будешь реветь — отправлю спать, — шепнула ей на ухо Хэла.

Милена посмотрела на неё и чёрная ведьма ей очень по-доброму подмигнула.

Присутствие серых, хоть Хэла и переживала, но никого не смутило, а кое-кто был откровенно рад. Если с одной стороны от их костра была стража и домашние слуги, то с другой — молодые воины и стражники, у которых, как поняла Милена, не было пока жён и детей. Их ничего не удерживало от откровенного флирта с серыми. Правда Милена знала, что дальше этого было нельзя, но почему бы и взаимно не построить друг другу глазки? Они флиртовали и в сторону девушек из прислуги.