В компании Натали я успел посетить Белогорск, Холодный Удел, Кузнецк и к концу февраля вернулся в столицу. Первоначально предполагалось, что вернуться мы должны были вместе с царевичем Федором, но в Белогорске меня настигло его письмо. Федю настолько увлекло строительство кораблей в Мерзлой Гавани, что он решил задержаться, а попутно еще и требовал поторопить отправку на север новых корабельных орудий и боеприпасов.

В Белогорске я посетил университет и «Техническую мануфактуру», где убедился, что столь нелюбимый Иваном Петровичем Шепелем Василий Кипельников с заказом на постройку воздушных шаров справляется. Пока его изделия могли продержаться в воздухе не более часа, подняться на высоту до километра и пролететь расстояние в семь-десять километров. Немного, но уже кое-что. И пока за границей воздушный шар считают всего лишь сумасбродным увлечением, я найду ему военное применение. По крайней мере, его уже можно использовать для наблюдения за местностью с воздуха, а дальше поглядим на успехи Кипельникова.

В университете я озадачил кафедру механики заказом на разработку парового молота. Сначала на меня посмотрели, как на слабоумного. Пришлось набросать примитивный чертеж:

– Вот котел с кипящей водой, через отверстие по трубе пар выпускается в рабочий цилиндр и сдвигает поршень. Дальше уже придумайте, как силу движения поршня передать на молот. Как только появятся предложения, присылайте – открою финансирование.

Нужно было видеть лица ученых мужей после этого, я покинул кафедру в полной тишине. Ничего, пусть направят свою кипучую энергию в плодотворное русло. Естественным образом до паровой машины кто-нибудь додумался бы еще лет через десять, а то и двадцать, а так – и дело пойдет быстрее, и не кто-нибудь додумается, а нужные мне люди.

В Кузнецке пришлось лично ознакомиться с опытными образцами единого патрона и обсудить со всеми участниками процесса результаты испытаний. Пока радоваться было не с чего. Воспламеняющийся от удара состав был нестабилен, бумажные гильзы плохо держали форму и быстро отсыревали, металлические же либо получались чересчур громоздкими, либо слишком сложными в изготовлении.

В общем, прорыва не случилось, придется пока выжимать максимум из того, что уже имеется. А жаль, потому что международная обстановка накалялась. В первых числах марта до Ивангорода докатилась весть, что еще в канун Нового года фрадштадтский флот в Новом свете вдрызг разбил флот Криола. Последнему теперь срочно придется восстанавливать силы, отчего таридийские контракты на покупку кораблей оказались под угрозой – криольцам будет не до денег, пока их морские коммуникации остаются беззащитными.

Весьма поучительным был тот факт, что ранее Острова всячески Криол поддерживали, да что там поддерживали – они фактически взрастили конкурента для смевшего оспаривать верховенство их морского могущества Рангорна! Постоянная грызня со своим северным соседом и череда морских поражений заставила рангорнцев поумерить свои аппетиты, и нынче они уже не смели и мечтать бросить вызов Фрадштадту. После этого у Островов отпала необходимость в Криоле, отношения между недавними союзниками стремительно испортились, что и привело флот государства с северо-востока континента к жестокому поражению.

Криол пусть сам со своими проблемами разбирается, в том числе и решает насчет продажи нам боевых кораблей. Но боюсь, что вслед за этим поражением для Таридийского царства наступают тяжелые времена. У Фрадштадта сейчас развязаны руки, никто не может бросить им вызов на море, так почему бы не воспользоваться этим? Тем более что подданные короля Георга уже осведомлены о наших планах постройки военного флота.

Словно предчувствуя наступление новых времен, наш старенький глава Посольского приказа подал в отставку. Человек он был уважаемый, опытный в своем деле, но годы давали о себе знать, и Губанов сам понимал, что уже не справляется с современными вызовами.

Старика с почестями проводили на пенсию, а на его место назначили достаточно молодого и перспективного Ивана Ивановича Арбенина. Тот с ходу развил бурную деятельность: пошли передвижки внутри Посольского указа, производилась замена чересчур «заплесневевших» на своих местах послов, расширялся штат дипломатических представительств – в обязательном порядке туда вводились представители внешней разведки и контрразведки. Задачей первых была добыча информации, вторых – пресечение ее утечки из стен посольств.

Также Арбенин инициировал разработку соглашений о мире и торговле с каждым из государств континента. В частности, Тимланду было предложено сделать реку Нарис судоходной для военных судов только наших двух стран. Для этого в ближайшее время мы собирались начинать строительство форта в устье реки. Нечего фрадштадтским корветам и фрегатам шастать в тех местах. Поскольку в результате последней военной кампании устье Нариса стало полностью принадлежать Таридии, нам согласие соседей не требовалось, но подобное предложение могло было стать краеугольным камнем в фундаменте наших будущих добрососедских отношений.

В общем, мыслил новый глава таридийской дипломатии в нужном направлении, и за этот участок работы можно было быть спокойным.

Плененные в доме Курцевича фрадштадтцы на допросах Сыскного приказа заливались соловьями. Жаль, что среди них не оказалось Джонсона и Кларка, но это было бы уже чересчур большой удачей. По большей части их знания ограничивались территорией Улории, по поводу же Джонсона они смогли лишь подтвердить то имя, под которым его знали в иностранном отделе Тайной канцелярии – Джон Олстон. Это совпадало с выводами, сделанными Ольховским. А сопоставление известных нам фактов и сведений из разных источников позволяло с большой долей вероятности утверждать, что этот же самый агент засветился и при ознакомительной поездке по некоторым таридийским объектам оборонного значения и при покушении на нас с Федором под Южноморском.

Задолжал я человечку, ох задолжал! При первой же возможности расплатиться нужно будет, а то нехорошо получается – человек старается, пыжится чего-то, из кожи вон лезет, а результата всё нет. А если серьезно, то дело, конечно, не в Олстоне. Не будет его – будет кто-то другой. Если уж руководство поставило себе цель, то исполнители найдутся. Нужно бы отбить у Островов охоту связываться что со мной, что с Соболевыми, что с Таридией в общем. Да вот проблема: фрадштадтцы здесь – это примерно такой же злокозненный, уверенный в своей исключительности, богоизбранности народец, как британцы в моем старом мире. В любом вопросе они руководствуются исключительно своими интересами и понимают только лишь язык силы. Договариваться о чем бы то ни было с ними бесполезно, нужно бить по их шаловливым ручонкам. А это мы можем делать пока только на континенте, на суше. На море-то они короли. По крайней мере пока.

Нужен флот, прав царевич Федор. Ну, вот ему и карты в руки! Очень надеюсь, что мне не придется участвовать в морских баталиях, не мое это, ничего во флотоводстве не понимаю. Я уж лучше по суше, здесь на мой век работы хватит. В крайнем случае, подтолкну прогресс в морском деле. Например, в направлении пароходов. Зря я, что ли, разработку парового двигателя Белогорскому университету поручил?

Сейчас у нас появилось преимущество в дальности стрельбы артиллерии и качестве боеприпасов. Пусть наши разрывные снаряды пока фитильного типа, но их стабильность уже позволяет нам применять их на флоте, в то время как все наши оппоненты вынуждены отдавать предпочтение цельнолитым ядрам. Как только сможем сделать настоящие бомбические снаряды ударного действия, уйдем в солидный отрыв от всего остального мира. А уж когда пойдет дело с единым патроном и соответственно с артиллерийским снарядом, этот отрыв превратится в целую пропасть. Так что и флоту не без моего участия мощный толчок вперед будет. В общем, идеи передовых кораблей подскажу, лучшим оружием тоже помогу вооружить их, а дальше уж без меня. Я – крыса исключительно сухопутная.

Не зря говорят: хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Эх, зря я зарекался! Никому не интересно твое мнение, когда приходится экстренно тушить очередной пожар. Тем более если ты оказываешься ближайшим к месту происшествия пожарным.