Подручный великой княгини Петры резко дернулся назад в попытке разорвать дистанцию, я же решил ковать железо, пока горячо, и двинулся следом. И это едва не стало моей фатальной ошибкой, ибо я чуть не нарвался на быстрый прямой укол в правое плечо! Всё же пан Хорутанский очень хорошо двигается!

На кровоточащую рану он никакого внимания не обращал, продолжая фехтовать активно. Пожалуй, он стал делать это еще активнее, чем до ранения. То ли разозлился всерьез, то ли спешил разделаться со мной, пока есть силы. А сил у него предостаточно – даже восьмерки стал выписывать передо мной. И атаковал без устали, в силу разницы в росте большую часть ударов направляя в верхнюю часть тела. Все же мои попытки перехватить инициативу до поры до времени пресекал мгновенным вытягиванием длинной руки со шпагой в моем направлении и очень внимательно караулил встречные движения. Весьма неприятная тактика, при любой ошибке можно нарваться на укол в голову. Чем-то нужно было компенсировать разницу в длине руки, поэтому приходилось активно перемещаться, водя противника по кругу, и держать его в постоянном напряжении ложными атаками и игрой оружия.

Не знаю, сколько прошло времени, но вообще-то в дуэли всё происходит гораздо быстрее, чем это можно описать. В общем, я упустил начало движения силирийского князя, сбился с шага и получил-таки укол в плечо, но это еще было полбеды. Отшатнувшись назад, я на мгновение оставил неприкрытой левую сторону тела, чем не преминул воспользоваться противник, и – получите еще один режущий удар по корпусу! Благо что клинок был на излете и не перерубил мои ребра, а только лишь оставил на левом боку кровоточащий разрез.

Но это удачное действие Хорутанского сыграло с ним злую шутку – вынужденный изо всех сил тянуться к моему бренному телу, он не успел вернуться в позицию, и я моментально крутанул кисть, нанеся врагу резаную рану шеи.

После этого последовала мгновенная заминка, которой лучше сумел воспользоваться я: прежде чем разорвать дистанцию, князь Вацлав получил еще и колотую рану бедра. Вот такой обоюдный размен получился.

Ну что, будет предложение прекратить поединок?

– Довольно, господа! – подал голос Григорянский. – Пролитой крови вполне достаточно!

Секундант Хорутанского промолчал, зато сам он решительно заявил:

– Хочешь спасти своего друга, пес таридийский? Ничего не выйдет!

Притопнув ногой и встряхнув своими черными кудрями, он снова пошел вперед.

О, пан Хорутанский, да вы невежа! К чему эта бравада? Да еще и в столь унизительном для противника виде. У тебя ранения в рабочее предплечье, бедро и шею – как долго ты еще продержишься? Мне же по ребрам досталось прилично, но не критично относительно моих функциональных возможностей. С плечом посерьезнее, но тоже не фатально, долго еще продержусь. Так кому из нас спасаться нужно? Тебе предложили почетное завершение поединка, а ты так грубо отказался! Я особо геройствовать и лезть на рожон не стану, погоняю тебя на дальней дистанции и погляжу, насколько у тебя еще сил хватит.

Это я так подумал. Наметил себе, так сказать, план действий. Но, как это часто бывает, следовать этому плану в реальности не очень получилось. Как только силириец вернулся к активным действиям, я забыл о намеченной осторожной тактике и ввязался в обмен ударами. Может, оно и к лучшему, пора уже было заканчивать чересчур затянувшееся развлечение. Правда, для начала я заполучил еще царапину щеки, ответив оппоненту рассечением лба. А потом то ли Хорутанскому изменило самообладание, то ли дала-таки о себе знать рана предплечья, но его очередная атака вышла невнятной – я легко отвел чужую шпагу в сторону и нанес быстрый укол в живот.

Сложно сказать, насколько глубоко клинок вошел в тело, но князь Вацлав мигом потерял всю свою спесь, выронил шпагу и, зажав рану обеими руками, медленно осел на снег. Всё, занавес!

Дуэль завершилась, вокруг моего противника засуетились сопровождающие и зрители, неизвестно, когда успевшие собраться, а мне на плечи Игнат тотчас набросил овчинный тулуп.

– Миха, ты как? – взволнованно бросился ко мне Василий Григорянский.

– Всё хорошо, но могло быть лучше.

С одной стороны, нет сомнений, что я всё сделал правильно. По крайней мере, в тех обстоятельствах, в которые я был поставлен нашими неблагодарными гостями. С другой же стороны, вся ситуация в целом абсолютно неправильная. Не могу же я драться со всяким, кому вздумается оскорбить меня или моих близких! А возникшая ситуация показывала, что одним драгуном дело может не обойтись и великая княгиня на этом не остановится. Но неправильно тратить на такие вещи свои силы и время. Да и места на теле для новых шрамов скоро не останется.

– Князь! – я склонился над силирийцем, которого соратники уложили на расстеленную шубу и готовились нести во дворец. – Я могу вам чем-то помочь?

– Идите к черту! – просипел в ответ Хорутанский. До чего же плохие манеры у подручного великой княгини.

– И вам не хворать!

Праздник был безвозвратно испорчен, нечего было и думать возвращаться в бальную залу, тем более что меня ждал визит местного эскулапа. Так что мы прямиком направились в мои апартаменты. Правда, уже на входе во дворец я нос к носу столкнулся со спешащей к выходу на задний двор Натальей. Причем на улицу она бежала прямо в бальном платье и туфлях. Из высокой замысловатой прически на щеку выбилась длинная прядь темных волос, рука сжимала сложенный и, похоже, переломленный пополам веер, глаза метали молнии. Искренне надеюсь, что эти молнии предназначены моему потенциальному обидчику.

– Бодров! – с уст Натали готовы были сорваться ругательства, но замеченная кровь на моем лице вмиг заставила ее изменить намерения: – Ты ранен?

– Всё в порядке, дорогая, всего лишь несколько царапин.

– Иванников! За лекарем! Живо! – спешивший за моей супругой молодой секретарь безмолвно развернулся и исчез за ближайшим поворотом. А Наталья Павловна, подхватив меня под руку, как ни в чем не бывало, пошла рядом.

– Прости, что испортил тебе праздник, – сказал я минут через сорок, когда лекарь окончил возиться с моими ранами и набежавшие со всех сторон доброжелатели стараниями Игната и Сашки Иванникова убрались восвояси.

– Главное, что ты остался жив, – она обошла кресло, в котором я сидел, обвила мою шею руками и положила подбородок мне на голову.

– Спасибо тебе, Натали, – тихо промолвил я, ласково погладив ее руку.

– За что?

– За то, что не устроила скандал там, внизу, не закатила истерику, не упала в обморок.

– Ну что ты, жена Князя Холода должна соответствовать ожиданиям. Но это не значит, что я не боюсь. Что произошло на этот раз?

Я рассказал о произошедшем.

– Знаю, что это неправильно, но меня застали врасплох.

– Мужчины такие сильные и в то же время такие слабые, такие зависимые от тысячи обстоятельств, которые они считают неимоверно важными. Не отступить перед вызовом, не избегать боя, не запятнать свою честь отказом от поединка – всё это неимоверно важно для тебя, я понимаю. Но твоя жизнь и так полна опасностей, а у тебя до сих пор нет наследника. С твоей смертью угаснет древний род, страна потеряет блестящего полководца и верного слугу государя, а я снова останусь одна…

Она тысячу раз права! А отсутствие детей – это больная для нас тема. И наследники нужны, как воздух, поскольку так уж вышло, что я остался одним-единственным представителем рода Бодровых, да и люди уже за спиной шепчутся, кости нам с Натальей перемывают. Это не мой родной избалованный двадцать первый век, где супруги могут тупо не хотеть иметь детей, здесь всё по-другому. Отсутствие детей у супружеской пары однозначно означает наличие проблем со здоровьем, телесным или духовным, типа «Бог не дал». На общественное-то мнение можно и наплевать, а вот продолжение рода – на самом деле важный вопрос. Если в случае моей смерти Натали останется просто бездетной вдовой, то снова станет беззащитной и, скорее всего, будет вскорости выдана замуж за подходящего кандидата, дети которого и станут хозяевами Холодного Удела. А вот если она к моменту моей смерти будет матерью моего наследника, то будет защищена от всевозможных посягательств принадлежностью к роду Бодровых.