А еще у Джона теперь не было сомнений, что хотя царевичу Федору и отводилась важная роль, но главной движущей силой при разработке этого плана был именно Михаил Бодров. Что ж, вот на него и стоит направить свои усилия в первую очередь. Кажется, господин Воротынский сейчас проживает на Островах? Не разыграть ли снова его карту? Не зря же Корона затратила столько усилий, вызволяя его с каторги? Но это так, дополнительный штришок к основному действию, которым займется капитан Олстон лично.

Джон не знал, кто заварил эту силирийскую кашу, но для него несомненным плюсом был тот факт, что объект его разработки не меньше месяца будет находиться в походных условиях либо на западе Силирии, либо на северо-востоке Таридии. Очень удобно, учитывая, что сам он может действовать в том районе из северной Улории. Нужно бы поспешить, дабы не упустить предоставляющуюся возможность.

Капитан написал несколько писем Гринвуду и Вулбриджу. А спустя еще два дня, переодевшись в женское платье, он покинул здание представительства в карете крупного фрадштадтского негоцианта, с мстительной радостью наблюдая за зябко переминающимися с ноги на ногу наблюдателями. Дилетанты! Куда вам до Джона Олстона! Коли решили ввязаться в эту игру, то будьте добры выучить для начала правила. Впрочем, как только приютившее его торговое представительство скрылось из виду, Джон позабыл о незадачливых филерах – его ждал корабль, отплывающий в Торшек. Как можно скорее капитан должен был попасть на север Улории, поближе к таридийско-силирийской границе. Именно там он сделает следующий ход в этой партии.

По идее, после такого изнурительного «снежного похода», да еще и со штурмом города в финале, армии нужно было дать минимум три дня отдыха, но время было дорого. Нужно выжать всё, что только возможно, из фактора неожиданности, нашего появления нынче так же не ждут под Орликом, как не ждали под Яблонцом. Так что один день – это было всё, что я мог позволить своим солдатам в плане отдыха. Ничего, вернемся в Таридию – отдохнем как следует.

Для меня день начался со знакомства с генералом Казимиром Пищаком. Оказался он достаточно молодым, тридцатидвухлетним человеком среднего роста, круглолицым, голубоглазым. Держаться старался с достоинством, хвалил нас с Григорянским за смелое и неординарное решение и отдавал дань беспримерному мужеству наших солдат. Ну, а кроме всего прочего, раз десять предложил нам мирно разойтись по сторонам. Мол, вы меня не видели, и я вас не знаю. Пищак настолько верил, что со дня на день в Яблонец заявится король Янош Первый с большой армией, что переубедить его не могли никакие доводы. В какой-то момент мы с князем Григорянским даже обеспокоенно переглянулись – вдруг в чем-то ошиблись, чего-то не учли? Вдруг улорийский король, презрев грозящую с юга опасность, всё же отправился на север утверждаться на нагло отхваченной у соседа территории? Или разведданные оказались неверными и Янош в состоянии выставить сразу две дееспособные армии? Не слишком ли рано мы уверились в ограниченности возможностей разбитого таридийской армией монарха?

Впрочем – нет. Очень заразительна слепая вера генерала в своего короля, но – нет. Никакое волшебство не в состоянии шестнадцатитысячное войско моментально увеличить двое. И с артиллерией у улорийцев большие проблемы – она и так-то была не в блестящем состоянии ввиду упорного стремления короля-полководца решать исходы сражений исключительно за счет стойкой пехоты и сметающей всё на своем пути тяжелой кавалерии, а после Грушовского сражения и вовсе находится на грани исчезновения. Так что даже если завтра сюда явятся еще шестнадцать тысяч улорийцев, нас это не сильно напугает – наши пушкари как минимум уравняют шансы, а то и вовсе обратят противника в бегство. Ну, а если нет, то скажутся другие наши преимущества: в организации, обмундировании, вооружении. Потому подобный сценарий представлялся мне не таким уж страшным, хотя и гораздо более трудоемким.

Ну а вариант с игнорированием той угрозы, что организовал из Корбинского края Федор Иванович, представлялся совсем уж маловероятным, потому как я на штурм Злина пошел только после получения подтверждения о начале переброски улорийских войск на юг. Янош обязан был отреагировать на ход Таридии, и он отреагировал, а тузы в рукаве просто так, из ничего, не появляются.

– Полагаю, что раз уж господин генерал так спешит встретиться со своим монархом, – обратился я к Григорянскому, – то стоит поспособствовать этому, отправив пана Казимира королю навстречу.

– Навстречу – это далековато будет, – глубокомысленно изрек Василий, – думаю, король сейчас где-то в районе Торшека. Генералу бы просто до родины добраться.

– Ну, господа, – всплеснул руками Пищак, – я думал, что как дворяне и офицеры мы друг друга поймем. Мой государь обещал сам подойти в Яблонец со свежим войском, а мы все понимаем, что вам в этом случае не поздоровится.

– Господин Пищак, – честно говоря, этот восторженный военачальник уже начинал меня раздражать, – а вам посчастливилось побывать с вашим королем в Грушовском сражении? Нам вот с князем довелось там наблюдать его монаршую спину.

– О! Это была чистой воды случайность! Несчастливое стечение обстоятельств.

– А! Вон оно что! – воскликнул Григорянский. – А мы-то всё гадали: что случилось? А он за счастливой ложечкой домой побежал!

– Да вы что! За какой еще ложечкой? – пан Пищак в возмущении приподнялся со своего стула.

– За чайной! – усмехнулся я. Пора было заканчивать эту отнимающую наше драгоценное время комедию. – Значит так, генерал, вы со своими солдатами прямо сейчас покидаете Яблонец и направляетесь к улорийской границе. Без оружия, но при своих знаменах и с продовольственным обозом. Люди подполковника Шмицера сопроводят вас. Вернуться не пытайтесь, в следующий раз снисхождения не будет – посечем картечью без всякой жалости.

– Без оружия, да еще в сопровождении силирийцев! – воскликнул совершенно обескураженный Пищак.

– Не обсуждается! – отрезал я. – Вы вообще-то здесь гости незваные, радуйтесь, что так уходите, практически без потерь.

С минуту улорийский генерал испытующе сверлил нас взглядом из-под насупленных бровей, переваривая услышанное. Но, в конце концов, благоразумие взяло верх над гордостью. Да и какой у него был выбор?

– Хорошо, – медленно произнес пан Казимир, придя к согласию в своих мыслях, – пожалуй, это действительно самый достойный выход для нас. За мной теперь долг, и я обещаю отплатить вам подобным же образом. Но только один раз.

– Договорились! – улыбнувшись уголком губ, князь Василий протянул улорийцу руку. После чего пришла очередь нашего с Пищаком рукопожатия.

– Скажите, князь, – генерал задержал мою руку, глядя мне при этом прямо в глаза, – правда, что вас не взяла пистолетная пуля в Злине? Пуля, выпущенная командиром местного гарнизона в упор.

Да что ж такое? Какими немыслимыми путями распространяются слухи? Это ведь буквально позавчера было! Я так думаю, что еще не все наши солдаты об этом знают и не все силирийцы злинского гарнизона, а этот уже в курсе. Или я ошибаюсь и в курсе уже вся округа? Даже не знаю, смеяться или плакать по этому поводу, но чувствую, что вот-вот в довесок ко всем прежним подвигам мне припишут еще и пуленепробиваемость.

– Дело в том, что слухи о меткости подполковника Шмицера слегка преувеличены, – с трудом сдерживая раздражение, ответил я, – пуля лишь слегка оцарапала руку.

– Скромничает! – нагло заявил Григорянский. – У меня сердце в пятки ушло, когда князь упал, но через мгновение он уже вскочил и принялся орудовать шпагой как ни в чем не бывало!

Зараза такая Григорянский! Неукоснительно придерживаясь своей стратегии, планомерно лепит из меня мифическую личность. Видите ли, он считает, что так врагам Таридии будет гораздо страшнее и многие вообще предпочтут не связываться с государством, привлекшим на свою сторону самого Князя Холода. Чем дальше, тем сильнее эта чушь меня раздражала. Во-первых, это не слишком приятное сравнение, ведь несмотря на то, что Холод характеризуется как строгий, но справедливый, несомненно, он относится к категории злых героев. Во-вторых, это персонаж дохристианской эпохи, попросту говоря – языческой, и из-за этого у меня возникают трения с церковниками. Ну, а в-третьих, таридийцы должны рассчитывать на самих себя, а не надеяться на помощь мифических супергероев, тем более имеющих сомнительную репутацию.