По оценке Олега Владимировича – он бросает взгляд на академика, а тот кивает головой в подтверждение – к новому, 1942 году промпроизводство НКВД в Казани предоставит нам первые партии новой элементной базы для использования их в М-3, образ которой уже более менее сформировался в головах Брука и Лебедева.

Почему М-3? Потому что М-1 из первой и М-2 из второй серийных партий, которая будет представлять собой ту же М-1, только с увеличенным объёмом памяти и дополнительным магнитным барабаном, уже начаты сборкой на МЗЭТ. Первую серийную машину (и вторую ДЭВМ вообще, с учётом прототипа) коллектив начавшего работу завода МЗЭТ должен сдать на этап контрольного тестирования через пару недель, 1-го сентября. После переоценки возможностей нового производства в Молотове, объём первой партии ДЭВМ, которая должна быть вся сдана будущим эксплуатантам к 1 декабря, намечен в 20 штук. После чего, без перерыва в производстве, начнётся выпуск М-2 с увеличенным ОЗУ и двумя магнитными барабанами в «базовой комплектации». Вторая серийная партия предварительно намечена в объёме в 80шт.

Эта сотня дискретных электровычислителей к маю 1942 закроет сейчас самые неотложные потребности главных КБ и важнейших научных учреждений СССР в средстве, радикально ускоряющем многие математические расчёты, требующие большой (по данной эпохе) вычислительной мощи.

И снимет уже у кое-кого привязку к отсылке заданий (хотя и не зная об том, на чём их выполняют!) на технику из 2018-го. Большинство из них совсем не требуют вычислительной мощи моих компов. А люди, работающие «на местах» с М-1 и М-2, будут набирать первый драгоценный опыт. Работы в ИТ. Как с «железом», так и с программированием.

Так что даешь 100 штук ДЭВМ к маю 1942! Соцобязательства, все дела… всё – для фронта, всё – для Победы!

Привычный по «прошлому миру» глум вышел отчего то натужным и каким-то мерзопакостным. Наверное потому, что война настоящая… хорошо, что ещё соком мозга ни с кем не делился…

Сейчас, в августе, в СССР, помимо двух моих ПК, в Свердловске, в недавно образованном ВЦ АН СССР уже работает собранный в лаборатории Брука прототип М-1. Ставит задачи и распределяет машинное время там перебравшийся после начала войны за Урал Президиум АН.

Судьбу же последней из пяти сверхплановых машин почти полностью распределённой первой серийной партии определил настоянный на «ностальгических воспоминаниях о будущем» случайный разговор незадолго до первого заседания комиссии.

И то, что собеседниками в нём оказались двое академиков – Иоффе и один из «20+» – руководитель «Стекловки» академик-математик Виноградов. Как мне сообщил Иван Матвеевич, вскоре после революции он работал пару лет в Пермском универе, на физико-математическом факультете. Он, вскоре после нашего знакомства на той самой столь запоминающейся встрече в избранными представителями АН СССР, узнав, откуда именно я родом, весьма дотошно выспрашивал о будущем Перми – том, которое было известно мне.

Слова моего папы, отучившегося на физфаке пединститута (переименованного в педунивер в середине 90х) и ушедшего сразу (ради интереса к программированию, компам и к хорошей для провинции зарплате) в банковские ИТ, отложились в памяти и я смог многое дополнить про Пермь эпохи СССР и первых лет после 1991, в довесок к своим личным знаниями и впечатлениям из 21 века.

Переданные рассказы отца, увильнувшего от педагогической карьеры и вдвоём с напарником «поднимавшего» банковские ИТ в Сбербанке в пределах одного района Пермской области, оказались крайне интересны моим собеседникам. «Кусочек физики в Перми, кусочек ИТ в районе, кусочек жизни после СССР…» Очень и очень многое, лёгшее мне в долговременную память, вылезало на ассоциациях после свершившегося факта попаданства. Особенно при общении с теми, кто знал родной регион в иной эпохе.

Иоффе и Виноградов услышали от меня, что в 60-70х годах на базе представителей физических факультетов Пермских универа и педа сложилась т. н. «Пермская школа гидродинамики». Я даже вспомнил пару известных в будущем фамилий – Жуховицкий, Гершуни – слышанных от отца, часто рассказывавшего о своих студенческих годах, когда отец мечтал отправить меня в технический ВУЗ. От ВУЗа в Перми я «отбился», пойдя на АГС и продолжая заниматься личным бизнесом по созданию игр, но вот… пригодилось ныне. Наверное, эти фамилии, были взяты после нашего разговора «на заметку».

Первым итогом оказалось то, что одна из машин первой партии отправилась в Молотовский универ! Чему, как я понял, дополнительно поспособствовали мои слова и сведения об Кремниевой долине в США, ставшей кластером высокотехнологичных компаний и производств, а также исследовательских и учебных заведений.

Климат, в Перми/Молотове, конечно, совсем не близко к калифорнийскому, но кого в СССР (тем более в сороковые) интересовало подобное? Да и привлечь нужных специалистов было намного проще, чем в США. Совсем другой объём потребных «пряников».

Именно в тот момент, когда Иоффе готовился, по указанию ИВС, к докладу перед членами Политбюро, я и изложил свои воспоминания.

МЗЭТ + КБ при нём + плюс М-1 из первой серийной партии в ВЦ Пермского универа. И образованный чуть позже НИИВТ. Именно с них здесь и родилась советская «кремниевая долина». И, чуть позже, «свой» Наркомат.

В отличие от Зеленограда иной реальности…

Забегая вперёд, именно там, в преддверии зимы 1941/1942 гг, в момент моей третьей служебной командировки в Молотов, мне снова пришлось показывать мастер-класс. На реальной задаче на только что установленной в лаборатории физмата М-1.

Самое примечательное было в том, что волей случая, для демонстрации возможностей «дискретного электровычислителя», в результате предварительного совместного обсуждения, была именно гидродинамика! Точнее, организация численного эксперимента по конвективной устойчивости. Требовалось построить в максимально возможном (в пределах объёма ОЗУ М-1) приближении алгоритм по исследованию устойчивости течений с нечётным профилем скорости методом Бубнова-Галёркина. Последний, кстати, был одним из тех, кто не попал из состава действительных членов АН СССР в заветную «20+».

Смысл всего этого «безобразия» с физической моделью мне объяснили и «разжевали» на физмате универа. Задача состояла, фактически, в решении полной проблемы на собственные значения для матрицы двузначного порядка (занимавшую всю память М-1)

На своей связке «ноут+Лазарус» я легко проломил бы задачу с гарантированной точностью и размерностью матрицы 18-го порядка. Здесь же, при решении практической задачи, пришлось снова вкусить (не только мне), как мал имевшийся объём ОЗУ М-1 и на какие ухищрения необходимо идти программистам первых ЭВМ – как «моей истории», так и «этого мира».

Пришлось активно работать с магнитным барабаном для записи-чтения промежуточных результатов и ограничить размерность матрицы. Впрочем, товарищи и от полученного результата были крайне довольны. Они увидели вычислительную мощь и перспективы электровычислителей на деле!

И, позже, рассказывая в Москве Бруку, Лебедеву, Ляпунову и Шуре-Буре об ходе эксперимента, пришлось снова акцентировать внимание на проблеме увеличения объёма ОЗУ – уже на «ферритах» как центральной задаче при разработке М-3.

Разумеется, при решении задачи, я безбожно считерил – ныне не в гостинице «Центральной», а в выделенном по распоряжению из Москвы помещении Молотовского УНКВД (по причине взятой с собой техники из 2018-го), имея ноутбук и постоянно совершенствуемый эмулятор М-1, за три дня с определенным комфортом сделал то, что непосредственно на М-1 пришлось бы ваять и отлаживать недели с две. И, не факт, что одному программисту…

Сыграл, так сказать, на образ «в глазах». Они думали, что я всё сделал «на листочках», держа задачу и регистры АЛУ и его ОЗУ «в уме»!:-) На М-1 только «прогнали» дял получения результат.

Авторитет фамилии на обложках в документации и звание доктора технаук подтверждал делом перед научным коллективом. Очередная сверхполезная практическая работа вышла. Заодно и покрасовался «умной столичной птицей» в глазах заслуженных товарищей из научной среды в Молотове, видевших перед собой явное противоречие – «фамилию в мануалах» – одного из разработчиков «самой передовой в мире электровычислительной расчётной техники» и 23-летнего неимоверно самоуверенного огромного жлоба/сноба с странными оборотами в речах и чем-то неуловимо не советским в поведении…