Криссталы вполне могли позволить себе постоянную прислугу, но явно предпочитали, чтобы никто не мельтешил перед глазами. А, возможно, тряслись за своё богатство. Поэтому вызывали лишь временных помощников для уборки, готовки и выполнения каких-либо поручений. Вот почему дверь пошла открывать сама госпожа Крисстал.

Виолетта честно пыталась посочувствовать Каире. Она прекрасно помнила, что это её последний день. Этой же ночью она навсегда перестанет дышать. Но что-то помешало испытывать сочувствие. Даже, когда Матильда надменно застыла на пороге вестибюля и смотрела на неё как на грязь.

— Прошу прощения за беспокойство, госпожа Крисстал! — с горечью проговорила Каира. — Знаю, что Вы не рады моему появлению, но мне больше некуда обратиться.

Она придерживала одной рукой спящего малыша, подвязанного к груди при помощи пелёнки или широкого шарфа. Малыш спал, ощущая себя в полной безопасности, и понятия не имел, в каком отчаянии сейчас находится его мама.

Матильда сделала шаг вперёд, вынуждая незваную гостью отступить. Брезгливо поморщилась, будто наступила на грязь. И без какой-либо жалости взглянула на ребёнка.

— И тебе ещё хватило наглости заявиться в наш дом и о чём-то просить, грязная шлюха? — с откровенной насмешкой выплюнула хозяйка особняка. — Забирай своего мелкого ублюдка и убирайся прочь! Ты ничего больше не получишь от нашей семьи, ясно тебе?

Госпожа Крисстал намеревалась захлопнуть дверь, но Каира беспомощно вцепилась в её руку и принялась умолять:

— Прошу Вас, не закрывайте дверь! Нам нужно убежище… Всего на несколько дней! Обещаю, что потом исчезну, и вы больше никогда нас не увидите!

Но Матильда лишь раздражённо выдернула руку и оттолкнула Каиру так, что она едва не слетела по лестнице.

— Ты разрушила остатки нашей семьи, пыталась нас шантажировать своим ублюдком, а теперь смеешь просить о помощи?! — рассмеялась ей в лицо Матильда. — Мне плевать, если вас сегодня же разорвут на куски кромешцы, а бродячие собаки затем растаскают ваши останки! Этот нагулянный ублюдок точно не мой внук, и никогда им не будет! Возвращайся в ту сточную канаву, из которой когда-то вылезла, мерзавка! И, если ещё раз тебя увижу, лично перережу твою глотку, ты поняла меня?!

Каира была готова стерпеть любые оскорбления, если это поможет уберечь её сына. Но, когда она услышала хлопок закрывающейся двери, её охватило такое отчаяние, что разрыдалась прямо посреди улицы. В этих слезах было много боли.

А потом локация изменилась. На дворе всё ещё стоял день, но это была не Тарува. Виолетта без труда узнала танарский парк, в котором гуляла уже тысячу раз. Каира сидела одна под сенью раскидистого дерева. В руках мяла клочок какого-то пергамента, пока по щекам скатывались прозрачные слёзы.

Пока кто-то не опустился на ту же скамейку на расстоянии от неё. Молодую женщину накрыла чья-то тень. Она вздрогнула, но, повернув голову, узнала знакомые черты.

У Виолетты едва не отвисла челюсть. Он был моложе лет на восемнадцать-двадцать. Ещё такой молодой, амбициозный. Но, даже не зная его лично, девушка без труда узнала бы того паренька со старых снимков родителей. Который обнимал её отца, как доброго друга. У которого на шее виднелся шаонский медальон.

Каира напряжённо замерла, пока Томас Блэйк сохранял молчание. Он даже не смотрел на неё, рассматривал снующих по своим делам микоров. Одет в дорогой костюм и длинный тонкий плащ. Весь такой загадочный, словно сошёл со страниц детективных романов.

— Что Вы здесь делаете, господин Блэйк? — настороженно задала вопрос Каира, незаметно поглядывая по сторонам.

Она будто искала пути к отступлению. У Виолетты создалось впечатление, что она побаивается Томаса. Скорей всего, из-за его положения. Он мог представлять опасность для Влада.

— Пришёл поговорить! — ответил молодой глава шаонцев.

Виолетта поразилась его голосу. Этот тембр, эти надменные нотки… Томас никогда так не разговаривал, даже когда скинул перед Виолеттой личину. Это был совершенно другой, незнакомый ей ранее нарзенец.

— Вы готовы предложить свою помощь? — без особой надежды уточнила Каира.

Томас слегка склонил голову, лениво покосившись на эту маленькую испуганную овечку. Сейчас она была готова пойти на всё: умолять, унижаться, заплатить любую цену. И он этим пользовался.

— Ты знаешь, что не могу! — с лёгким сожалением ответил Томас. Своим обращением он лишь подчеркнул, что обладает властью над этой женщиной. — Но я знаю того, кто может помочь. Наш общий знакомый.

— Если Вы говорите об Эдуарде Крисстал, то ничего не выйдет! — устало отмахнулась Каира. — Я уже достаточно дров наломала. С тех пор, как он узнал о том, что Замир не его ребёнок, тут же разорвал все связи! Я даже осмелилась просить о помощи его жену. Представляете, как стыдно мне было смотреть ей в глаза и умолять помочь моему ребёнку? Мы ведь когда-то были подругами.

— Вижу, ты на многое готова ради своего сына.

— Если Вы имеете ввиду всяческие унижения, то да! Я на многое готова. И опустилась уже ниже некуда, только вот толку ноль. Как поднималась из грязи одна, так и умру.

— Ты всё ещё можешь рассчитывать на помощь Эда! — невозмутимо предложил Томас, пропустив её слова мимо ушей. — Попроси ещё раз, он не сможет отказать, когда увидит тебя в таком отчаянии.

Каира мотнула головой, отговаривая саму себя от этой затеи. Смятый пергамент, который ещё совсем недавно был красивой птичкой, напоминал о Софии. И о той боли, которую она осознанно ей причинила. Какой-то частью себя Каира даже радовалась, что София отказала в помощи. Это было слишком большой наглостью с её стороны.

— Я не могу! — тихо прошептала она. — Я поступила ужасно, и никогда не смогу отмыться от этой грязи. Зря тогда Вас послушала. Если бы удалось сохранить дружбу с Софьей, она наверняка придумала бы способ выручить нас.

— Если бы ты держала язык за зубами, Эд сейчас из шкуры вылезал бы от желания защитить твоего ребёнка! — сухо заявил Томас. Он не проявлял никакого сочувствия, не пытался как-то её утешить. Сидел неподвижно, даже расслабленно. — Но теперь что сделано, то сделано. У тебя нет других вариантов. Я не могу вечно отводить глаза своего клана, пока ты играешь в прятки с кланом Колдэр. Поговори с Эдуардом. Сегодня же. Ночью он будет возвращаться из Тарувы. Дождись и не отпускай, пока не выслушает. У него доброе сердце, не сможет отказать. Тем более, что есть чувства к тебе.

— Почему Вы мне помогаете? — недоверчиво спросила Каира. — Вы изначально делали всё возможное, чтобы я сблизилась с господином Крисстал. Это Вы намекнули, что близость с ним поможет мне обрести ценные связи.

— А ты послушалась! — с лёгкой усмешкой напомнил Томас, заговорщицки сверкнув серыми глазами.

— Потому что была готова ухватиться за любую возможность! — возмутилась Каира. — У меня не было выбора! Я знала, что нас будут искать. И подумала, какая удача встретить Вас перед тем приёмом! Мы так мило поболтали в баре. Я так нервничала, что безумно хотела напиться. Но могла только смотреть, как это делали другие. И тут Вы, такой загадочный и обворожительный, угостили меня коктейлем. Я так нуждалась в разговоре, что без сомнений доверилась, а Вы оказались способны помочь мне. Прониклись моей горькой судьбой, хоть и не знали всей правды. Или знали? Мне начинает казаться, что Вы изначально знали больше, чем говорили!

— Какая трогательная речь! — закатил глаза Томас и обнажил белоснежные зубы. — Где же была твоя голова несколько месяцев назад, когда мы весело болтали в баре?

— Я Вам не доверяю! — заявила Каира, готовая в любой момент сорваться с места.

— А я и не прошу доверять, госпожа Дарс! По-моему ты уже и самой себе не доверяешь! Но я здорово подставился из-за мнимой жалости. Хотел поступить благородно и хоть как-то помочь загнанной в безвыходное положение девушке. А теперь, если правда раскроется, меня могут ждать неприятные последствия. Поэтому вытащить тебя из-под носа у клана Колдэр будет лучшим решением для нас обоих.