Друзья свернули в узкий переулок. Шли по мощёной камнем дороге. С двух сторон над ними нависали старые здания. Над головами застыли натянутые через дорогу верёвки, предназначенные для сушки белья. По пути повстречался лишь какой-то пьяный бродяга. Он сильно шатался и ничего не видел перед собой.

Вид швейной лавки вызвал у Виолетты воспоминания из прошлого. Катушки ниток, разбросанные по полу во время игры… Как она потом ползала и собирала их по просьбе мамы. Шум старенькой швейной машинки с ажурным рисунком. Острая игла молниеносно оставляла стежки по линии разметки… Выкройки и готовые модели на стройных манекенах. Обрезки ткани на полу, которые мама забирала потом домой и находила достойное применение. Например, сшить красивый платок, или пришить заплатку к порванному платью. И эти чудесные звуки — мамина песня, которую она частенько напевала себе под нос во время работы. Виолетта частенько на цыпочках подходила поближе и долго слушала. А когда мама обнаруживала её присутствие, на её губах появлялась ласковая улыбка.

— Слышишь? — Кирилл коснулся её плеча, возвращая в реальность. — Я говорю, что не будем идти туда всей толпой. Идите вы с Мирой. Мы будем снаружи.

— Хорошо.

— Постарайтесь расположить её к себе, но ни о чём не расспрашивайте. Этим уже займусь я.

Девушки кивнули и послушно зашли в лавку. Виолетта, которая почему-то ожидала услышать знакомое звучание швейной машинки, немного разочаровалась, обнаружив тишину. В помещении находились несколько манекенов в простых платьях и плащах. Никакого изыска, присущему столичной моде. На полках виднелись стопки тканей разного вида. В глубине лавки стоял одинокий стол, заваленный выкройками, нитками и ненужными обрезками. Ближе к краю лежала симпатичная игольница в форме ежа. Из неё выглядывали иглы разного размера и толщины.

— Есть кто? — поинтересовалась Мира, озираясь по сторонам.

Из соседней комнаты донеслась какая-то возня. Вскоре к ним вышла симпатичная девушка. Или, даже правильней сказать, женщина. Явного сходства с Проводником не отмечалось: слишком миловидные черты лица, рыжеватые волосы, и на этом её достоинства не заканчиваются.

— Добрый день, госпожи! — робко поклонилась красавица, но в голосе ощущалась сила. — Я могу чем-то помочь?

На слегка курносом носике красовались очки, необходимые, скорей всего, исключительно для работы. Молодая женщина вскоре сняла их, позволив разглядеть красивые изумрудные глаза.

— Мы ищем одного человека, — призналась Мира. — Её зовут Мария.

— В таком случае, вы пришли прямо по адресу! — улыбнулась помощница швеи, хоть улыбка и вышла какой-то настороженной. Она незаметно рассматривала их лица, словно пыталась вспомнить, где они могли раньше видеться. — Но не понимаю зачем вам понадобилась именно я. Основные заслуги по части одежды принадлежат госпоже Рите. Но она сегодня отсутствует. Здесь только я.

— Очень красивые платья, но мы пришли по личному поручению от Вашего отца! — Мира многозначительно покосилась на Виолетту как на единственную, кто знает подробности.

Услышав об отце, Мария тут же переменилась в лице, но быстро вернула первоначальное дружелюбие.

— П-простите, но мне не интересно! — немного рассеянно заявила она. — Буду рада помочь в других вопросах, но только не в этом.

— Он просил передать, что ему очень жаль! — тихим голосом сказала Виолетта. — Вы не были близки, но он всё равно очень скучает.

— Я рада, что он до сих пор жив и здоров, но мне было легче жить без этой информации!

Мария подошла к столу и принялась наводить порядок. Руки дрожали, выдавая напряжение.

Девушки переглянулись. Виолетта понимала её отторжение. Сама бы не захотела выказывать отцу такие почести после того, как он бросил их с Владом. Но, когда есть возможность взглянуть на ситуацию со стороны, многие вещи представляются совершенно иначе. Она видела старика, который слишком горд, чтобы признать, как ему не хватает своей дочери. До такой степени стыдно, что не хватило храбрости приехать самому. И видела дочь, красивую состоявшуюся женщину, судя по довольно дорогой одежде — но при этом рана, образовавшаяся внутри после его ухода, никуда не делась. В такие моменты есть только злость, и никто не станет задумываться о том, как глупо тратить время на давние обиды. Возможно, действительно каждый заслуживает шанс исправить прошлые ошибки…

— Вы в праве злиться и прогонять все вести о нём. Но прежде я должна рассказать всё! — Виолетта достала из кармана медальон с портретом Марии и аккуратно положила на стол перед ней. — Хорошим отцом его не назовёшь, но он всегда любил Вас. По-своему, но любил. И не снимал этот медальон много лет. Он захворал и, вероятно, эта болезнь скоро заберёт его с собой. Но для него было важно, чтобы Вы не думали всю жизнь, что он про Вас забыл.

Мария взяла медальон и какое-то время молча рассматривала его. Затем раскрыла. Внутри виднелся давний снимок маленькой девочки. Изумрудные глаза заблестели от подступивших слёз.

— Мне плевать! — небрежно протерев глаза, заявила красавица. — Поделом ему! Всю жизнь только пропивал наши сбережения. Никак не помогал семье. Всё на себе тянула мама. Даже это, — она указала на медальон, — никогда не принадлежало ему. Забрал вместе с другими ценностями.

Очень похоже на старину Проводника. Виолетта сама удивлялась, как могла проникнуться к нему чем-то вроде привязанности и уважения. Он из тех микоров, у которых всё не плавает на поверхности. Нужно сильно постараться, чтобы разглядеть что-то хорошее.

— А Ваша мать…

— Мертва! — сухо сообщила Мария. — Уже три года как.

Она сунула медальон в карман и вернулась к уборке стола. Виолетта не решалась больше ни о чём спрашивать. И даже не знала, как теперь подготовить почву для расспросов Кирилла. Но вскоре женщина сама нарушила молчание.

— И где он теперь? — не удержавшись от любопытства, осведомилась она, но старалась выглядеть незаинтересованно.

— На данный момент находится в военном штабе шаонцев дальше на север. В этих краях и живёт последние годы. Промышляет проводничеством через порталы.

— И всё так же много пьёт?

Виолетта кивнула. Мария хмыкнула, о чём-то задумавшись.

— Значит, вы не простые путники? — она с подозрением покосилась на накидки.

— Мы солдаты.

Похоже, эта новость сильно удивила её. Мария бросила своё занятие и нервно посмотрела на дверь.

— И когда только мой отец успел завести знакомство с шаонцами? — поинтересовалась она.

— Эта долгая история, — ответила Виолетта. — Он дважды помог мне. По правде говоря, без него у меня не было никаких шансов. Мы приехали отчасти из-за того, что эта плата за его помощь. Но он не вынуждал меня. Не хочет оставлять всё между вами как есть.

— Вы приехали одни?

— Нет, остальные ждут снаружи.

— Чёрт! — нервно выругалась Мария и вдруг понизила голос до шёпота. — Ведите их сюда, и побыстрее!

Девушки не стали тратить время на расспросы, хоть поведение Марии и было довольно странным. Пока Мира пошла предупредить друзей, Мария потащила Виолетту в другую комнату, оказавшуюся мастерской. Вскоре подоспели остальные. Для семерых человек в небольшом помещении оказалось довольно тесновато. Мария нетерпеливо пропихнула всех подальше от выхода и закрыла дверь.

— Вы в опасности! — не церемонясь, заявила она. — Нам всем приказано сдавать каждого приезжего. Если вас видели в Крэйле, за вами скоро придут!

— Вау, а с чего вдруг решила рисковать своей шкурой? — первым делом поинтересовался Кирилл. — Неужели девчонки так тебя очаровали?

Мария смерила его презрительным взглядом:

— Хотя бы потому что не желаю никому зла! Но у меня есть семья. Я должна думать о них. Если я не донесу, им сделают больно.

— Клан Колдэр терроризирует Крэйл? — догадалась Мира.

— Они открыли здесь подпольный концлагерь на месте старой стройки. Обещали нам неприкосновенность взамен на помощь в пополнении рядов военнопленных. Из-за страха люди сдают каждого чужака. Зря вы сюда приехали.