Торфинн тут же выхватил палочку, чтобы произнести какое-то проклятье, но с ужасом понял, что у него теперь нет рта. Ощупав судорожно рукой совершенно обычную кожу, он попытался что-то промычать, с ужасом глядя на по-прежнему улыбавшегося ему собеседника.

— Не получается, мистер Роули? — участливо спросил продавец, выходя из-за стойки. Пожиратель попятился назад, стараясь не упускать из виду высокого молодого человека, но почти сразу наткнулся на дверь, упёршись в неё всем телом. — Нам с вами предстоит небольшое путешествие, ну, не надо же так пугаться, — чернота мгновенно затопила глаза продавца, сделав их словно провалами в Тартар.

Дрожащей рукой, Торфинн судорожно пытался нащупать дверную ручку, когда по-прежнему улыбавшийся молодой человек, сделал быстрый шаг, и сознание тут же покинуло пожирателя, а магазин опустел. На втором этаже старый Горбин одним махом высадил стакан самого крепкого огневиски. «Спаси нас Мерлин от таких посетителей…»

Рассматривая кусок сырого мяса, что остался от Роули, Кассиус озадаченно нахмурился. Захватывая пожирателя, он просто планировал увидеть в его памяти расположение помещений в Паркинсон-мэноре и получить хоть какую-то информацию о его защите. Увидеть, во что возродился Волдеморт, как к нему относятся слуги. Имея возможность снимать метку, он раздумывал о том, чтобы перетянуть часть чистокровных на свою сторону. Нотт с сыном, вассалы с семьями, сразу законсервировали свои поместья и рванули куда-то в Австралию, где можно было затеряться среди местных магов. Тем более, на них не было метки, способной послужить маяком. Проблема состояла лишь в том, что осенью им всё равно придётся вернуться, чтобы отправить детей в Хогвартс.

Кассиус ещё раз просмотрел память пожирателя на том моменте, где он чинит какой-то дурацкий артефакт у рыжего Уизли:

«…выгоним Малфоев из их поместий в Сен-Сюр на Лазурном берегу, заставим гоблинов работать чёс…», — крутилась по кругу одна и та же фраза.

«Значит, вот как, пожиратели нашли нашу семью во Франции, — тут же вскипел Кассиус. — Одна толстая свинья сболтнула своей секретарше, та своему любовнику, который и рассказал всё пожирателю. Кто бы мог предположить, что такое совпадение вообще возможно? Опять эти Уизли!»

Оставив умирать в подвале дома на Гриммо 12, то, что осталось от пожирателя смерти, который мог сейчас только натужно сипеть, постепенно теряя остатки крови, Кассиус задумчиво поднялся в столовую, на ходу вытирая испачканные руки.

— Кричер! — громко позвал он домовика. Выглядевший донельзя довольным, старый эльф, уважительно принял окровавленный платочек и с любовью уставился на молодого господина.

— Чего изволит, хозяин Блэк, — проскрипел домовик, задавливая внутри себя, сладкое предвкушение будущих кровавых жертвоприношений.

— То, что осталось от этого, — Кивнул маг в сторону подвала, — брось в выгребную яму аккуратно. Пусть медленно захлебнётся в дерьме.

***

Артур решил прогуляться по Косому переулку, купить домой каких-нибудь сладостей. Порадовать жену. После смерти старших детей их отношения заметно охладели, Молли винила его и Дамблдора в смерти старших. Она, конечно, не подавала виду, но мужчина видел в её нервных движениях, в том, как она поглядывала на него, когда думала, что он не замечает, это липкое ощущение недовольства и горечи. В общем, сегодня он рассчитывал поговорить с ней, рассказать, что уже ничего не изменишь и надо просто жить дальше. Купив какой-то прилично выглядевший торт, Артур перенёсся камином в «Нору» и радостно прокричал:

— Дорогая, спускайся, я принёс сладкого к чаю!

Потухшая жена спустилась со второго этажа, где убирала у детей. Теперь навечно пустые комнаты старших, ещё сильнее обрушили её настроение. Сев напротив жизнерадостного мужа, она устало взялась за чайную чашку. Артур начал рассказывать про свою работу, как сегодня приносили очередную маггловскую безделушку, когда Молли серьёзно посмотрела на него и поставила чашку на стол.

— Артур. Наши дети, Джордж и Фред, намерены выйти из рода Уизли и стать Прюэттами.

— Это опять Мюриэль? — зашипел Артур. — Старая кошёлка снова пыталась убедить тебя в этих глупостях? Я ненавижу ваши чистокровные заморочки. Мы прекрасно жили и без всяких замшелых правил. Чистая кровь, родовые алтари, — передразнил кого-то он, — это всё пережитки Тёмных веков! Только в объединении с магглами, наше лучшее будущее, — воодушевлённо произнёс Уизли. — Рано или поздно, мы должны будем открыться простецам, вот тогда и наступит эпоха процветания для каждого волшебника, а эти чистокровные снобы останутся на обочине прогресса.

Молли с какой-то брезгливостью, посмотрела на распалившегося супруга. Он словно вещал с трибуны, не слушая никого, кроме себя, не замечая, как все больше тускнеют её лучистые глаза. Нет, она по-прежнему любила его и готова была пройти за ним до конца, но материнское сердце хотело лучшей жизни детям, и она не могла принять того, что Артур всё время пытается их удержать подле себя, несмотря на грозившую всем неведомую опасность. Тем более что тётя Мюриэль пообещала финансово вложиться в их мечту и дать золота на открытие магазина. Да и что, греха таить, само́й Молли тоже была не безразлична судьба рода Прюэтт. Было бы приятно осознавать, что кто-то из её детей, стал продолжателем династии огненных магов.

— Поэтому никакого перехода в род Прюэтт. Они Уизли и точка, — брызнул слюной Артур. — Я глава и это моё последнее слово.

Он стукнул кулаком по столу, схватил мантию и пробормотав, — «Дырявый котёл», — исчез в пламени.

В «Дырявом котле», как обычно, было много посетителей. Разгневанный Артур чуть ли не кубарем выкатился из камина под смешки завсегдатаев и, не глядя на давящего улыбку бармена, потребовал:

— Стакан самого крепкого огневиски, Том!

Бармен, до этого спокойно протиравший посуду, тут же отложил и так уже сверкающий в свете магических ламп, стакан, быстро взял палочку и призвал с витрины большую полупустую бутылку. Набулькав огневиски до краёв, он лихо пододвинул стопку Артуру. Тот кинул монету на стол, потребовал ещё и ещё, только после третьей рюмки немного совладав с расстроенными нервами. Рассеянно окинув взглядом помещение, он внезапно почувствовал непреодолимое желание облегчиться и встал, отправившись почему-то во дворик, в закуток с переходом в магический мир. Со злорадством, достойным лучшего применения, он сделал свои дела прямо на стену с переходом в магический мир и ухмыляясь повернул обратно, когда нос к носу столкнулся с фигурой в чёрном капюшоне.

Икнув от удивления, рыжий мужчина, не успел ничего сказать, как был схвачен за шиворот крепкой рукой и оба мага тут же пропали в хлопке аппарации. Ещё в полёте, Артур попытался вывернуться из крепкой хватки, в результате чего со всего маха впечатался лицом в каменный пол. Ругаясь, он сплюнул кровавую пену с крошевом рассыпавшихся зубов и попытался что-то выдавить, как тут же получил чувствительный удар ногой прямо в лицо. Отлетев к стене, Артур судорожно попытался достать палочку окровавленной рукой, но холодный голос тут же связал его «Инкарцеро», а следом магия подняла тело волшебника и со всего маху грохнула на привинченный к полу железный табурет.

Кассиус задумчиво смотрел на этого представителя рода Уизли, который послужил косвенной причиной гибели отца, и внутри его души закипала холодная ненависть: «Как этот бесхребетный слизняк сподобился так подставить род Малфой? Возможно, это действительно магия проклятья — всё время сталкивает и сталкивает их, заставляя решить окончательно, кому жить, а кому умереть?»

— «Легилименс» — решительно выдохнул Кассиус, в быстром темпе проглядывая жизнь этого ничтожества. У Артура не стояло в голове никакой защиты, единственное тёмное пятно, которое пришлось сломать, лишив рыжего разума, оказалась родовая тайна, с помощью которой они завоёвывали жён из других чистокровных семей. Именно так сам Артур женился на Молли Прюэтт, наложив тем самым проклятье на род своей жены за нарушение давних договорённостей о помолвке младшей дочери. Так, Септимус Уизли, отец Артура, соблазнил Цедреллу Блэк, породнившись с королями волшебного мира, заставив выжечь любимую дочь с семейного гобелена.