***

Гарри и Седрик вырвались на центральную площадку лабиринта. Чего стоил каждому этот забег в темноте, можно было понять по их потрёпанному виду. И если Поттер выглядел довольно свежим, то Диггори досталось гораздо больше. До кубка оставалось всего триста метров, но Седрик был выше и сильней, а значит, шансов у него больше. Гарри с сомнением посмотрел сначала на палочку, а потом на пуффендуйца. Диггори не стал медлить, а тут же рванул на полной скорости к кубку. Внезапно Поттер заметил, как что-то огромное, кинулось наперерез бегуну по соседнему тоннелю. Тварь была настолько большой, что стены лабиринта качались от её движений.

— Седрик! — завопил Гарри, указывая в сторону приближавшегося тёмного локомотива.

Пуффендуец резко обернулся и застыл столбом, заметив летящего на него огромного акромантула.

Поттер ударил «отталкивающим» в Седрика, и того снесло в сторону. Тварь пролетела мимо, лишь слегка задев пуффендуйца жёсткой щетиной на огромных лапах.

— «Ступефай», — выкрикнул Поттер, стараясь обездвижить чудовище. Паук, получивший в бок заклинание, злобно повернулся и, увидев новую помеху, тут же помчался к гриффиндорцу. Схватив передними лапами, не успевшего увернуться Гарри, он быстро потащил его к пасти, сверкавшей огромными клыками.

— «Ступефай!» — испуганно раздалось сбоку — это Седрик, увидел, что Гарри попал в беду и бросился ему на помощь.

Паук не обратил внимание на прилетевшее заклинание и раскрыл пасть пошире, собираясь перекусить Поттера, когда тот, направил палочку прямо между клыков, выкрикнул «Экспелиармус», вложив в него всю магическую силу.

Тело Поттера вырвало из лап паука, попутно сломав ему плечо и ногу, и отбросило в сторону кубка. Недовольный монстр, у которого от удара подогнулись задние лапы, а передние поднялись в воздух, только начал вставать обратно, когда Поттер, лёжа на земле, одновременно с Диггори, выкрикнул: «Ступефай!» — направив палочку в менее защищённое брюхо гигантского членистоногого. Паук замер и завалился набок, ломая зелёную изгородь. Гарри охая начал подниматься, когда подбежавший Седрик, подскочил ему на помощь. Так спотыкаясь, падая и скрипя зубами, несмотря на обезболивающие заклинания, наложенные Диггори, они подошли к постаменту, на котором стоял сверкавший золотом кубок.

— Ты выиграл, Седрик. Бери его поскорей, только не забудь мне помощь прислать, а то, как видишь, я сам уже не дойду, — улыбнулся Поттер. Ему не хотелось ничего, кроме как добраться поскорей в больничное крыло к мадам Помфри.

— Нет, Гарри, — покачал головой Седрик. — Если бы не твоя помощь с пауком, он бы меня сожрал. Я не мог даже пошевелиться, когда увидел летящую на меня гору.

— Давай тогда вместе? — предложил Гарри. — Мы оба достойны этой победы.

— Хорошо, — сказал Седрик и их, тут же завертело порталом.

Из воздуха они выпали не возле трибун, а в совершенно неизвестном месте, среди тумана. Было холодно и сыро, а из-за грязно-серого марева было непонятно, где они очутились. Оскальзываясь на мокрой зелёной траве, подростки сделали всего несколько шагов, когда Гарри почувствовал во лбу такую острую боль, что сначала громко вскрикнул, а потом, воя, завалился прямо на землю, стараясь сжаться. Седрик растерянно смотрел на Поттера, не зная, чем помочь хрипящему от боли товарищу, когда услышал в тумане холодный безжизненный голос:

— Этот нам не нужен, убей его Хвост, — и обернувшийся Диггори, успел заметить только ярко-зелёную вспышку, прилетевшую ему в грудь.

Тело мёртвого Седрика с чавкающим звуком рухнуло на мокрую траву рядом с Гарри и тот столкнулся взглядом с совершенно пустыми серыми глазами. Кубок, тускло светившийся золотом, тоже валялся рядом на траве, слегка касаясь выпавшей из руки палочки Гарри. Поттер ошарашенно понял, что ещё пять минут назад, живой и весёлый пуффендуец, с которым они могли бы стать друзьями, и впоследствии не раз обсуждать эти приключения — теперь окончательно мёртв.

— Привяжи мальчишку, Хвост. Что ты копаешься? — вновь послышался раздражённый голос, а рядом с Гарри, буквально касаясь его лица холодными чешуйками, проползла огромная, страшная змея. Поттер почувствовал, как его приподнимает магией и грубо впечатывает в каменную плиту, опутывая верёвками.

Туман немного развеялся, и мальчик увидел, что они находятся на старом кладбище среди покосившихся каменных надгробий, к одному из которых он и был примотан. Маленький человечек, похожий на крысу, в котором Гарри тут же узнал сбежавшего Петтигрю, суетливо поставил на подготовленные каменные блоки огромный котёл. Взмахнул палочкой, запалил жаркий костёр и «Агуаменти» наполнил его водой. Вода быстро забулькала, маг стал возле котла и высоким визгливым голосом начал ритуал. Кипящая поверхность жидкости вся превратилась в горящую лаву, выбрасывая к небу сверкающие протуберанцы. Голос Петтигрю постоянно срывался на фальцет, выдавая па­нический ужас и бессилие что-либо изменить. Он поднял палочку, и со страхом выкрикнул:

— Кость отца, отданная без согласия, возроди своего сына!

Из-под ног Поттера вымелась струйка праха и, пролетев над землёй, мгновенно исчезла в котле. Яростная лава, зашипев, взорвалась особенно сильным протуберанцем, пламя резко опало, и жидкость стала ядовито-голубой.

Питер, обречённо всхлипнув, вытащил из-за пазухи тонкий стальной кинжал, хищно сверкнувший острейшим лезвием, и снова заговорил:

— П-плоть... слуги... отданная д-добровольно... оживи... своего... хозяина!

Не переставая подвывать, маг вытянул правую руку над котлом, судорожно сжал её в кулак, а левой зажмурившись, со всей силы рубанул. Гарри постарался отвернуться, чтобы не видеть, как отрубленная конечность, плюхнулась в котёл, а из обрубка брызнула кровь в зашипевшее зелье. Петтигрю со всей силы зажимая обрубок оставшейся конечностью, старался не потерять сознание.

— Нагайна, — позвал тот же холодный голос и огромная змея, прятавшаяся раньше в тени могил, подползла к котлу и одним рывком сломала о край два острейших клыка, которые бесшумно исчезли в ставшей кроваво-красной жидкости. Яростно зашипев от боли, рептилия отползла к надгробиям, кинув многообещающий взгляд в сторону скулившего крыса.

— Диадему, Хвост, бросай диадему, — снова прошипел голос и Петтигрю послушно достал великолепное украшение, немедленно швырнув его в котёл.

Гарри проследил взглядом, как прекрасная диадема плавится в кипящей жидкости и не заметил, как Питер оказался вплотную к нему.

— К-кровь врага... взятая без согласия... воскреси... сво­его врага!

Петтигрю незамысловато резанул по руке мальчика и тут же подставил хрустальный флакон под хлынувшую кровь.

Вылив красную жидкость в котёл, Питер посмотрел на ставшую молочно-белой жидкость и взглянул в сторону, откуда снова послышался голос:

— Продолжай, мой верный слуга, осталось последнее действо.

Петтигрю двинулся в ту сторону, кого-то подхватил и через мгновение Гарри увидел прижатого к груди пожирателя гомункула, похожего на трупного червя только огромных размеров. Существо чем-то напоминало оставшегося без кожи младенца, и одного взгляда на него хватило, чтобы вызвать у Гарри рвотный рефлекс. Тварь сучила сморщенными ручками, по плащу Питера стекала какая-то слизь, и он с отвращением на лице понёс существо к котлу. Хвост поднял его над головой и в свете луны на мгновение, показалось уродливая и бледная как несвежий труп, морда. Хвост опустил гомункула в кипящую жидкость, и тварь немедленно исчезла в глубине.

Закончив ритуал, Питер хотел было упасть на траву, но угрожающее злобное шипение, заставило его внимательно наблюдать за котлом. Сначала жидкость равномерно булькала, постепенно из белой как молоко, становясь ярко-голубой, пока из центра внезапно не удалил яростный протуберанец, который неустойчиво покачался на поверхности жидкости, а потом вытянулся, мгновенно достиг дёрнувшегося в верёвках Поттера и с чмокающим звуком впился ему в лоб.