Конечно, ему не требовалось делать из Поттера зомби, но ввести его в состояние полутранса было необходимо. Иначе материнская защита мальчика могла посчитать, что тому пытаются нанести вред. А глядя на эту бордовую, постоянно выстреливающую протуберанцами ауру, ему даже не хотелось пробовать, что получится, если Поттер решит сопротивляться до последнего. «С такой защитой он и василиска смог бы упокоить», — с некоторой тревогой подумал Блэк.

Подтянув телекинезом сначала феникса, а потом и старую шляпу, Кассиус поднял палочку и произнёс: «Легилименс». Разобравшись, кто и что знает, немного подумав, Блэк откорректировал память всем присутствующим существам. Птице, он подправил воспоминания так, будто она помогла Гарри победить василиска, о котором, как оказалось, уже знал директор. Поттеру внушил сцену боя с огромным змеем и то, как мальчик его побеждает.

Мелких предателей крови из семейства Уизли, очень хотелось оставить здесь. Избавится одним махом от членов мерзкой семейки, из-за которых на Малфоях лежало проклятье, очень хотелось, но Кассиус, не без основания опасался, что змей будет защищать учеников Хогвартса, тем более что они относились к священным двадцати восьми. «Ладно, живите пока», — задумчиво покачал Кассиус головой.

Рональду он стёр память до того момента, как они выпали из трубы, немного подправив её так, чтобы рыжий думал, что во всём виновата его палочка, которую он разломал своей задницей, грохнувшись на пол, после заклинания Локхарта. Теперь рыжий думал, что профессор напал на них, обезоружил, а потом воспользовался сломанной палочкой Рона. Палочка взорвалась от заклинания, но тем не менее произвела сразу два магических действия: сначала лишила Локхарта памяти, а потом ещё и обвалила потолок в коридоре, ведущем в тайную комнату. По мнению Кассиуса, это звучало как бред, но наблюдая с помощью легилименции уровень развития рыжего, парень решил, что подобные фантазии как раз в стиле Уизли и зайдут на «ура».

Его рыжей сестре даже не пришлось ничего править, её память находилась в абсолютно хаотическом состоянии и последнее, что она помнила – это как её друг Том, зовёт прогуляться по Хогвартсу. Потенциально сильная волшебница сейчас представляла собой почти сквибку. Глядя на исковерканный магический источник, Кассиус понимал, что сильной волшебницей девочке уже не стать. Максимум, на что она будет способна, это вести домашние дела и летать на метле. Её потолок в магии, какой-нибудь летучемышиный сглаз и парочка школьных заклинаний.

Память Гилдероя Локхарта неприятно удивила Кассиуса. Этот волшебник, как оказалось, помогал Волдеморту за деньги, поддавшись сладким обещаниям. Кроме золота и славы, его не интересовало ничего, он добывал сюжеты своих книг, стирая память неосторожным волшебникам. Подростков Локхарт планировал принести в жертву для возрождения Волдеморта, не зная или не вспомнив про то, что клятвы о непричинении прямого вреда, который даёт каждый новый преподаватель Хогвартса, уже начали свою страшную деятельность в его мозгу, просто нарушая все нейронные связи в разуме волшебника. Через очень короткий срок он бы и так потерял память, а со временем превратился в обычного идиота, которых магглы держат в смирительных рубашках. Поэтому Кассиус на всякий случай подтёр всё, что случилось с момента попадания в туалет на втором этаже.

Со шляпой пришлось немного повозиться, упрямый горшок всячески сопротивлялся, но Кассиус всё-таки его добил, попутно выяснив в сознании шляпы, что на ней императив хранения меча Гриффиндора, волшебной железяки, от которой так и несло кровью и магией. Кассиус даже не стал брать её в руки, опасаясь какого-нибудь сюрприза. Засунув телекинезом меч обратно в пространственный карман шляпы, он нахлобучил её на Поттера, а потом разбудил феникса.

Ошарашенная внезапным пробуждением волшебная птица, увидев лежащих подростков, проковыляла к ним, переваливаясь с ноги на ногу, и все трое учеников тут же исчезли в пространственной воронке. Кассиус попрощался со змеем, традиционно пообещав принести ему что-нибудь вкусненькое, например, корову, когда всё успокоится.

Подхватив левитацией Локхарта, он отнёс его к трубе женского туалета на втором этаже и закрыл проход в тайную комнату, заодно обрушив после него потолок. Оставив Локхарта внизу, Кассиус на метле выскочил из тоннеля и никого не заметив, вышел в коридор, предварительно очистив себя палочкой.

***

Дамблдор, которого сторонники уже восстановили в должности, сидел в кабинете, слушал рассказы взволнованного Гарри, правдивость которых он ранее узнал из памяти феникса и шляпы.

— И тогда я ударил его мечом прямо в мягкое нёбо, — захлёбываясь, продолжал распинаться мальчишка, — а он такой, испустил протяжный вздох и умер, чуть не насадив меня на клыки. Но я успел выдернуть руку из пасти и отскочить.

Глаза очкарика так и сверкали, он волновался, размахивая руками.

— Как там Рон, Джинни? Гермиону тоже расколдовали? — внезапно вспомнил о друзьях Поттер.

— Да, мой мальчик, с ними всё в порядке. Ты уже можешь сейчас сходить в больничное крыло и проведать их, — устало улыбнулся Дамблдор.

Гарри тут же подскочил и скомкано попрощавшись, бросился вперёд, оставив директора облегчённо переводить дух.

Выскочив из коридора с горгульями, ведущего в башню директора, Поттер внезапно уткнулся носом в живот спокойно идущего навстречу волшебника, и от неожиданности, сел на задницу.

— Что же вы на людей бросаетесь, мистер Поттер? — произнёс насмешливым тоном Люциус Малфой. Гарри с ужасом заметил зажатый в руке Малфоя, труп домовика. С тщедушного тельца уже не капала кровь, а посиневший язык существа, вывалился изо рта и некрасиво свисал до подбородка.

— Что это? — в страхе прошептал Поттер, узнавая в обезображенном от смертной муки лице, лопоухого Добби.

Конечно, домовик сделал много такого, за что Гарри иногда и сам хотел оторвать ему голову, но мальчику всегда становилось жалко лопоухого малыша в грязной сорочке.

— Зачем вы убили его? — завопил, готовый бросится на Малфоя с кулаками, подросток. — Это же Добби, домовик, над которым вы издевались всё это время! Он мне рассказывал, какой вы жестокий и бессердечный хозяин.

— Нет, молодой человек, — сердито отрезал лорд Малфой. — Это сумасшедший домовик, который чуть не убил моего сына и которого я выгнал шесть лет назад, рассчитывая, что он быстро сдохнет без подпитки магией. А тут я увидел его в Хогвартсе, подключённого к школьному источнику!

— Я не знал, что этот домовик виновен в нападении на твоего сына, Люциус, — раздался позади Гарри холодный голос великого светлого мага. — Иначе я бы никогда не послушался старейшину, который так просил за сородича.

Малфой зло скрипнул зубами, понимая, что доказать ничего не получится.

— Забери свою падаль Дамблдор, — он бросил тело домовика мимо Гарри, к ногам директора. — Род Малфой не имеет претензий к дирекции Хогвартса.

Опираясь на трость, светловолосый маг развернулся спиной и также вальяжно пошёл прочь. Гарри со страхом и неверием таращился ему вслед, а потом растерянно посмотрел на директора.

— Сэр… — промямлил он.

— Пойдём со мной Гарри, — тяжело вздохнул Дамблдор, тут же взмахом палочки испепелив останки домовика. — Мне надо многое тебе рассказать, мой мальчик.

Если бы кто-то сейчас оказался возле директорской башни, он бы смог расслышать «Обливиэйт», произнесённое грустным старческим голосом.

***

Альбус Дамблдор сидел в кресле возле окна своего кабинета и задумчиво крутил в руках золотую цепочку с маленькими песочными часами. Маховик времени — для кого-то могущественный артефакт, для кого-то источник сожаления за упущенное время. Когда-то в молодости Альбусу повезло завладеть маховиком, и он решил, что нашёл путь к могуществу, но жизнь быстро доказала обратное, обнажив все ограничения чудесного устройства.