«Или как?»

После вчерашнего болела голова, не хотелось ничего. За тысячу долларов она не согласилась бы выползти из дома.

Ника запила таблетку двумя чашками кофе и отправилась в ванну. Стало чуть легче, но хандра осталась. Вероника сражалась с дурным состоянием всеми доступными средствами — долго сидела, обмазанная кремами, с оранжевой тканевой маской на лице, пыталась смотреть музыкальный канал, но движения на экране казались раздражающе резкими, пение усилило головную боль — пришлось выключить. Пробовала листать журналы, поначалу шло неплохо — красивые картинки скользили по поверхности сознания, отвлекая от похмельной мути, но заглушить ноющую тоску не удалось.

Время тянулось медленно. Ника спустилась в тренажерку, минут сорок пыхтела на эллипсе, чуть не сдохла, потом пошла в сауну. «Чтоб наверняка».

Телефон молчал. Она переоделась в купальник и немного поплескалась в бассейне. Потом забралась в подвешенное кресло и включила айфон. И тут тишина. Ноль личных сообщений, ноль новых комментариев. «Будто в Сайлент Хилл попала!»

Она взяла телефон и несколько минут задумчиво листала список номеров. Звонить было некому — Лиза наверняка отсыпается, Андрей позовет погонять, а у нее нет прав и машины под замком. «Тоска».

Сидеть дома было невыносимо. Тошно от мысли, что за стеной ходят люди, которые так запросто распорядились ее судьбой. Будто она никто и звать никак: то ли вещь, то ли рабыня.

«Устроить скандал, что ли?

А толку?»

Два скандала подряд было слишком даже для Вероники. Особенно когда результат не радует. В таких случаях лучше заняться чем-нибудь приятным, не думать о проблеме. Ее любимая учительница говорила, что хорошие идеи не приходят в перегруженную голову. Она советовала отпускать ситуацию. Вероника решила воспользоваться советом умного человека, поэтому отправилась по магазинам.

Однако переключиться оказалось не так просто. Спускаясь по лестнице в холл, она услышала голоса людей, которых не хотелось ни видеть, ни слышать. Они пили кофе за столиком позади ряда колон.

— Ты куда собралась? — окликнул отец.

Ника едва не выругалась вслух. Почему бы им не попить кофе в столовой? Или в спальне? Почему бы дорогому папочке не свалить бы в офис в воскресение? Почему, в конце концов, трем людям никак нельзя разминуться в таком большом доме?!

«Ай-я-яй! Не выйдет из меня шпиона!»

— Я в салон красоты. Нельзя?

— Почему же нельзя? — папа окинул выразительным взглядом припухшую после вчерашнего мордашку. — Иди.

— И сделай себе укладку, — добавила Лена.

— Непременно.

«Так теперь и будет? — думала Вероника, сидя на заднем сидении папиного старого «Мерса», — Фитнес, салон красоты и ожидание. Все?»

«А чего ты еще хочешь? Ребенка?»

Вероника вздрогнула. Мир казался ей жутким местом. Местом, в которое она точно не хотела бы приглашать кого-либо, но других вариантов не просматривалось. Выйти замуж, родить ребенка, потом еще одного, возможно, двоих. Женщины веками так жили, и ничего. Она вздрогнула: «Что, если будет девочка?».

Представилось, как они с Кориным будут ломать дочку, чтобы выдать замуж за правильного человека. Стало плохо, причем, физически. Даже водитель, абсолютно лысый круглоголовый мужчина, спросил, как она себя чувствует.

— Я просто задумалась.

— О чем?

— О том, как люди становятся сволочами.

Мужчина крякнул и промолчал, поглядывая на нее через зеркало заднего вида.

— В молодости мы все мечтаем о любви, счастье, свободе, — сказала она, глядя в просвет между передними сидениями. — Что с нами происходит потом?

— Мы взрослеем.

Вероника фыркнула.

— Учимся просчитывать последствия.

— И растим несчастных людей. Поколение за поколением. Чего ради?

На этот раз пауза затянулась дольше, кажется, он не знал, что ответить. Ника представила лицо отца, его всегда бесили подобные рассуждения, а Лена закатывала глаза и уходила по своим делам.

— Чего ради? — задумчиво повторил водитель. — Наверное, чтобы детям не стало еще хуже.

— А по-другому никак?! Русский, значит, грустный — судьба у нас такая?!

«Мерс» вывернул из переулка и уперся в пробку. Три ряда машин замерли неподвижно, впереди кто-то просигналил. Вероника щелкнула, отстегнув ремень безопасности.

— Пешком я быстрее дойду.

Водитель задумчиво смотрел вслед. Наверное, расскажет отцу, впрочем, плевать. Она то же самое родимому папочке в глаза выскажет, причем с превеликим удовольствием.

Корин пришел ровно в восемь. Вероника ждала в холле, одетая в простое короткое платье телесного цвета. Она нарочно не стала наряжаться, за что получила пару ехидных комментариев от мачехи. Назло ей Ника развалилась на кожаном диванчике с журналом Vogue. Жених ее выходки не заметил.

— Дорогая! — шумно произнес он, окинув ее взглядом с ног до головы. — Ты прекрасно выглядишь! Просто прекрасно!

— Спасибо, — ответила она, отклеиваясь от дивана, валяться на кожаной мебели с голыми ногами — так себе идея, бр-р, зато интонация и нужное выражение лица появились сами собой. — Зачем звал?

— Хотел тебя увидеть.

— Как мило, — приторно улыбнулась Вероника.

— И сделать тебе подарок.

Он достал из кармана DVD-диск фирмы Sony без обложки и каких-нибудь поясняющих надписей.

— Ты принес фильм?

— Скорее документальное кино. Где мы можем посмотреть?

Вероника с тоской обвела холл взглядом. Увы, мачеха категорически запретила вешать плазму на мраморной стене, не помогло даже предложение прикрыть черный пластик золотой рамой.

— Нам обязательно смотреть его вместе?

— Желательно. Возможно, тебе понадобятся кое-какие пояснения.

Ника нервничала все больше и больше. Ей не нравился этот диск, не нравился довольный вид Александра, не нравилось направление разговора. С каждым словом мышцы ног напрягались все сильнее, дыхание становилось чаще. Наконец она не выдержала:

— Что там, Корин? — напрямую спросила она, голос дрогнул. — Это ведь не касается вчерашнего… Ты… ты мне обещал…

— Спокойно, милая, спокойно. Это не имеет отношения к твоим друзьям.

— Так что это, черт побери?! — закричала она.

Парень отступил на шаг, умудрившись не врезаться в спинку кресла, его лицо стало наиграно строгим:

— Что за выражения, дорогая?

— Знаешь что, дорогой, — начала Ника, наступая на него. — Если ты не хочешь получить урок русской обсценной лексики прямо сейчас…

— Тихо, солнышко, — рассмеялся Александр. — Тихо. Тебе не о чем волноваться. Там об опасности, которой ты чудом избежала.

— А?

— Помнишь нашу встречу в клубе «Stars»?

— Смутно, — призналась Вероника, усаживаясь на подлокотник дивана, ноги почему-то вдруг ослабели.

— Да уж, конечно, — хмыкнул он, — Было бы странно, если бы ты хорошо помнила. Но сделай над собой усилие, вспомни, сколько коктейлей ты выпила?

— Две «Маргариты».

Он поднял брови.

— Да. Я знаю, ты мне не веришь, но…

— Верю, солнышко, — Корин погладил ее по щеке. — Верю. Мне это сразу показалось странным. Вот я и решил проверить.

— Поверить, но как?

— Попросил записи из камеры наблюдения. Тебе интересно?

«Еще как!»

Вероника часто закивала.

— Так где мы можем посмотреть?

Н-да, приехали. Она впервые пожалела, что предпочла айпад ноутбуку. Будь у нее ноут, можно было бы смотреть где угодно: здесь в холле, в беседке зимнего сада или в подвесных креслах возле бассейна, теперь же придется идти в комнату.

— Пойдем, — согласилась Ника, — Попкорн, думаю, нам не понадобится.

— Это вряд ли, — подтвердил Корин. — Зрелище малоаппетитное. А вот от стаканчика виски я бы не отказался.

Вероника со вздохом пошла было к папиному мини-бару.

— И себе налей чего-нибудь покрепче, — предупредил Александр. — Тебе это пригодится.

— Я не люблю крепкий алкоголь.

— Тогда захвати побольше того, что любишь.