— Но она случилась и теперь…

— Так поступите как обычно! — Перебила его девушка, ещё сильнее повышая голос. — Как всегда поступал сам Дамиан Вефириийск! Я не буду Вам мешать, живите своей жизнью! Есть много способов утихомирить демонскую сущность, используйте любой! Я не особенная, сами сказали, так хватит; если бы не зов пары, Вы бы никогда так не сходили с ума! Решите вопрос иначе! Сделайте другой выбор! Тот, что без меня!

Пламя на фоне немного угасло. Зашипело, распространяя едкий тягучий дым.

Воздух сгустился, потемнел.

Алые до бесконечности прищуренные глаза сейчас остекленели. Сама того не ведая, Алеминрия открыла ему одну суть. Правду, ещё большую, чем сама воля предков. Причину, которую он сам так и не понял.

— Я не хочу без тебя.

Фраза прозвучала почти беззвучно, плотно сжатыми губами, однако создалось ощущение, что на мгновение мир замер, притих, дав возможность двоим остаться наедине.

Рия не отводила взгляда, тяжело дыша от нахлынувших чувств, смотрела прямо в чёрные глаза. Те понемногу возвращали себе привычный цвет.

— Я проиграл, Минри, — тихо, почти невнятно ответил Дамиан, не решаясь снова подойти к ней поближе. — Проиграл ещё в тот момент, когда впервые тебя увидел. Когда возжелал как женщину. Сейчас я не понимаю, как сопротивляться этому. Не могу.

— Вы этого никогда не хотели, — сдержанно напомнила Рия, обхватывая себя руками. Почему-то сейчас ей стало не по себе. — Вы ни разу не упускали момент, даже сейчас, напомнить мне кто я такая и кто Вы. Ни разу не отнеслись с уважением, даже к этим самым чувствам, которые пытаетесь провозгласить.

— Да, — хмуро ответил мужчина. — Я не хотел этого. Не понимал, как сильно меня заденет. Но сейчас отказываться не хочу. Как не объясни это — мне всё равно. Если хочешь, я поклянусь. Если потребуется, выжгу мир дотла. Но ты моя. Я впервые в жизни преклоняю голову, впервые прошу. Не поступай так со мной, Минри. Не отвергай.

Девушка лишь невесело усмехнулась. Пожала плечами, словно поёжившись.

Она была расстроена, вымучена и не собиралась это скрывать.

— Меня больше всего удивляет Ваша самонадеянность, лорд-демон Вефириийск, — с ледяной ноткой, твёрдо, словно не своим голосом, всё ещё на повышенных тонах ответила девушка. — Ради всех Святых, почему Вы продолжаете думать, что мне что-то от Вас нужно? Почему решили, что я буду что-то просить? Это Ваши особенности, какой реакции ждёте от меня?! Вам недоступно это знать, но эмоции при виде Вас для меня аналогичны взгляду на эти же камни вокруг. Зачем мне Ваши чувства? Как Вы можете желать меня, так и я имею право выбирать кого-то иного. Я просто могу любить кого-то другого, представляете?

На мужских скулах дернулись желваки.

— Вы ни разу не отнеслись ко мне иначе, лишь как к своей собственности, как к чему-то случайному, само собой разумеющемуся. Что-то требуете, приказываете, заставляете ответить. На что ответить? У меня нет к Вам чувств. Приберегите угрозы и обещания. Даже если выжжете эту землю и станете смертью моих близких, я не обязана подчиняться Вашей очередной прихоти!.. Ваше удовольствие не стоит моей души.

Дамиан сурово, жёстко выдохнул, наклоняя голову чуть вниз.

Это было больно. Каждое слово снова и снова вгрызалось, резало, кромсало изнутри.

И он терпел. Сдерживался, что бы не пойти на поводу первородной сущности, не взять, наплевав на слова и законы, просто взять и сделать своей.

Потому что где-то внутри ещё понимал, что это будет конец. Конец для них обоих.

А Алеминрия вдруг странно усмехнулась, отвела потемневшие глаза чуть вбок.

— Вы читали знаменитых поэтов Лагории?

— Что?! — Он поднял на неё взгляд, не сразу осознав услышанное. — Разумеется… все гувернантки учат одинаково скучно.

— Тогда должны понять.

— Что?

— «Не внять каприз чужой свободы, оставив болью на плечах. А дать покой и слезы грозных, позволить чей-то жизнью стать», — полные губы шевельнулись, произнося строчки хорошо известного произведения. — Так ведь звучало, да?

— Минри…

— Отпустите меня. Хватит, — уже не требовала, скорее, просила девушка. — Вы справитесь и без меня. Сами этого желали. Не нужно, не ломайте ради своей похоти и инстинктов. Дайте мне возможность выбирать самостоятельно. Позвольте жить. Стать жизнью любимого мужчины, его семьей и его частью.

Дамиан попробовал вздохнуть полной грудью. Не вышло. Она говорила спокойно, легко и от этого становилось ещё хуже. Лучше бы кричала и рыдала, так он хотя бы знал, что ей не наплевать. Наследник Дархэнаатра не переставал искать хоть что-то в этих сапфировых глазах. Что угодно, лишь бы дать себе надежду.

— Я бы многое отдал, если бы ты стала моей жизнью, Минри.

Рия отвернулась. Всё это было слишком.

— Верните меня в Академию, пожалуйста, — ровно, без капли просьбы, вымолвила Рия. — Мне больше нечего Вам сказать.

Она было двинулась вперёд или вбок, не успел оценить. Очередной порыв накрыл быстрее, чем следовало бы. Мужские пальцы аккуратно взяли за подбородок, вторая же рука притянула к себе, сжав тонкую талию сквозь легкую трикотажную ткань.

Дамиан старательно бережно приподнял красивое лицо, приближая к себе.

Алеминрия не дёргалась, не отодвигалась, но напряжение в стройном теле и глазах никуда не ушло — он видел, чувствовал его слишком явно.

— Ты права, я сделал очень много ошибок, — тихо заметил мужчина, поглаживая большим пальцем её щеку. — Но я всё ещё первородный демон, жизнь моя. Пусть ты и не хочешь этого — но я безумно желаю тебя, Алеминрия. Желаю настолько, что уничтожу эту вселенную ради малейшего осколка твоих чувств. Смирись, Минри. Ты не посмеешь принадлежать другому, ты рождена, чтоб быть со мною. Я не умею отступать. Ты полюбишь. Мне не нужен иной вариант. Мне нужна ты.

Ответ ему не требовался. Рия удивлённо округлила глаза, когда мужчина снова склонился. Мужские губы накрыли её, однако в этот раз бережно, целомудренно, словно боясь что-то потревожить. Равновесие вымученного спокойствия.

Она не отвечала, лишь замерла, немного сжавшись, закрыв глаза и стараясь чуть шевельнуться.

Горячий жар обдал обоих, зашумел в ушах.

В какой-то момент опора под ногами исчезла.

А потом стало холодно. Рия открыла глаза, вздрогнула.

В своей комнате она оказалась одна.

Свеча на столе уже перегорела. Расплавившийся воск стёк на деревянную поверхность, застыв безобразным пятном. Шторы у приоткрытого окна все так же шевелились, приподнимались от каждого дуновения ветерка, привычно оседая с каждым разом вниз. Все было как всегда. Лишь запах от гари и дыма, что успел пропитать ткань костюма, сейчас напоминал о случившемся.

Рия выдохнула, приложила ко лбу ещё горячую ладонь. Привычное спокойствие и благоразумие казались сейчас чем-то неуместно смешным.

В полутьме и абсолютной тишине сейчас она почувствовала только одно, заставившее приложить ладонь к груди, не до конца веря. Пальчики сжали ткань одежды.

Дамиан Вефириийск всё же сделал то, что уже давным давно стало казаться нереальным.

Удар. Снова. Третий, четвёртый. Её сердце стучало необычайно громко и часто. Чаще, чем одиннадцать лет назад. Сильнее, чем вообще когда-либо.

***

Дверь распахнулась сама, ещё после второго стука. Наринехах с улыбкой оглядела жениха, двинулась вбок, пропуская в комнату.

— Мм, я всё ждала, пока ты заскочишь… — Изящная ладонь привычным жестом скользнула по плечу, замерла на груди. — Где ты был всё это время? Куда делся в самый разгар вечера? Мир мне ничего не сказал.

Дамиан не ответил. Тактично перехватил женское запястье, исподлобья глянул на кронпринцессу:

— Ты не устала? Будет пара минут?

— Для тебя, Дамиан, хоть вся ночь и вся жизнь, — призывно улыбнулась та, подойдя чуть ближе, словно ненароком коснувшись рельефного тела своим, двинувшись по нему чуть вниз, явно продемонстрировав, что под тонким шёлком халата ничего нет. — Но может мы… отложим болтовню? Ты сам не свой последнее время, думаю…