— Ваше высочество, хватит блюсти чужую честь, возвращайтесь к своей даме, — издевательски протянул товарищ, не отводя взгляд от Рии. — Я выиграл, Минри. Вот и всё. Сдавайся сама или же я решу всё самостоятельно.

Она кивнула, медленно, отчётливо. А после вдруг весело усмехнулась.

— Знаете, о Вас не соврали ни одним словом. Ни единым просто. Вы действительно такой.

— Минри, я жду твой выбор, — грубо заметил мужчина. — Я не маленький мальчик. Мне надоели игры.

Рия легко покачала головой. На губах продолжала оставаться какая-то холодная усмешка.

— Я не могу дать Вам ответ, лорд-демон Вефириийск.

— Я догадывался, что мне придётся решать вопрос кардинально. Хотел пощадить женское самолюбие.

— Неуверен, что Вы можете что-то решить, — за спиной боевого мага вновь возник Араан Вальринских. Он откровенно, будто бы заботливо положил ладонь на её талию, встав чересчур близко. — Прошу прощения, конечно, но леди ИуренГаарских официально со мной, разве Вы не знали?

Дамиан пренебрежительно скривился.

— Фарх, ты что, еще не сдох?!

Светловолосый обаятельный дракон благосклонно улыбнулся.

— Как невежливо.

— Это ещё что, поверьте, я редкостное хамло, — скривился тот. — Ты правда думаешь, что помешаешь мне, высшему демону? Кто ты и кто я, парень?

Миркелий как-то не спешил отходить, внимательно стоя рядом и — да, вынужденно контролируя поведение товарища. Меньше всего ему хотелось, чтобы тот сорвался при ректорате ЭАррда. Лишний скандал империи ни к чему.

Дамиан внезапно взял девушку за руку. В тот же момент Араан что-то еле слышно шепнул, продолжая касаться Рии.

Лёгкая колкая боль — и демон непроизвольно отдёрнул руку, словно его что-то заставило. Поморщился. И уставился на ладонь брюнетки.

— Какого…

На правом запястье, прямо на ладонной стороне девушки проступил рисунок. Заточенный круг с характерными рисунками, точками и завитками. Слабый, розоватый, но заметный, словно чуть возвышающийся над самой бледной кожей.

— Это что? — Удивился кронпринц, разглядывая. — Это ведь… печать?

— Печать шиаале, — спокойно пояснила Рия. — Да.

Дамиан не сдержал тихий рык. Воздух вокруг стал тяжелеть, густеть, немного давить. По широким горячим ладоням пробежали обжигающие искры рвущегося пламени. Первородная сущность зверела просто с каждой секундой.

И все равно это было ничто по сравнению с тем, что творилось в душе у самого наследника Дархэнаатра.

Шиаале дракона. Законная любовница. Почти жена. По сути, полноправный член семьи и рода.

Дамиану стало трудно и сложно дышать. Алеминрия умела бить под дых.

— Ты не сделаешь… — хрипло, с нажимом выдавил он.

— Уже сделала, — хладнокровно перебила Алеминрия. — Учитель так переживал за вопиющую неформальность наших отношений, что ж, теперь всё более, чем официально. Думаю, скандалы себя исчерпали. А что касается Вас, лорд-демон Вефириийск, я действительно не могу дать ответ. Я принадлежу другому мужчине, связана обязательствами и клятвами, это уже не в моей власти. Печать не ломается. Она может разорваться лишь при желании женщины, а я, как понимаете, не желаю.

— Или в случае смерти самого дракона, — угрожающе добавил Дамиан, переводя тяжёлый взгляд на него самого.

— Да, разумеется, — безмятежно согласилась Рия. — Но в таком случае право шиаале решает старший рода, а я сомневаюсь, что первенец Царственной ветви отдаст женщину племянника его же убийце. В Сумеречной державе Ваша власть ограничена больше, чем здесь, так ведь?

Миркелий спрятал неуместный смешок. Да, это был более, чем дальновидный поступок. Он явно недооценивал леди ИуренГаарских.

Она смотрела на него. В эти чёрные глаза, сейчас впившиеся в неё, отображающие целую пропасть эмоций.

Он не мог её отпустить. Не был готов.

Араан же склонился к уху девушки, словно специально задев губами обнаженное плечо:

— Ты ещё хочешь оставаться здесь? Или мы можем присоединиться к моим друзьям на террасе?

— Можем, — она неотрывно рассматривала огненного демона. Как будто упивалась бушующими эмоциями, его нынешним выражением лица.

— Ну уж нет, бездна подери, я тебе это не позволю! — Дамиан сорвался вперед, было двинувшись к ней, однако жёсткая тяжелая рука легла ему на плечо.

— Нет, не смей! — Резко заметил Миркелий. — Шиаале неприкосновенна. Это даже не обычай, это нерушимый закон. Ты не имеешь права на чужую женщину. Даже не думай, Дамиан.

Чужую.

Громкая музыка танцев сейчас стала казаться необъяснимо тихой.

Он стиснул зубы так, что стало больно. А Рия безэмоционально улыбнулась.

— Вы, кажется, аналогично давно не играли в шаджон, лорд-демон Вефириийск, — бесстрастно проговорила боевой маг. — Видите ли, в заключительной партии всегда три хода.

Больше она ничего не сказала. Просто ушла. Исчезла, оставив его, как всегда оставляла после очередного отказа.

Он не сразу осознал, что произошло. Просто не догадался. Наверное, не хватило ни опыта, ни какого-то личного принятия.

А после ощутил внутри себя лишь звенящую пугающую пустоту. Как будто из жизни вытащили огромный пласт смысла, оставив зиять громадную дыру.

Зиять и болеть. Нарывать дико, крепко, заставляя содрогаться от этой боли.

Дамиан приоткрыл рот, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха. Не вышло.

Лёгкие сжались, сердце замедлилось, опасно пропуская удар. Кулаки разжались сами по себе, на мгновение заставив почувствовать себя слабым. Впервые в жизни слабым и беспомощным.

Он ещё видел её. Стройную фигуру, тёмные собранные локоны, профиль легко смотрящего перед собой красивого лица.

Не его. Чужая. Неприкосновенна, недоступна.

Она не будет принадлежать ему.

Дамиан замер. Застыл на полуслове, впервые в жизни ничего не чувствуя. Вообще ничего. Первородная сущность всё это время рвущаяся и гневающаяся, сейчас умолкла. Заскулила жалким зверем, зализывающем глубокие раны и принявшем скорую смерть, утихла. Словно вместе с сердцем, с эмоциями, со всей жизнью.

Мужчина медленно, немного страшась распробовал эти ощущения. Проживал. Пытался осознать, объяснить самому себе, что произошло.

А мир вокруг словно рушился. Крошился на мелкие осколки, будто втыкаясь в душу, выкачивая последнее из того, что осталось. Горел в том же огне, что Дамиан вечно и создавал. Сейчас демон увидел как она выглядит. Как ощущается. Звенящая леденящая пустота. И несправедливость жизни, мироздания, в котором Алеминрия не почувствовала ничего, ни крупицы, заставив его почти умирать от тяжести этой правды одного.

Алеминрия. Минри.

От одного имени внутри скрутило так, что Дамиан чуть согнулся. Это было даже не вытерпеть.

Он мог кричать, но она не явится. Мог крушить и ломать, но её бы не увидел.

Её просто не было.

Дамиан не умел плакать. Никогда не раскаивался и даже, вероятнее всего, не сокрушался.

А сейчас он предпочёл бы умереть, чем прожить это всё заново.

— Эй, ты чего? — Пратенгиш обеспокоено глянул и, не получив ответа, вопросительно кивнул Миркелию. Тот же задумчиво-невесело глядел на друга. С сочувствием выдохнул.

А Дамиану было плохо. Его выворачивало наизнанку, морально жгло, кромсало что-то внутри. Ни говорить, ни думать было больно. Только одно. Имя. Её имя.

Этот момент он запомнит навсегда. Как разделилась жизнь на до и после.

Алеминрия.

Дамиан выдохнул с такой силой, что стоящие на столике рядом фужеры треснули. Жар обдал друзей, огонь заструился по венам, больше сжигая, чем согревая. Ярости не было. Осталось только абсолютное бессилие. Невозможность что-либо изменить.

Какая ирония. Быть физически здоровым и желать смерти от нахлынувших эмоций. Теперь он её понимает.

— Я… не могу…

— Что?

— Я так… не могу… — сдавленно, хрипло выдавил он, снова сжимая веки от пустой долбящей боли в груди. — Бездна… невыносимо… Я не справлюсь, не хочу….

— Что ты говоришь? — Мир и Тенги переглянулись. Они не разобрали ни слова.