Королева стояла, ошеломлённая, произнося непонятные слова.

Однако Заполия не давал ей времени опомниться.

— Ты любишь Австрию и привязана к своему дому. Я протяну Австрии руку, и мы соединёнными силами будем бороться с Францией и исламом. Ты молчишь? У тебя нет мужества решиться? Я кладу судьбу Венгрии и Австрии в твою белую ручку. — Заполия вынул из кармана документ и поднёс его к свету, так что на нём стали видны водяные знаки лилий Франции, а затем подал его Марии.

Она взглянула на бумагу и промолвила:

— Письмо французского короля.

— Прочти его, — сказал Заполия, гордо улыбаясь, — это письмо Франциска I, покажет тебе, какая опасность грозит твоему августейшему брату. Возьми эту сильную руку, которую я предлагаю тебе; я примкну к Австрии, и твой царствующий дом покорит весь мир.

Мария, сделав отрицательное движение, сказала:

— Нельзя ставить Австрию на одну доску с Францией. Австрия борется за идею, Франция из жажды наживы. Европа возьмётся за меч и свергнет короля Франции без тебя, Заполия.

Воевода с улыбкой слушал воодушевлённую речь прекрасной королевы.

— А что будет, если я и султан появимся под Веной, в то время как Франция отправит свои войска в Италию, и если Австрия потерпит поражение, потому что ты была слишком нерешительной в великий час? — спросил он.

— Лучше проиграть с честью, — твёрдо проговорила Мария, — чем победить коварством.

— У тебя прекрасные убеждения, — сказал Заполия, — но почему ты решила принести себя и свою страну в жертву человеку, совсем недостойному этого? Твоя страна имеет на тебя такие же права, как и твой муж.

Снизу донеслись звуки весёлой музыки.

— Ты возводишь на моего супруга тяжёлое обвинение, — взволнованно воскликнула Мария, — поклянись мне, что Людовик не достоин этой жертвы.

Заполия торжественно поднял руку к небу и твёрдо проговорил: — Клянусь тебе, что его женитьба на тебе была лишь комедией. — Дай мне доказательства, — простонала Мария, чувствуя, что ноги подкашиваются, и падая на колени.

Заполия подхватил её и с лицом, сиявшим радостью, сказал:

— Хорошо!.. Позови свою статс-даму, если ты доверяешь ей, бал уже начался. Я дам тебе костюм и маску, и ты всё узнаешь. Ты требуешь доказательств и получишь их.

Людовик в лихорадочном волнении стоял перед зеркалом в своей спальне и нетерпеливо топал ногой, в то время как слуга обвёртывал его голову дорогой восточной шалью в виде тюрбана. Король избрал для маскарада, которым должен был закончиться ряд празднеств, костюм турецкого султана. Он уже давно не мог позволить себе дорогие платья и теперь, как ребёнок, радовался своему роскошному наряду. Красота Людовика ещё более выигрывала от этого фантастического пёстрого костюма; тюрбан прекрасно шёл к его бледному лицу, его маленькие ноги выглядели очень изящно в мягких туфлях.

Наконец его туалет был окончен.

В это время вошёл Цетрик. Король отослал слугу и нетерпеливо спросил своего шталмейстера, исполнил ли он его поручения. Цетрик ответил утвердительно. Король надел на лицо чёрную бархатную маску, а Цетрик облёкся в жёлтое домино и прикрепил к своей груди чёрный бант.

Людовик в сопровождении шталмейстера быстро направился в бальный зал, уже переполненный всевозможными масками. У одной из дверей зала, ведущих в смежную гостиную, стояли два янычара, вооружённых с головы до ног, оберегая вход.

Король направился к ним, но они скрестили свои кривые сабли и потребовали пароль. Людовик прошептал его одному из янычар на ухо; тогда они, почтительно поклонившись, пропустили короля и его спутника. Занавес за ними снова опустился.

Комната, куда вошёл король, была роскошно обставлена и казалась взятой из «Тысячи и одной ночи». Пол был устлан мягким, пушистым ковром, стены скрыты пальмами и тропическими растениями, доходившими до потолка и образовавшими красивую зелёную беседку. В одном углу была устроена скала, покрытая зелёным плюшем; из неё бил ключ. Между двумя пальмовыми стволами находилась скамья, обвитая вьющимися растениями.

Король, осмотрев этот поэтический уголок, остался очень доволен им и, взяв Цетрика за руку, снова повлёк его в зал.

Громкая музыка возвестила прибытие новых гостей. Приближалось оригинальное шествие, возбуждавшее всеобщее внимание и удивление. Король остановился около колонны, чтобы пропустить процессию.

Впереди шёл глашатай, а за ним следовали музыканты, «игравшие» на всевозможных медицинских и хирургических инструментах; потом шла целая толпа врачей различных национальностей. Позади них ехала повозка, запряжённая шестью ослами; на ней в глубоком кресле сидела женщина с громадным животом. У неё было очень красивое, но болезненное лицо. Над повозкой возвышался балдахин, на котором виднелась крупная латинская надпись: «Страждущая Венгрия». За повозкой ехал всадник в костюме турка; из-под его чёрного тюрбана виднелся оскаливший зубы череп; на плече у него была коса. По обеим сторонам всадника шли гайдуки в красных кафтанах и всё время взывали:

— Вот едет великий доктор, знаменитый чудотворец.

За ними три белых и три чёрных невольника несли роскошный раззолоченный паланкин, в котором сидел великий чародей в пышном наряде, спокойно куривший трубку и не обращавший ни на кого внимания. За паланкином шли сорок прекрасно вооружённых янычар.

Дойдя до средины зала, шествие остановилось; его окружила толпа любопытных. Глашатай, указывая на «страждущую Венгрию», проговорил:

— Взгляните на эту больную. Некоторые находят, что она безнадёжна, другие думают, что её ещё можно спасти соответственным лечением. Мы собрали всех самых знаменитых врачей со всего света, чтобы они определили состояние больной.

Глашатай стал по очереди вызывать «врачей»; они высказывали различные предположения и наконец единогласно решили, что спасти больную нельзя.

Тогда к больной подошли невольники с паланкином. Чародей торжественно вышел из него, пощупал больную, а затем подал знак невольникам; они схватили его пациентку за ноги, и за руки, чтобы она не могла двигаться. Чародей засучил рукава, быстро разрезал живот страждущей Венгрии своим кинжалом и вынул большую толстую куклу в роскошном костюме венгерского магната. Он поднял её и сказал:

— Так это причиняло тебе самую сильную боль? Это чудовище называется «высшая знать». Оно высосало из тебя все соки, не оставив ничего своему брату, — при этом он вынул вторую куклу с всклокоченными волосами и полуголую, — которого зовут «народ».

Громкий смех покрыл слова чародея. Он бросил этих двух кукол и затем по очереди достал из живота Венгрии «высшее духовенство», «мелких дворян», «министра финансов» и «архиепископа Чалкана», сопровождая их соответственными остроумными замечаниями и эпитетами. Затем, порывшись во внутренностях Венгрии, чародей показал толпе нарядно одетую женщину, сидевшую верхом на мужчине, одетом в костюм, который обычно носил король, и с короной на голове. Он был взнуздан подвязками, а у неё в руках вместо хлыста была туфля.

Толпа зашепталась и захохотала. Чародей бросил «короля» к другим куклам, а больная Венгрия с облегчение поднялась и проговорила:

— Как мне теперь легко и хорошо!..

Чародей достал огромную иглу и торжественно зашил живот больной; после операции последняя встала и сошла с повозки; шествие снова двинулось и покинуло зал, сопровождаемое любопытной толпой.

В это время из группы масок выделилась одна, представлявшая собой тёмное пятно на фоне ярких костюмов. На ней была широкая, тяжёлая чёрная одежда с длинным шлейфом, на голове чёрный капюшон, закрывавший всё лицо и имевший только прорези для глаз. Руки были закрыты чёрными перчатками. Она быстро поднималась по лестнице, ведущей на галерею, внимательно всматриваясь в толпу.

Два венецианца в зелёных костюмах следили за ней.

— Походка выдаёт её, — прошептал один из них. — Это наложница; она ищет короля; мы не должны выпускать её из вида.