— Воды!

Королева, услышав его, поняла, что это вовсе не её таинственный друг, и с напряжённым вниманием стала рассматривать его фигуру. С каждым мгновением всё больше убеждаясь, что она во власти чужого человека, королева решила скорее умереть, чем сдаться.

Принесли воду.

— Перевяжи мне руку! — спокойно проговорил незнакомец.

— Чем? — спросила Мария, устремляя на него пристальный взгляд.

— Своим платком.

Мария смыла кровь и, перевязывая рану, быстрым движением сорвала маску с лица незнакомца. Это был Матвей Перен.

— Ты! — с ужасом воскликнула она, отталкивая его от себя.

Матвей схватил её дрожащую руку и умоляюще произнёс:

— Не отталкивай меня!.. Я люблю тебя с того вечера, когда в первый раз увидел. Я тщетно боролся с этой страстью. Будь моей!

Королева покачала головой.

— Я теряю терпение, — воскликнул Матвей, — не серди меня, а то тебе придётся раскаяться.

— Что ж, подойди и обними меня! — насмешливо проговорила королева.

Матвей с изумлением посмотрел на Марию и бросился к ней. Однако она в ту же минуту схватила с пола тяжёлую дубовую скамейку для ног и ударила его по голове. Матвей упал, но тотчас же поднялся; кровь струилась по его лицу.

— Назад, или я убью тебя! — крикнула королева.

Матвей выхватил саблю и замахнулся на неё.

— Негодяй! — крикнула она, запуская в него скамейкой.

Удар пришёлся по голове, и он как подкошенный упал на пол. Мария подошла к нему и увидела, что он ещё дышит.

«Убить ли мне его?» — подумала она, становясь коленом ему на грудь и взяв в руки его саблю.

Но тут послышался лошадиный топот, глухие голоса, бряцание оружия; затем раздался выстрел, за ним другой, третий.

Королева прислушалась. Матвей пошевельнулся и хотел подняться, но Мария ещё крепче прижала его коленом и холодно проговорила:

— Одно движение, и я убью тебя.

В эту минуту раздался стук в дверь.

— Кто там? — спросила королева.

— «Удальцы», — ответил приятный мужской голос — голос её верного друга!

— Ломайте дверь! — воскликнула Мария.

Дверь затрещала и разлетелась на куски. Королева была спасена.

— Слава Богу! — воскликнул её спаситель. — Ты невредима. Где Матвей Перен?

— Вот, — ответила королева вставая.

Тут Матвей поднялся и хотел ударить пришедшего кинжалом в спину. Однако Мария заметила это и, выхватив из ножен кинжал своего спасителя, всадила его в грудь Матвея.

— Господи Иисусе! — воскликнул он, снова падая на пол. — Заполия хотел похитить тебя, — с трудом прохрипел умирающий, — но я опередил его, потому что люблю тебя.

Матвей не договорил, смерть заставила его замолкнуть навеки.

Королева опустилась на колени и стала молиться, а затем, поднявшись, проговорила:

— Надо похоронить его.

Незнакомец позвал своих людей, они выкопали в лесу могилу и опустили в неё Матвея. Затем Мария вскочила на коня, на котором её увёз Матвей, и в сопровождении «удальцов» помчалась из леса.

Солнце пробивалось сквозь густую листву, освещало мшистую почву, лес благоухал. Выехав из леса, всадники направились по берегу Дуная; наконец вдалеке показались тёмные башни Офена.

Незнакомец остановился и сказал королеве:

— Теперь ты в безопасности; мои люди проводят тебя до городских ворот. Прощай!

— Прощай!

— Навсегда!

— Навсегда? — с испугом спросила королева. — Что ты хочешь сказать этим, мой друг?

— Кто-то открыл нашу тайну и воспользовался ею, — мягко проговорил он. — Теперь этот плащ и маска грозят тебе опасностью. Наша тайна должна погибнуть навеки... но и я погибну вместе с нею.

Королева сошла с лошади и, привязав её к дереву, пошла в глубь леса. Незнакомец последовал за ней.

— Вот тут, под этим старым дубом, будет погребена наша тайна, мой таинственный друг, охранявший меня, как ангел хранитель! — сказала Мария.

Он опустился на колени и молча склонил голову.

— Борнемиса! — воскликнула королева, снимая его маску, а затем обняла его и, целуя ещё раз, прошептала: — Борнемиса...

Была жаркая, душная ночь; на небе не сияло ни звёздочки, только изредка ярко вспыхивала зарница. Повсюду царила мёртвая тишина, и лишь волны Дуная шумели, разбиваясь о скалу, и качали челнок, в котором сидела тёмная фигура.

Вдруг издали донёсся лошадиный топот. Одинокий всадник, подъехав к скале, остановил лошадь и свистнул. Из лодки послышался ответный свист.

Всадник соскочил и подошёл к челноку.

— Это ты? — прошептал он.

— Привет тебе, король Заполия, — поднимаясь, ответила фигура в лодке.

Это была королевская фаворитка в костюме еврея, с двумя пистолетами за поясом.

Заполия привязал лошадь к старой иве и вошёл в лодку. Фаворитка оттолкнула её от берега, и они тихо поплыли к острову, лежавшему посредине Дуная.

— Он ждёт нас? — спросил Заполия.

Наложница кивнула головой.

— Какие известия он принёс?

— Королю — война, а тебе, если хочешь, — корона Венгрии.

— Я иду на всё, — мрачно ответил воевода.

Лодка остановилась. Фаворитка схватила спускавшуюся над водой ветку и притянула чёлн к берегу. Воевода привязал её и последовал за своей спутницей. Та привела его к холму, на котором рос вековой дуб; у его подножия виднелись поросшие мхом развалины древнего жертвенника. Воевода сел на камень, фаворитка опустилась у его ног.

— Здесь, — прошептала она.

Приближалась гроза. Молния сверкала всё чаще, и уже были слышны отдалённые раскаты грома. Вдруг в ночной тишине ясно послышался плеск весел, и вскоре к острову причалила лодка, из которой вышло два человека.

Королевская фаворитка пошла им навстречу.

— Кто идёт? — крикнул Заполия.

— Бедные евреи, — ответил знакомый голос, — мы хотим обделать маленькое дельце. Давайте торговаться, господин; у меня в мешке — венгерская корона.

— Вербочи! — с изумлением воскликнул воевода.

— Он самый!

Это был действительно Вербочи, сильно похудевший от поспешного бегства и волнений; в длинном еврейском кафтане и ермолке, из-под которой болтались длинные пейсы, он имел очень смешной вид. Его спутник был в дорожном кафтане, какие носят зажиточные евреи.

— Приветствую тебя от имени султана Сулеймана, который распределяет короны на земле, — проговорил спутник Вербочи. — Я — Абдаллах, его представитель.

— Что ты скажешь мне, Абдаллах? — спросил воевода, отвечая на поклон.

— Союз с владыкой мира, — гордо ответил Абдаллах, — и я уполномочен заключить его с тобой. Решайся; Вербочи передаст твой ответ султану.

— Что предлагает мне владыка мира? — спросил воевода.

— Венгрию, корону святого Стефана и своё покровительство на вечные времена, — ответил турок.

— А что он требует?

— Дани и поклонения.

— Никогда! — запальчиво воскликнул Заполия.

— Подумай!.. Ведь это — только форма, церемония, — сказал Вербочи.

— Нет, — твёрдо ответил воевода, — этого мало за унижение. Я никому не стану кланяться! Нет, я достаточно силён, чтобы своими руками завладеть Венгрией...

— Ты не сможешь, — спокойно перебил его Абдаллах, — иначе не послал бы её к султану.

— Я смогу защитить Венгрию от султана, — возразил Заполия, — если соединюсь с армией Людовика.

— Султану прекрасно известны твои силы, — сказал турок, — поэтому он и предлагает тебе Венгрию, хотя бы и без дани; но он требует подчинения и союза против императора.

— Заполия, — прошептала фаворитка, — соглашайся; корона, слава, месть...

Воевода отвернулся и уставился мрачным взором на развалины жертвенника.

— Хорошо, — сказал он после продолжительного размышления, — но кто поручится мне за султана?

— Я! — воскликнула наложница.

— А за тебя?

— Моя ненависть! Когда я отдалась королю, то думала сделаться его женой, а не наложницей. Я стремилась к короне так же, как и ты. Я пожертвовала всем и ничего не получила взамен. Я любила его и люблю до сих пор. Тебе — государство, а мне — король! Соглашайся на предложение султана, ему нужны не твои подчинение и зависимость, а союз с тобой. Прочти, что он пишет! — И она сделала знак Абдаллаху.