Как-то незаметно включились кристаллы. Ощущение времени было убито напрочь, так что я не была уверена, сколько минут или, может быть, часов неподвижно просидела на одном месте. Фрауд тоже все это время провел, не отрывая глаз от своего сокровища.

Я поднялась, чувствуя себя так, будто у меня на плечах висит тяжеленный груз. Дрожащие ноги едва удерживали меня. Я подошла к столу и взяла бота в руки. Он оказался на удивление легким. Ученый захлопнул блокнот и перевел взгляд на меня.

— Робот включится позже, — изрек он.

Это просто смешно, но после всего произошедшего, мне почему-то на мгновение стало жалко этого человека.

— Уходите, пожалуйста-с, — проговорил Фрауд, видя, что я замешкалась.

— Бот ведет меня в неизвестное место, — зачем-то призналась я, поглядев на хромированный куб в руках. — Он твердо намерен довести меня туда в целости и сохранности. Там, похоже, находится что-то важное. Может, даже выход. Но путь не близкий, и доберусь ли я туда живой — не знаю.

— Понятно-с… — Фрауд поглядел на блокнот, а затем неожиданно протянул его мне: — Возьмите, пожалуйста, его с собой.

— Ты уверен?.. — ошарашенно спросила я.

— Может быть, вам повезет, и вы выберетесь из леса. Я же… — он вздохнул. — Я уже слился с лесом. Я его часть. На поверхности мне делать нечего-с. А теперь уходите, Макс. И больше никогда не возвращайтесь.

Я взяла блокнот и спрятала его во внутренний карман куртки — туда, откуда он никогда не выпадет. Затем развернулась и направилась к выходу так быстро, как позволяли ослабшие ноги.

Возможно, то было лишь мое воображение, простимулированное усталостью, но гора, еще недавно неподвижно возвышавшаяся над деревьями, за ночь стала заметно ближе. Я продолжала идти вперед, не зная, правильное ли это направление. Что мне оставалось? Бот, мой компас, мой верный проводник, по-прежнему лежал у меня на руках и не мог подсказать, где находится наша цель. Как-то неприятно тихо было без его уже привычного трепа, его постоянных четких замечаний и предложений, его отточенных фраз без лишних слов…

Вообще, я привыкла к одиночеству. Вся моя жизнь была одним большим одиночеством, и теперь, когда мне было дозволено ненадолго вкусить радости от того, что рядом со мною кто-то есть — кто-то пусть даже посторонний, — я начинаю вспоминать, какое оно на самом деле есть это чувство, чувство одиночества, и почему все его так боятся и пытаются всячески избежать. Когда включится бот и включится ли вообще? Может, так и останется безмолвным легким грузом на моих руках…

— Пожалуйста, проснись, — слетели с губ два тихих слова.

Я едва знаю бота, но уже успела привыкнуть к нему. Он даже не человек, но мне и этого достаточно… Одна я ничего не стою. И без него я далеко не уйду, это ясно, как день.

Нет, не могу идти. Ноги болят и не сгибаются… Я остановилась у внушительного булыжника и оперлась о него спиной. Переводя дыхание, в очередной раз поглядела на гору. Приблизилась, еще чуть-чуть. Почему я иду? Что находится впереди — неизвестно. Неизвестно даже, что нас ждет в конце пути и стоит ли оно стольких усилий. Так может… просто не идти?

— Тоже не вариант.

Я постояла где-то десять минут, а затем заставила себя пойти дальше. Слабый заряд бодрости, с трудом отвоеванный мной у леса ночью, окончательно иссяк, и глаза начали слипаться. Бой этот мне было ни за что не выиграть, и потому я решила, что найду место поукромнее и посплю хотя бы пару часов.

К тому времени, когда я добралась до редких деревьев у подножия горы, что кольями торчали из камней, мое восприятие мира превратилось в набор рваных картинок, на которых не получалось надолго задержать внимание. Вот первый за долгое время зеленый кустик, вот кора, из которой словно сочится кровь, вот что-то серое промелькнуло, наверно, опять камни… Я шагала в полубессознательном состоянии, не понимая, где я и что делаю, движения сделались как бы машинальными. Оттого до меня далеко не сразу дошло, что под ногами стало мягко и вязко. Глаза различали серость внизу, но не замечали разницы. Когда я все-таки смогла приглядеться, то обнаружила, что вездесущие камни сменились песком.

Я рассеянно протерла глаза и обернулась. И гора, и полуголый редкий лес, и каменное поле остались позади. Издалека ко мне тянулась длинная вереница следов, отпечатавшихся на песке. Вокруг торчали гребни серых дюн, как в пустыне. Кристаллы горели будто бы в треть мощности, погрузив это место в неопределенное состояние между днем и ночью, жизнью и смертью. Причем позади, за горой, кристаллы светили нормально, но там, где начинался новый ландшафт, будто проходила невидимая линия, и пересекшие ее кристаллы резко тускнели.

Моя ноша внезапно выскользнула из рук, заставив меня перепугаться. Я сначала подумала, что уронила бота, но оказалось, что он ожил! Мелькнув перед лицом, он ракетой взмыл на высоту в три человеческих роста и остановился. Растерянно закрутился на месте, оглядываясь по сторонам. Он был как соня, вдруг осознавший, что проспал все на свете.

— Бот! — радостно позвала я. — Ты в порядке!

Он спустился ко мне. Он не спешил что-либо говорить, видимо, анализируя нынешнее наше положение.

— Растерян, да?

— Выражаясь вашим языком — да. У меня присутствует серьезный пробел в данных.

— Не вопрос, я все сейчас тебе расскажу, мой дорогой бот. Присаживайся, — с легкой иронией сказала я. В итоге на песке расположилась я сама, отчего мои ноги благодарно загудели, а вот бот даже не шелохнулся.

Рассказ у меня вышел сбивчивый, бот постоянно задавал уточняющие вопросы. Я сказала ему, что мы облажались и сами себе создали проблему, на что он ожидаемо возразил, что мы всего лишь соблюдали осторожность.

— К каждому живому существу, неважно, как оно выглядит или как себя ведет, неважно, каков его уровень интеллекта, следует относиться как к потенциальному врагу, — заявил бот.

— Но так тоже неправильно. Я согласна, что нельзя ослаблять внимания, но и видеть во всех врагов — это крайность. Вот старик — разве мог нам навредить? Да и Фрауд бы не стал, если бы…

— Напоминание: моя миссия — довести вас до конечной точки нашего маршрута целой и невредимой, — сухо ответил бот.

— И ты ее едва не провалил, — прямо сказала я. — Моя вина тоже в этом есть. Ты атаковал Фрауда с моего согласия. Быть может, если бы я наоборот тебя отговаривала, все бы обошлось, но… Об этом сейчас можно только гадать. Давай в следующий раз будем умнее.

Бот молчал. Его тоже можно было понять. Умом, возможно, но не сердцем. Для него было проще перебить всех в округе, дабы мне ничего не угрожало. Он, скорее всего, так бы и поступил, если бы мог. Лишние переменные, которые могли не лучшим образом повлиять на процент успеха миссии, боту были не нужны.

— В общем, как видишь, я успела пройти несколько франов, пока ты был без сознания, — сменила я тему. — Я не слишком сильно отклонилась от нашего пути?

— Корректирую маршрут, — отозвался бот. — Пожалуйста, ожидайте. — Он неподвижно завис в воздухе на несколько секунд, а затем резко развернулся на северо-запад и полетел.

— Эй, помедленее, пожалуйста! — бросила я, кое-как поставив отяжелевшее тело на ноги. — Втопил как, gapu…

Значит, все-таки придется тащиться через пустыню… Я посмотрела вперед: дюны, дюны, дюны — до самого горизонта. Догнав бота, я полюбопытствовала:

— Насколько велика эта пустыня?

— Сканер показывает, что она простилается, по меньшей мере, на двадцать франов вперед. Однако, как можно заметить, она определенно больше.

— Я почему спрашиваю: здесь же, похоже, вообще ничего нет, кроме песка. Ни какой-нибудь еды, ни даже воды. С другой стороны, если ничего нет, то значит, и не живет никто. Получается, что бояться чудовищ не надо.

— Не могу согласиться с данным утверждением. Мы встречали каменных существ, и по аналогии с ними может встретить в пустыне существ из песка.