Бот немного замедлился и поравнялся со мной.

— Я не думал об этом в подобном ключе, — сказал он. — Поэтому я говорю, что ограничен по сравнению с вами.

— Да ладно, хватит принижать себя. Уверена, если бы ты захотел, ты бы сам до этого дошел. У тебя просто это не на первом месте стоит. У тебя миссия, ты о важных вещах думаешь в отличие от меня.

— Вы правы. Приоритет я отдаю миссии, с ней, прежде всего, связаны все мои вычисления.

— Вот, а я тебя отвлекаю тут пустыми разговорами…

— Замечание: разговоры отнимают немного процессорных ресурсов. Как вы верно подметили, вы вольны говорить и делать все, что вам заблагорассудится. Уточнение: делать все, кроме нанесения мне вреда, что может повлечь за собой провал миссии. В данном случае я буду вынужден применить соответствующие инструменты противодействия.

— Вот как ты их теперь называешь. Ладно, бот, я поняла. Ты можешь думать о себе как хочешь, но хоть ты и не человек, это не значит, что я не могу относиться к тебе по-человечески.

— Как скажете, создательница.

Долина выглядела в точности, как сказал бот: пространство между двумя невысокими холмами зигзагом разрезала низина. Склоны тут и там усеивали идеально круглые дыры разного размера, от больших — прямо очень больших — до совсем маленьких, едва заметных глазу. Зрелище это у меня вызывало непонятное отвращение. Поэтому, наверно, и строить догадки, откуда взялись эти дыры, мне не очень хотелось. Есть они и есть.

— Предложение: выбрать подходящую пещеру.

— Пещеры, значит? Не просто дыры? Тогда найди ту, которая поглубже. В которую можно спрятаться, чтобы никто нас не нашел.

— Принято. Ближайшая пещера, соответствующая вашему запросу, находится в трехстах гифранах отсюда. Замечание: оценить глубину данной пещеры не представляется возможным, ее ходы уходят на глубину большую, чем могут видеть мои сканеры. Напоминание: сканеры работают в радиусе до двух дифран — или двадцати тысяч гифран.

Неужто он про ту дырень на полхолма, что виднеется прямо по курсу? Kenpulas, ну и глубокая же она… Нет, туда нам лезть не нужно — кто знает, что мы встретим внутри? Мне, честно, проверять это не хотелось. Впрочем, то же самое можно было сказать и про остальные пещеры — с равным шансом в любой из них мог обитать кто-то голодный, страшный и не очень гостеприимный. Но все же… Все же нам надо где-то переночевать. В любом случае ночевать в пещере безопаснее, чем снаружи. Наверное…

— Бот, нужно что-нибудь поскромнее, — сказала я. — Не слишком приметное, но и не слишком глубокое тоже.

— Принято, — отозвался он. — Веду подбор.

Бот закончил подбор за считанные секунды и привел меня к пещере, которая находилась у самой подошвы холма. Вход в нее был небольшой, высотой чуть больше человеческого роста. Пещеру дугой окружали еще четыре таких же, размером, правда, чуть-чуть поменьше.

— Создательницу устраивает результат, или мне следует запустить процедуру подбора заново?

Неопределенно пожав плечами в ответ, я с сомнением поглядела на черноту, что зияла в глубине заросшей травой, словно бородой, раскрытой пасти. И вот туда мы собираемся добровольно залезть, прямиком в неизвестность. Gapu, ну не факт, что найдется лучший вариант. Может, это и есть лучший! А я сомневаюсь… Рискнуть хочешь не хочешь — придется.

Внутри оказалось сыро; пахло соответствующе. Бот плыл по воздуху как обычно чуть впереди, земля чавкала под моими ботинками. Вход все удалялся, постепенно становилось все темнее. Вдруг свет будто резко выключили — и стало понятно, что наступила ночь.

Вовремя мы…

Бот включил фонарь, но я сразу же попросила выключить. Он возразил, что нам надо видеть, куда мы идем, на что я в свою очередь возразила, что не хочу потревожить светом тех, кто, возможно, здесь живет. Бот снова возразил, что «в таком случае не будет видно опасности, которой вы пытаетесь избежать», что было, вообще-то, верным замечанием. В итоге мы сошлись на том, что он оставит фонарь включенным, но убавит яркость до минимума.

Мы углубились порядочно и пока никого не встретили, что не могло не радовать. Ход слегка извивался — то вверх, то вниз, то влево, то вправо, — но по сути это была прямая кишка, в которой невозможно заблудиться. Над головой торчали маленькие, не длиннее пальца, сталактиты, с которых покапывала вода.

— Думаю, тут можно остановиться, — сказала я и остановилась. Бот не стал возражать.

Вокруг было грязно. Я нашла относительно сухой камешек, выступающий из стены, села на край и удовлетворенно выдохнула. Находилась. Да, может быть, я прошла не так уж и много, но не стоит забывать, что это первая моя прогулка за много-много лет. Полагаю, я неплохо справилась для начала.

— Бот, на сколько мы приблизились к твоей цели за сегодня?

— Три процента.

— Makara… еще идти и идти. Скажи, бот: когда мы придем, куда ты хочешь, я буду вольна идти, куда сама захочу?

— Предположение: да.

— А ты пойдешь со мной?

— Мне предписано следовать за вами программой.

— Вот и хорошо.

На нос приземлилась капелька воды. Я вытерла ее рукавом.

— Просканируй-ка воду на сталактитах, tey.

По потолку скользнул луч.

— Вода загрязнена тяжелыми металлами, — отчеканил бот. — Употреблять ее крайне нежелательно.

Я попыталась закинуть ногу на ногу, но чуть не съехала с камня. Итак, теперь нам ждать до самого утра. Попытаюсь поспать, пожалуй. Глядеть десять часов в темноту — это слишком, а если и болтать о чем-то с ботом, то я не придумала, о чем болтать. Все, что я хотела спросить, уже спросила.

Я поелозила немного на камне, усаживаясь поудобнее, прислонилась спиной к шершавой стене, скрестила руки на груди и закрыла глаза.

— Посторожишь меня? — спросила я бота.

— Конечно.

Слух объял легкий звон. Бота было совсем не слышно, левитировал он бесшумно, по всей видимости. Тихонько капала вода с потолка. Спать пока не хотелось, несмотря на некоторую усталость, да и в голову упорно лезли всякие мысли… Еще минут десять я пыталась призвать сон, пока справа, из глубины пещеры, вдруг не донесся непонятный звук. Тут-то я моментально открыла глаза.

— Ты слышал? — осторожно, почти шепотом, спросила я, похолодев каждой частичкой тела. — Бот, что показывает сканер?

— Через пятнадцать гифран ход разделяется надвое. Левый проход незначительно утолщается и кончается тупиком. Правый проход уходит вниз на тридцать гифран и перетекает в большой зал, зал уходит в глубину еще на пятьдесят гифран. Замечание: фактически, это яма.

— Так, — я медленно поднялась, — давай проверим, что там.

Makara, я совсем не горела желанием проверять! Но альтернативный вариант, при котором мы покидаем пещеру и ищем другую в самом начале ночи, был не шибко лучше…

Белый кругляш фонаря скользил по сырым камням. Дойдя до развилки, мы свернули налево и через несколько шагов уперлись в тупик, как и говорил бот. Однако при более внимательном рассмотрении у меня закралось ощущение, что перед нами не просто тупик, а очень тесная комнатка. И когда фонарь высветил выступающую из пола квадратную каменную плиту, на которой лежало что-то, похожее на покрывало из листьев, у меня не осталось никаких сомнений.

— Неужто… неужто это кровать?

— Это действительно похоже на грубо сделанную кровать, — согласился бот и подлетел к ней поближе. — Края грубо срезаны неким инструментом.

Здесь кто-то живет! Ну, или жил… Что же это значит? С одной стороны, раз здесь жил кто-то — так понимаю, человек, — получается, и я смогу спокойно переждать ночь в пещере, не опасаясь за свою жизнь. С другой стороны: вдруг этот «кто-то» по-прежнему тут живет? Вряд ли он будет рад тому, что мы вторглись в его жилище.

Я развернулась к выходу с намерением проверить, что находится внизу, как вдруг поняла, что из тени на меня пристально смотрят глаза. Мы вскрикнули от испуга почти одновременно. Бот тут же подлетел к нам, его фонарь почему-то светился красным; мгновением позже до меня дошло, что это не фонарь — под нижним передним ребром бота сформировался сгусток энергии.