— Я питаюсь червями и живу как червяк. Я свыкся с этим и не желаю ничего менять. Нет, — слабо покачал старик лохматой головой, — не могу я называть себя человеком. Человек — это тот, который к чему-то стремится. Который что-то делает. Противостоит. Мою жизнь даже существованием трудно назвать.

— Предположение: раз у меня есть миссия, значит ли это, что меня можно считать человеком? — вдруг сказал бот. — Нет, очевидно. Мой вопрос лишь указывает на ошибочность и/или недостаточно точную формулировку утверждения человекоподобного существа.

— Я скажу так: прожить один полный день глубоко в лесу — уже великий подвиг, на который мало кто способен. А вы здесь живете сорок лет! И еще: вы человек. Вы по-прежнему человек. Вы приютили нас и не выгнали даже после того, как мы нарушили ваше обещание.

— Я не смогу вас выгнать, что бы вы ни делали… И дело вовсе не в летающем кубе и его угрозах.

Старик вперил взгляд в потолок и, кажется, задумался. На том разговор закончился. В какой-то момент старик незаметно уснул, съежившись как младенец. У меня сомкнуть глаз так и не получилось.

— Замечание: наступило утро, — произнес бот.

Я повернула голову и увидела, как вдалеке белеет круг. Поднявшись, почувствовала легкую слабость в ногах. Еще не один раз пожалею, что не смогла заставить себя поспать хотя бы часок…

— Не уходи, — донеслась слабая мольба. — Пожалуйста, не уходи!..

Я полуобернулась. У старика побелело лицо, а взгляд его был полон ужаса, будто на моем месте стояло чудовище.

— Простите, мне нужно идти.

Не дожидаясь его реакции, я быстрым шагом направилась к выходу. Лучше так, чем стоять и уговаривать. Будет только хуже.

— Подожди! — ударил отчаянный зов в спину. — Прошу тебя, подожди!

Я не остановилась.

— Макс! — крикнул старик в отчаянии, но крик его был уже далеко.

— Прощайте, — сказала я, не оборачиваясь. — И спасибо за вашу доброту.

Когда мы отошли от пещеры на почтительное расстояние, бот, поглядывавший назад, сообщил мне: старик все-таки выбрался из пещеры. Однако ему было ни за что нас не догнать.

Усеянная дырами долина осталась далеко позади. О несчастном старике я просто старалась не думать, все равно это бессмысленно.

— Создательница…

— Пожалуйста, бот, перестань меня так называть. Зови меня Маленьер или хотя бы Макс.

— Информирую, что этим утром я установил таймер, отсчитывающий время до наступления ночи. Маленьер, у нас в запасе остается еще восемь часов, пятьдесят три минуты и две секунды.

— Замечательно, но лучше скажи, что показывает твой сканер? Что с нашим маршрутом? Он поменялся? Поменялся ведь наверняка.

— Поменялся рельеф и соответственно поменялся маршрут, однако само расстояние до нашей цели осталось неизменным.

— Удивительно.

Мы проходили вдоль реки с красноватой водой. Жажда меня не мучала, ибо я некоторое время назад добила последний фрукт. Может он и безвкусный, но влаги в нем предостаточно. Так что дилемма передо мной, к счастью, не стояла. Тем не менее, бот то ли из любопытства, то ли из желания пополнить свою базу данных (что вероятнее) все равно просканировал реку и сообщил, что она кишмя кишит маленькими организмами, предположительно, паразитами.

— Данная вода опасна для вас. Не рекомендуется даже мыть руки, это может повлечь за собой непоправимый урон вашему здоровью.

— Кошмар… Кто в этой воде живет? — спросила я скорее из удивления, чем желания получить ответ.

— Гипотетический жизненный цикл простроен, — монотонно произнес бот. — Личинки паразитов обладают острыми челюстями, которыми они, вероятно, прогрызают себе путь через эпидермис в дерму, в которой начинают питаться и размножаться бесполым…

— Хватит, — сказала я, отходя от реки подальше. — Не хочу это слушать.

— Как пожелаете, Маленьер.

Наверное, от недосыпа у меня уже полчаса побаливала голова. Несильно вроде бы, но все равно неприятно. Прямо по курсу, за деревьями вдалеке, возвышалась гора, верхушкой почти касаясь кристаллов. Пожалуй, правильнее будет даже сказать, что это не гора, а огромный сталагмит — ведь Изнанку принято считать пещерой, насколько я поняла.

Перед нами простилалось каменистое поле, на котором не росло ничего, даже мха. Камни, камни, камни — и только. Одни, как серые булыжники, были привычной формы и привычно и спокойно лежали на земле. Другие были… ну, другие и вели себя соответствующе: небольшие блестящие камешки парили в воздухе, от них еще потрескивало, как будто электричеством. Третьи, самые крупные, овальной формы, медленно, как бы нехотя, ползли кто куда, словно жуки-переростки; некоторые даже объединялись в цепочки и напоминали уже не жуков, а настоящих каменных гусениц. Наконец, четвертые, хоть и были статичны, как первые, выглядели как неровные, но острые пики, торчащие из земли.

— Бот, что значит «Гексоспектральный» в твоем имени? — мне ни с того ни с сего пришло это на ум, и я недолго думая спросила.

— Я не могу ответить на данный вопрос. Замечание: в меня заложен широкий, но в то же время ограниченный спектр знаний. Я владею широкими энциклопедическими познаниями о природе и физике, однако не могу дать вам точного ответа, что означает конкретное слово в названии моей модели.

— Даже догадок нет?

— Увы.

Пока мы чесали языками, к нам незаметно подползла каменная гусеница, преградив путь. Я насторожилась; бот тоже, и под ним заалел слабый свет, сигнализировавший, что он переключился в боевой режим. Скрипя камнями, гусеница приподняла голову (мне показалось, что это именно голова) и будто бы рассматривала нас несколько мгновений. Каменные сегменты никак не соединялись — между ними была прослойка воздуха толщиной в два-три пальца; каким образом все это удерживалось вместе оставалось загадкой.

Наконец, гусеница опустила голову и поползла дальше. Пронесло. Бот вернулся в обычный режим.

Потом мы шли длительное время, пару часов точно, и ничего вокруг нас не менялось. В какой-то момент я остановилась, села на каменистую землю и позволила болящим ногам немного отдохнуть. Бот закрутился над головой и начал нудеть, что нельзя останавливаться, что мы ограничены во времени и все в таком духе. Вообще он был прав, но одно дело, когда ты летающий куб из железа, которому не нужны ни сон, ни еда, и совсем другое дело — когда ты слабое существо из плоти и крови. Аж чувство дежавю почему-то вдруг возникло…

И вот, когда я подумала, что пора вставать, бот резко замер в воздухе.

— Внимание: опасность. Настоятельная рекомендация: спрятаться за ближайшим укрытием.

Я еще ничего не поняла, но глаза уже взволнованно бегали в поисках «ближайшего укрытия» и через несколько мгновений обратили внимание на завитый в рог камень. За ним мы и спрятались.

— Что ты увидел? — шепотом спросила я, ногами чувствуя вибрации, доходящие издалека.

— Не могу сказать точно, — отозвался бот. — Нечто крупное и потенциально опасное для вашей жизни.

— Так просто пальни по нему лазером, и пойдем дальше. Сам же говоришь, что нам нельзя терять время.

— Верное замечание, Маленьер. Мы в действительности можем так поступить. Однако если я потрачу выстрел, вплоть до ночи вы останетесь без защиты, поскольку я буду перезаряжаться.

— А, то есть на старика ты был готов его потратить? Ладно я тебя остановила!

— Замечание: для него хватило бы заряда меньшей мощности.

— Чем мощнее выстрел, тем дольше перезарядка?

— Подтверждаю. Поэтому если есть возможность избежать стычки, лучше воспользоваться ею.

Мы стали ждать. Прождали более чем достаточно, но чудище и не думало уходить. Я осторожно выглянула из укрытия. В гифранах ста отсюда находилось еще одно существо, словно собранное из множества камней; оно охотилось, носясь по полю, и заглатывала гусениц в широкую пасть. Пять толстых лап сотрясали землю; над головой чудища сверкали разряды электричества.