Я кивнула, соглашаясь со всем, что сейчас будет происходить, это не интересовало меня.

Главным было то, что моя доченька родилась и дышит. Она была на руках у Велиславы, та качала её, пока я не могла держать малышку.

Когда всё было закончено, мне вновь дали дочку и оставили нас отдыхать. Жена Белозара пошла проведать своих детей, а моя матушка села рядом со мной и начала гладить по голове, как в детстве, когда я болела, а она пыталась успокоить меня и отвести болезнь.

– День пройдёт, и ночь пройдёт,

Солнце сменится другим,

Вся печаль твоя уйдёт,

Станет мир совсем иным…

Тихо пела матушка, напоминая мне о далёких днях в отчем доме, где мы жили вместе с отцом и братом. Я вдруг остро ощутила, как мне не хватает отца. Все прошедшие солнца я не могла спокойно думать о нём и простить то, что он когда-то пришёл сжечь нас с бабушкой в её доме. И пускай батюшка был отравлен колдовством Тимиры – сердце-то должно было остановить его. Но именно факел моего отца нанёс самую тяжёлую травму Валиду, который кинулся меня защищать.

Каждый раз, когда я давала жизнь своим детям, я думала об отце. Ведь он тоже передал мне жизнь через мою матушку.

Моя семья избегала разговоров о тех событиях. Всем было тяжело и больно вспоминать их. А сейчас, когда двери миров всё ещё были неплотно закрыты, а я успела побывать в приграничном переходе, почувствовать холод и пустоту этого места, я ощутила, как тяжело там батюшке, который ушёл без прощения, напав на свою дочь под действием тёмной магии.

Сейчас я пыталась пробраться сквозь пелену нашей последней встречи, прикоснуться к своему детству – и столкнулась с острой тоской по отцу и нашему дому. По его тёплым глазам и натруженным рукам, которые казались мне тогда самыми сильными.

Много солнц я была отрезана от этих воспоминаний; даже повзрослев, я не смогла соединить в своём восприятии два таких разных образа отца – заботливого и готового погубить.

Сейчас же я поняла, что в моём сердце он всё равно остался тем, прежним, которым я знала его, когда росла.

А матушка продолжала напевать:

– Проснётся снова солнце,

Одарит нас лучами,

Согреет своим светом

И принесёт добро,

Ты будешь моей дочкой,

Ты будешь самой милой,

Родной малышкой света

На долгие века…

Песня лилась, и вместе с ней выходила боль. Я не понимала, почему именно сейчас, но, видимо, пришло время выпустить внутреннее напряжение, которое столько времени было со мной.

– Млада, я чувствую, что в тебе происходит что-то важное, – сказала матушка, закончив петь.

Я кивнула. Она обняла меня, и мы дальше молчали, давая место чувствам. Мне показалось, что я ощутила присутствие отца.

Я ждала его каждый раз, когда в Явь приходили мои сыновья, думала, он заглянет порадоваться своим внукам, но его никогда не было среди пращуров, что смотрели на меня из-за дверей Белой Нави, где они ждали перерождения, а душа младенца выходила в Явь.

В этот раз всё было иначе: батюшка пришёл, когда я уже не ждала. Сквозь сомкнутые веки мне чудился его взгляд, он смотрел на меня с надрывом. Казалось, хотел что-то сказать и не мог. Открыв глаза, я даже начала искать его рядом с собой, так ощутимо было его присутствие, но кроме матушки и дочки, никого возле не было.

Скрытый смысл видения

Спустя некоторое время к нам зашла Радамила.

– Матушка, как вы? – спросила она.

Увидев, что мы погружены в свои воспоминания, она хотела незаметно уйти. Но я почувствовала, что дочь пришла что-то сообщить мне. Я подняла на неё глаза.

– Отец приехал, – промолвила она, – но не может сюда зайти и ждёт вас в доме.

– Демид? – переспросила я, не смея поверить в такую радость.

– Ведмурд оставил ему послание, когда поехал к нам, и батюшка примчался, как только получил его, – был ответ.

– А как волхв оказался у нас? Ведь мы все мало видим будущее друг друга, – уточнила я.

– Об этом он не говорит, – загадочно проговорила моя старшая дочь, – хочет, чтобы вы узнали первой. Это что-то важное.

Мы с матушкой переглянулись.

– Я хочу перейти в дом, – сказала я, – мне необходимо увидеть мужа и поговорить с Ведмурдом.

Родные помогли мне подняться, закутали в тёплую одежду и вывели из бани. Малышку я несла на руках.

Во дворе нас увидел Демид и устремился навстречу. Он нежно обнял меня, взглянул на дочку и, попросив отдать новорождённую Раде, аккуратно взял меня на руки и понёс в дом.

Там нас уже ждали. Ведмурд сидел около окна. Он был очень бледен и устал. Сказались дальняя, снежная дорога и ритуал, который ему пришлось проводить сразу по прибытии, не успев восстановить силы.

Рядом с ним сидели младшие сыновья, будто поддерживая с двух сторон. Их жёны хлопотали у печки. Велиславы с сыновьями не было, видимо, она ушла в свой дом.

Дав мне поздороваться со всеми, Демид отнёс меня наверх в нашу опочивальню, и я прилегла на кровать. Следом Рада принесла и нашу девочку, передав её отцу.

Мой Ладо взял на руки малышку, и лицо его преобразилось. Он всматривался в черты ребёнка и, казалось, видел в них то, о чём не догадывалась я.

В этот момент в нашу дверь постучали: женщины принесли мне лёгкий ужин, а за ними, опираясь на свой посох, вошёл волхв. Я поняла, что он считает необходимым что-то сказать мне.

– Я очень благодарна вам за помощь, – начала я, обращаясь к вошедшему, – но как вы узнали о нас? Будущее родных скрыто даже для видящих.

Ведмурд чуть заметно улыбнулся, не спеша отвечать на мой вопрос. Он опустился на стул, стоящий у стены, и Демид передал ему нашу дочь. Волхв внимательно посмотрел на неё. И в его взгляде тоже мелькнуло нечто незнакомое мне. То, чего я никогда не видела в глазах этого взрослого, мужественного человека – безграничная любовь и нежность.

– Когда-то я лишил тебя возможности править, – тихо сказал он, обращаясь к моей дочери, – забрав тебя из княжеского терема и увезя в холодные Северные земли, но в этот раз ты сможешь стать той, кем должна.

Я не очень понимала, что он имеет в виду, и только посмотрев на мужа и прочитав его мысли, начала осознавать. Демид же вновь взял нашу дочку на руки и нежно глядя на неё, сказал мне:

– У неё глаза моей матери.

Его голос непривычно дрогнул. Я знала, как много значит для всей мужской половины моей семьи их скоропостижно ушедшая матушка. И не могла поверить, что мне выпала честь дать жизнь новому воплощению её души.

– Она вернулась к нам в нашей девочке, – продолжал Демид.

Мужчины переглянулись. Было видно, как важно это для них.

– Моя супруга явилась ко мне во сне, – начал Ведмурд, отвечая на мой первый вопрос, – она сказала, что я должен срочно ехать домой. В её образе, в котором она иногда приходит ко мне, было что-то иное: он стал более тонким, как едва заметная дымка. Душа будто таяла в том мире, где ждала воплощения. Теперь я понимаю, что так выглядит дух, готовящийся к переходу в Явь. – Он сделал паузу, давая место тем словам, которые только что произнёс. – Я быстро собрался, оставил послание для Демида, который был в княжеском тереме, и поспешил к вам.

Я кивнула. Сказанное многое проясняло, но оставался ещё один вопрос.

– После рождения дочки ко мне в видении приходил мой отец, – сказала я, – впервые за многие солнца. Я ждала его при появлении каждого своего ребёнка, но увидела только сегодня.

Ведмурд серьёзно посмотрел на меня.

– Ты знаешь, почему он навестил тебя? – спросил он.

Я отрицательно покачала головой.

– Несмотря на моё обращение и принесённые дары, Боги не хотели отступать от своего давнего решения – одна дочь Перуна на несколько поколений семьи. Вашей младшей дочери не суждено было родиться, поэтому к тебе так долго не пропускали бабушку, и она не могла помочь тебе разрешиться от бремени. Время шло, ничего не менялось, казалось, что надежды нет. Но когда вы с малышкой оказались уже ближе к Нави, чем к нашему миру, я почувствовал, что кто-то предложил Богам уговор: своё право на новое воплощение в обмен на ваши жизни.