Подъезжая к граду Яромира, она знала, что её противники уже там, проводят время в развлечениях и праздности. Это ей и было надо. Расслабленный человек теряет бдительность и совершает ошибки. Погружённый в веселье человек хуже слышит и свою интуицию. И поэтому ещё более беззащитен для нападения.

Неотрывно следя за Радой всё время своей дороги, Калиса с удивлением заметила в ней не только силу огня и способность к магии Севера, но и отголоски своей собственной, южной силы. Это её крайне удивило и неприятно поразило. Калиса считала, что только женщины её стороны обладают таким даром.

«Откуда он у северной девицы? – раздражённо думала она. – Как могло получиться, что эти способности вышли за пределы нашей земли? Да и как они могли сохраниться? Всем известно, что магия Юга затухает при удалении от мест силы, находящихся на нашей земле».

Ответов на эти вопросы не было, и Калисе оставалось лишь пристально наблюдать за моей дочерью. Проникнуть в её мысли колдунья не могла, мешала защита, которую женщине было не обойти. А вот почувствовать настроение молодой девицы, едущей на праздник, она сумела.

В княжеском граде все заняли свои места. Торговцы поехали на ярмарку. Калиса со своими прислужницами порой приходила к ним и каждому рассказывала противоречащие друг другу вещи. Так она планировала сбить с толку тех, кто будет искать её и маленькую княжну.

Мысль спрятаться в землянке посетила её, когда повозы проезжали через селения, примыкающие к городу. Переждать в них погоню было невозможно. Слишком многолюдны и открыты они были. Даже способностей Калисы могло не хватить на то, чтобы закрыть глаза всем жителям, и они не заметили чужестранцев в своём селении. Сложнее всего было обмануть детей. Несмотря на их доверчивость, магии они поддавались плохо, слишком чисты и светлы были их сердца. И наложить на них морок обмана было трудно. А детей в селениях было невиданное доселе множество. Хорошо росли они под тёплым солнцем.

Поэтому Калиса решила пережидать облаву в лесу, там, где их с княжной никто не станет искать. Она рассчитывала, что преследователи будут объезжать дороги, досматривать повозы путников. Успеть добраться до границ своего княжества сразу после похищения малышки она не надеялась, помня неудачный опыт княжича, да и расстояние было большим.

Для похищения она сначала планировала день свадебного огня, поскольку все правители будут присутствовать на торжестве. Но потом передумала, почувствовав, что за ней следят. Назойливый, прямой взгляд, отливающий северным холодом и при этом горящий огнём, она видела на себе постоянно. В первый раз даже испугалась, осознав, что давняя противница ищет её, но потом поняла, что девица не может её раскрыть. Прощупать может, а прочитать мысли и намерения – нет. Это обрадовало Калису: значит, действует её защита, и не способна Рада пройти через заслон южной магии. Тех крупиц дара, что есть в ней, не хватает для противоборства.

«Значит, девица не сможет прочитать мои мысли и узнать, когда мои люди придут за Славемирой, – улыбалась колдунья, – вообще они считают, что опасность грозит взрослым, а о ребёнке даже не думают, её будет легко забрать».

В день похищения воины Горина, похожие на дружинников Яромира, надели доспехи, делающие их неотличимыми от местных охранников, и с ними снарядила Калиса молодую девицу из своих прислужниц. Наложила ей на лицо маску, чтобы светлее кожа казалась, да ворожбой её окутала, чтобы не обращали встречающиеся ей люди внимания на неестественный вид, только бледность кожи отмечали. Всю девицу магическим коконом накрыла, чтобы все её слова как последняя истина воспринимались, и имела она на людей влияние – делать так, как она скажет. А от посторонних глаз прикрыла Калиса своих посланников непроглядом, чтобы легко прошли они до нужных покоев.

«Рада с близкими на ярмарку поехала, – улыбалась колдунья, – не зря я за ней следила, выманивала. Не смогла она моим чарам противостоять, отправилась искать меня. Да только не я здесь главная, а Славемира, которая сейчас без их защиты осталась. Волхвы Яромира далеко, на капище, обряды перед свадебным огнём наследника творят, магию мою не почувствуют. И северные люди тоже из терема ушли, некому чары рассмотреть, значит, всё у нас получится».

С такими мыслями отправила она людей за малышкой-княжной.

Когда пришли они, незамеченные охранниками, в детскую, у прислужниц и мысли не возникло, что это чужие. Одеты, как свои, девица, что девочку требовала для северной княгини – бледна и тонка, как все приехавшие прислужницы Цветаны. Отдали им сладко спящую Славемиру без дурной мысли.

А посланница малышку взяла, к себе прижала и почти бегом из терема кинулась. Как чувствовала, что скоро их заметят. И правда, на выходе из дома налетел на них ворон, чёрный, как ночь.

– Крух, крух! – кричит, крыльями девицу бьёт.

Но где птице с людьми сладить. Замахали на него охранники своими клинками, крыло ворону подбили, а он всё равно не сдавался, пока похитительница с девочкой в повозку не сели и пологом себя не завесили. Тогда отстал Крон, понял, что не сможет отбить княжну. А беглецы помчались к городским воротам, где их уже ждала Калиса.

По следам похитителей

Отъехав от града Яромира, Калиса почувствовала, что исчезновение княжны заметили.

– Быстро они прознали, – недовольно сказала она.

– Это всё чёрный ворон, – ответила прислужница, которая выносила Славемиру из терема, – он видел нас и сообщил своим хозяевам.

– Кто же среди них есть такой могучий, что ворон ему служит? – удивилась Калиса. – Я знаю, что это гордые птицы, ни перед кем не склоняются. Да с магией они связаны, не всегда ко свету обращённой. Нам надо быть очень внимательными и осторожными, чтобы доставить девочку нашему князю и самим уцелеть.

Она откинула покрывало, в которое была укутана княжна, и посмотрела на спящую. Малышка была спокойна и безмятежна. Её крепкому сну мог позавидовать любой.

Но от любопытного взгляда девочка проснулась. Посмотрев по сторонам и не найдя ни одного знакомого лица, Славемира начала капризничать, желая, чтобы скорее подошла матушка. Однако Цветаны рядом не было, и княжна залилась слезами.

Женщины стали успокаивать её, качать на руках, петь свои песни. Но всё это было чужим для малышки, поэтому вместо успокоения вызвало тревогу и ещё более сильный плач.

– Придётся немного поколдовать, – сказала Калиса, – иначе её крик привлечёт к нам внимание. Уж слишком надрывно и горько она рыдает.

Женщина наклонилась к уху девочки и зашептала слова на своём наречии, водя ладонью перед её лицом, будто надевая маску. Спустя некоторое время Славемира затихла, лишь всхлипывала иногда, но в глазах остались тревога и страх.

– Нам надо поскорее свернуть с дороги в лес, – сказала колдунья, – там нас точно искать не будут и княжну не заметят. Чую я, что отправили уже во все концы отряды воинов, будут они сейчас досматривать путников.

– Поворачиваем в лес! – крикнул возница окружающим повозку воинам. – Вон там дорожка небольшая, проедем по ней.

Отряд свернул в указанном направлении, а Калиса замела следы. Представила, что вдоль дороги вырастает густой кустарник, закрывает от посторонних взглядов тропинку, уходящую вглубь леса. И любой, кто следует по дороге, проезжает мимо.

Вскоре так и вышло. Несколько воинов, отправленных Яромиром на поиски беглецов, пролетели на лошадях мимо сворачивающей в сторону дорожки, будто и не было её.

А беглецы тем временем были уже далеко в лесу. Калиса вела своих спутников. Она заранее отправила часть людей подготовить землянку и теперь искала её. Подход к ней был организован по другой дороге и заранее укрыт магией, но доехать до него они не успели и добирались по лесу.

Тропинка, куда они свернули, очень скоро стала слишком узка даже для небольшой повозки, в которой везли княжну. Поэтому прислужницы взяли девочку, вещи и пошли пешком. Всадники спешились и вели лошадей под уздцы.