– Ты поедешь со мной? – вдруг спросила Рада.

– Меня не приглашали, – рассмеялся брат, – но если ты захочешь, то, думаю, Светозар не будет против, если я присоединюсь к вам.

– Давай пока не говорить родителям, матушку нельзя расстраивать, – попросила девица.

– Хорошо, мы дождёмся рождения сестры и потом поедем в город. Тебе будет пора готовиться к свадьбе, а я попрошу Верховного волхва разрешить мне покинуть наше селение на несколько Лун.

– Разве тебе нельзя уезжать отсюда? – удивилась Радамила.

– Да, я должен год пробыть здесь, такой был уговор после того, как я покинул каменный лабиринт. Но даже Боги меняют свои решения, поверь мне, – заговорщицки подмигнул Милослав.

Зима в это солнце долго не отпускала Северный край. Холодные ветра и метели завывали и укрывали землю белоснежным покровом. В самую вьюгу дорожка к дому Милослава оказалась непроходимой. Но я помнила, что бабушка в период моего знакомства с ней тоже жила зимой в полной изоляции, а значит, и сын сможет.

Но когда он появился на нашем пороге, преодолев снежные заносы, я с радостью обняла его. В нынешнем положении я стала более сентиментальна и чувствительна, чем обычно.

– Матушка, что вы, – молвил Милослав, заметив выступившие на моих глазах слёзы, – я пришёл, чтоб вас порадовать, а получается, наоборот, расстроил.

– Нет, я очень ждала тебя, – ответила я, смахивая слезинки, – это же первая зима, когда ты живёшь не дома, а тем более один.

– Это время многому меня научило, – продолжал сын, – я начал слышать диких животных, бродящих вокруг. Много волков и лис развелось в наших краях, а вот медведи ещё спят. Но я пока не смог, в отличие от бабушки, найти с ними общий язык и подружиться, зато заранее знаю об их приближении и не выхожу из дома, чтобы не столкнуться. Хотя порой хочется попробовать потягаться с ними в силе воли. Ведь именно воля определяет, кто выйдет победителем, а кто убежит.

– Не надо, сынок, – молвила я, – уверена, у тебя ещё будет достаточно времени отточить своё мастерство, не стоит рисковать без надобности.

К нам спустилась Радамила, она тоже соскучилась по брату. Я давно заметила, что у этих двоих какие-то секреты от меня, но они так успешно их скрывали, что я не могла понять, о чём молодые договорились. Чувствовала лишь, что мои дети очень ждут весну. А также то, что желание поехать на свадьбу Вышеслава не покидало Раду. Я надеялась, что Демид сможет образумить её.

Мой Ладо уехал от нас сразу после Велесовых святок и пока не появлялся. Лишь одну весточку получили мы от него с гонцом, привёзшим подарки для моей дочери от Светозара. Она радовалась им и мечтала поскорее стать женой милого, а мне было грустно, что скоро ещё и дочь будет далеко. Переезжать в город вслед за ней я совсем не хотела, всё там было чужое мне. Да и Демид обещал скоро осесть дома.

И я с нетерпением ждала появления моей второй дочери после весеннего равноденствия. Муж должен был приехать к этому времени.

А пока, чувствуя одиночество даже среди близких людей, я стала больше общаться со своей матушкой.

Мы никогда не были с ней очень близки. Сначала потому, что она чувствовала во мне силу, ту самую, от которой сама чуть не погибла в младенчестве, и поэтому старалась заглушить развивающийся во мне дар: запрещала гадать и ворожить; не привечала мою склонность к познанию растений; пугалась, когда я говорила, что вижу события, происходящие на другом конце селения. Убеждала меня, что это происки приспешников Нави, что я должна закрываться от этого, иначе они полностью овладеют мной. Мне было страшно от её слов, и я отворачивалась от своего дара, болея и мучаясь, так как нельзя отказываться от того, что дано Богами.

Всё это не способствовало нашей близости, и с годами я перестала рассказывать матушке о своих видениях и предчувствиях, боясь осуждения с её стороны. А когда произошла встреча с колдуньей, резко изменившая всю мою жизнь, то именно бабушка стала мне самым родным и близким человеком, моим наставником и проводником в мир магии.

А вот сейчас, видимо, пришло время укрепить нашу с матушкой связь. Она давно приняла меня такой, какая я есть – с даром и способностями. Смирилась с тем, что они – часть меня, и перестала страшиться последствий. Повзрослев, я поняла, что её стремление оградить меня от ворожбы было вызвано страхом за меня, боязнью потерять дочь, вынужденно разлучиться, как получилось у неё самой с матерью. Это заставило меня пересмотреть воспоминания детства и признать, что поступки матушки были продиктованы любовью и заботой обо мне.

И теперь многие вечера мы проводили вместе. Я заметила, как она постарела и утратила часть сил. Весняна во всём помогала ей, но жена брата сейчас сама была на сносях и должна была разрешиться от бремени в один со мной месяц. Так что дел на матушке было много.

Всё чаще мы устраивали семейные вечера – звали к себе Боремира с Вассой, приходили мои родные и за большим столом обсуждали грядущие дела и планы. Как мне в это время не хватало Демида – не описать словами. Его место всегда было свободно за нашим столом. Даже Белозар, имеющий право по старшинству сидеть во главе, не занимал его.

Его сыновья, такие похожие и при этом такие разные, стали любимцами всех нас. А союз с Велиславой с каждым днём становился крепче. Даже осенний приезд княгини не смог внести сумятицу в отношения пары. Я любовалась своей семьёй, радуясь, что мы есть друг у друга.

На границе миров

В один из дней в начале весны я почувствовала, что начал тянуть живот. До появления моей малышки оставалась ещё половина Луны. Но моё состояние чётко говорило о том, что дочка решила появиться раньше.

Я приготовила себе отвар, который бабушка рекомендовала для продления срока беременности, и, выпив, легла отдыхать. Начала разговаривать с доченькой. Убеждала её подождать, успокоиться и побыть ещё некоторое время одним целым со мной. Но вскоре поняла, что девочка имеет на этот счёт своё мнение, поскольку боль не прекращается, а только усиливается.

Почувствовав моё состояние, ко мне заглянула Радамила.

– Кто-то к нам очень торопится, – улыбнулась она.

– Рановато, – вздохнула я, понимая, что ребёнка не остановишь.

Я ощущала решимость моей малышки появиться на свет именно сегодня, и никакие уговоры и увещевания на неё не действовали.

– Скажу Белозару, чтобы затопил баню, и сама там всё приготовлю, – проговорила Рада, – а вы, матушка, отдыхайте, силы скоро понадобятся.

– Пошли одного из мальчиков в дом моего брата, – попросила я, – пусть позовут мою матушку.

Дочь кивнула и вышла.

Вскоре ко мне зашла Велислава, которая, услышав просьбу Рады к своему мужу, поняла, что скоро понадобится её помощь.

– Я покормлю сыновей, передам их Дарьяне с Паледой и приду к тебе, – сказала невестка. – Все ждут появления второй дочери в роду Перуна. Держись, Боги на твоей стороне. Я знаю, что они поддержат тебя на этом сложном пути.

Я кивнула, благодаря Велиславу за добрые слова.

Больше всего мне было жаль, что рядом нет Демида. Близость его давала бы мне силы. Ведь матушка с Велиславой не смогут заменить мне бабушку и моего Ладо, опираясь на которых, я приводила в мир своих старших детей.

«Думать так – лишь расстраиваться, – строго сказала я себе, – надо собраться и привести дочь в Явь».

К сожалению, ворота миров были пока закрыты, и появление моей девочки виделось мне туманным. Я пыталась ещё поговорить с малышкой, отложить её приход в наш мир, но учащающаяся боль чётко давала мне понять, что это невозможно.

Тогда я стала готовиться к встрече со своей дочерью. Расплела косу, сняла браслеты и серьги, развязала пояс. Потом зажгла свечу перед фигурой Лады-матушки, которую мне подарил Демид на свадьбу, поднесла ей верчи и попросила о благополучном разрешении о бремени.

Когда я закончила, Рада пришла за мной, сообщив, что баня готова, протопили её не сильно, чтобы было, чем дышать.