Не всем понравилась эта речь, но перечить старшему селяне не стали. Разошлись по своим дворам.

Девица тоже направилась к себе, слыша, как некоторые женщины шлют проклятья ей вслед.

Милослав пошёл за ней, думая о том, не ради ли этой родственницы Тимиры, коей он считал гонимую, его отправили сюда.

Девица подошла к дому, где её приютили, постучалась.

Хозяйка нехотя открыла дверь. Недобро посмотрела на гостью. Увидела за её спиной злые взгляды провожающих женщин. Они грозили старухе, говоря, что, изведя незнакомку, примутся за неё саму.

– Заходи, – быстро сказала хозяйка дома, – что на пороге застыла?

– Спасибо, бабушка, – молвила пришедшая.

– Не бабушка я тебе, – перебила её старуха, – и нечего на жалость давить. Приютила на свою голову. Ты сгинешь, а мне здесь ещё жить.

– Почему я должна сгинуть? – тихо спросила гостья.

– Не дадут тебе житья наши бабы, – махнула рукой хозяйка, – знаю я их. Если в кого вцепились, уже не упустят. Они порой хуже собак, что медведя загоняют.

– Старейшина обещал защитить меня, – проговорила девица, – он пойдёт к волхвам, а они объяснят всем, что я не несу зла, и научат использовать дар.

– Не найдёт он волхвов, – покачала головой собеседница, – ушли они, видела я. Сказали, что много солнц родится и закатится, пока ступит на нашу землю нога одного из них. Не помогут они тебе, надо самой спасаться.

Девица склонила голову, потеряв надежду.

– Ты пока отдыхай, а завтра с утра уходи, – молвила хозяйка.

– Вы меня гоните? Куда же я пойду? – со слезами на глазах спросила гостья.

– Возвращайся в своё селение, – сказала старуха, – у тебя ведь там дом остался, вот и живи себе. Замуж поскорее выйди, ты девка видная, без жениха не останешься. И к зиме уже за мужем будешь, он и защитит.

– Матушка не велела мне там оставаться, – ответила незнакомка, – говорила, что плохо мне будет в том селении.

– Тогда сама решай, но мой дом – покинь.

Гостья посмотрела на хозяйку, пытаясь скрыть боль, накатившую с новой силой. Потеряв родителей, лишившись родного дома, она только-только поверила, что нашла здесь убежище. Но её вновь прогоняли.

– Я уйду на рассвете, – сказала девица.

Она легла спать на выделенную ей лежанку, свернулась калачиком и заплакала. Идти было некуда. Вернуться домой она не могла. Там её ждал нелю́бый жених, который не оставит её в покое, если увидит. А жизнь с ним была для неё хуже гибели.

Матушка видела, что не люб он дочери, и велела той уходить, как только её не станет, и искать приюта у волхвов в княжеском граде.

Эти мысли Милослав уловил, глядя на плачущую девицу. Ему хотелось утешить, проводить незнакомку в безопасное место, но будто стена отгораживала его от реального мира: он мог наблюдать, но вмешаться ему не давали.

Пробуждение дара

Ночь пролетела незаметно. С первыми петухами хозяйка разбудила гостью, дала ей узелок с двумя ржаными лепёшками и сказала уходить, пока никто не видит.

Но девица пошла не к выходу из селения, а к дому старейшины. Хотела спросить, где, по его мнению, можно найти волхвов, чтобы самой отправиться к ним.

Дверь ей открыла жена хозяина.

– Что пришла, бесстыжая? – спросила она.

– Мне надо поговорить со старейшиной, – ответила девица.

– Ты уже вчера достаточно наговорила, – зло ответила женщина, – к нам недовольные приходили, просили моего мужа изменить его решение. Мне проблемы из-за тебя не нужны, иди, куда шла.

– Дайте мне поговорить с ним! – взмолилась незнакомка. – Мне совсем некуда идти.

– Опять ты! – раздался за спиной девицы голос той, что на сборе больше всего настаивала на наказании. – Пришла нам глаза мозолить? Сказано же тебе, сидеть и не высовываться у старухи, что приютила тебя.

– Она меня прогнала, – тихо ответила девица.

– Вот и правильно, нечего тебе в нашем селении делать, – кивнула ещё одна женщина, что подошла на шум.

– Вы позовёте старейшину? – вновь спросила незнакомка у хозяйки двора. – Я спрошу, где волхвов искать, и сразу уйду, обещаю. Вы меня больше не увидите.

– Так он сам ушёл их искать, – был ответ, – и где сейчас, я не знаю.

Женщины, стоящие рядом, почувствовали, что девица осталась совсем без защиты. И стали прогонять её, не дожидаясь возвращения старшего.

– Уходи и змей своих с собой забери, – шипели они.

– Не управляю я ими, – кусая губы, отвечала девица.

– А кто их на наших детей насылал?

Несчастная поняла, что разговаривать и пытаться что-то объяснить селянкам бессмысленно, и пошла прочь. Но те, раззадоренные безнаказанностью и слабостью противницы, последовали за ней, оскорбляя и гоня свою жертву. По дороге к ним присоединились ещё женщины. Некоторые из них пытались остановить преследовательниц, защищали незнакомку, но их голоса были немногочисленны и тихи.

В конце концов девица пустилась бегом, желая скрыться в лесу рядом с селением. Женщины, видя, что отстают, начали кидать в неё палки и камни, лежащие на дороге. Беглянка же достигла первых деревьев, и её силуэт стал мелькать между стволами. Та из преследовательниц, что больше всех жаждала наказания незнакомки, со всей силы швырнула в неё палку и сбила девицу с ног. Торжествующий крик и стон боли одновременно вырвались из уст взрослой и юной женщин.

Милослав, присутствовавший сначала при разговоре, а после спешивший за погоней, пытался защитить девицу. Скрыть её мороком от глаз противниц, укрыть пологом от ударов, принять на себя часть кидаемых женщинами палок, схватить преследовательниц за руки, чтобы не кидали они булыжники вслед девичьей фигуре, непосредственно преградить им путь. Но у него не было сил: ни физических, ни магических. Все его прикосновения оставались незамеченными местными, палку поднять он не мог – рука проходила мимо, а морок с защитным пологом не ставились. Боги дали ему возможность лишь наблюдать, но не вмешиваться в прошлое.

В отчаянии подоспев к лежащей на земле девице, он хотел её укрыть или унести дальше в лес, но руки проходили сквозь юное тело. А женщины обступали её. Беглянка села на землю и стала пятиться, пытаясь оказаться подальше от преследовательниц, но вскоре уткнулась спиною в дерево. Селянки тем временем подходили ближе. Они были раззадорены погоней и нуждались в выплеске эмоций, маленькой победе, иначе всё это было бессмысленным. Палки в их руках выглядели угрожающе.

Они уже окружили девицу, когда откуда ни возьмись у её ног появилась змейка. Она поднялась над землёй и зашипела на окружающих.

– Вот ты и показала свою сущность, – сказала селянка, – теперь мы имеем полное право наказать тебя за уход наших детей.

Чувствуя неминуемую гибель, девица сжалась, и в этот момент что-то изменилось в ней. Милослав почувствовал, что сила, ранее сдерживаемая невидимыми преградами, наполнила незнакомку. Под давлением внешней опасности стена, отделяющая её от полноты дара, пала.

– Ползите сюда, защитите меня, – проговорила девица, глядя на землю перед собой.

И так страшен был её шёпот, так налиты красным глаза, что замерли в нерешительности преследовательницы, размышляя, а надо ли нападать на ту, кто и так повержена и уходит из их селения. Кто-то даже хотел бросить палку и вернуться домой, но было поздно. Со всех сторон к ним ползли змеи.

Каждая кочка вокруг них, казалось, шевелится. Между лежащими на земле ветками скользило множество тонких, гибких тел. Лес наполняло тихое шипение. Страх обуял селянок. Десятки маленьких глаз смотрели на них с земли. То там, то тут змеи начали вскидывать головки над землёй, но пока не нападали, а лишь пугали.

Но когда одна из женщин не выдержала напряжения и начала с громким криком размахивать палкой, то это было расценено змейками как нападение, и они атаковали в ответ.

То, что происходило дальше, навсегда запечатлелось в сознании Милослава. Как и острое сожаление, что он ничего не мог сделать. Ведь он был лишён возможности вмешиваться в разворачивающиеся события.