Я начала понимать, к чему он ведёт и о чём были мои видения после рождения малышки.

– Да, ты права, – подтвердил мои догадки волхв, – твой отец уступил своё право вернуться в наш мир ради того, чтобы ты могла остаться в Яви вместе с новорождённой. Боги приняли его жертву и разрешили Родославе на время перейти в тело твоей матушки и помочь в родах. А когда всё благополучно разрешилось, твоему отцу дали несколько мгновений, чтобы он приблизился к границе миров и попрощался с вами – тобой и своей супругой, ведь теперь он не скоро придёт в Явь.

– Душа моего батюшки должна была родиться в семье моего брата?

– Не в этот раз, но в ближайшие солнца, – ответил Ведмурд, – а теперь вместо твоего отца воплотится другая душа.

Меня накрыло чувство благодарности к батюшке, я поняла, о чём говорили его глаза, когда я видела его в размывающихся границах миров. Несмотря ни на что, он любил меня и желал добра. Даже тогда, много солнц назад, на поляне у домика колдуньи, он пришёл спасти меня и делал то, что было нужно согласно его убеждениям.

«Благодарю», – мысленно прошептала я, обращаясь к нему, и мне показалось, что лёгкий вздох раздался в комнате.

А Ведмурд с Демидом любовались нашей малышкой. Они находили в ней черты своей любимой жены и матери, княжны из дальней, южной страны.

– Имянаречение ещё не скоро, – сказала я, обращаясь к склонившим головы мужчинам, – но вы, наверное, уже решили, как назовёте нашу дочь.

– Да, она будет носить имя моей матушки, – ответил мне за двоих Демид, – её звали Лучезара. Лучи света и добра всегда исходили от неё, она озаряла каждый день своей любовью и заботой. Пусть дочь с честью носит это имя.

Мы с Ведмурдом кивнули, это был прекрасный выбор.

Волхв поднялся и, пожелав мне скорейшего восстановления, покинул опочивальню. Демид остался рядом со мной. Он держал малышку, пока я ела принесённую невестками еду. Потом передал мне дочь, и мы с ней, обнявшись, заснули после долгого дня. Укрывшая землю ночь дала нам расслабление и покой.

Моя вторая дочь оказалась очень беспокойным ребёнком. Количеством бессонных ночей и временем, проводимым на руках, она превзошла всех своих братьев и сестру, вместе взятых.

Качая не замолкающую ни на минуту Лучезару, я вспоминала, что так же вёл себя Светозар. Родившийся, как и моя младшая дочь, раньше срока и оглашавший наш дом беспрестанным криком ровно до того момента, как на свет появилась Рада. Только когда мы с Цветаной начали класть младенцев в одну колыбель, княжич стал затихать, а вскоре спал рядом с моей дочерью. Так они с самого детства были вместе, поддерживая и утешая друг друга.

Но в нашем доме больше не ожидалось прибавления, и не было надежды, что другой младенец сможет благоприятно повлиять на Лучезару. Я пробовала относить дочь в дом моего брата, когда его жена родила, но это никак не помогало. Зато я успела поговорить с матушкой и рассказать ей то, что поведал мне Ведмурд: о жертве её супруга в ночь прихода в Явь моей младшей дочери.

Она внимательно выслушала меня и сказала, что тоже чувствовала его присутствие, пусть и не знала, как это объяснить.

– Отец очень любил тебя, – добавила она, помолчав, – и хотя он, как и все мужчины, первым ждал сына, но твоё появление принял с радостью. Я замечала, как муж порой останавливался у колыбели и любовался тобой. А когда ты подросла, всегда был добр к тебе. Я не могу объяснить, как муж поддался магии Тимиры и пошёл с факелом в лес вслед за ней. Мне только одно приходит в голову: он, желая тебя спасти, считал, что так будет лучше. И решил снять с твоей души власть колдуньи. Тогда ведь никто не знал, что ты – её внучка, и ваша связь нерушима.

– Я понимаю, матушка, – молвила я, – с детства я помню любовь отца и его отношение ко мне. И тем больнее мне было осознавать, что он шёл сжечь наш с бабушкой дом, а потом прилюдно отказался от меня. Но это в прошлом, сейчас в моём сердце – только любовь к нему и благодарность за свою жизнь и появление моей дочери.

Я взглянула на Лучезару, которая тихо лежала на моих руках во время всего разговора, но закричала, как только мы закончили. Матушка покачала головой. Она была наслышана о том, каким неспокойным ребёнком росла моя девочка.

– Знаешь, – сказала моя родительница, – женщина, которая меня вырастила, рассказывала, что я тоже была очень капризной. Часто плакала, плохо спала. Намучилась она со мной. Много позже, когда в моей жизни появилась родная мать, она сказала, что дети так ведут себя, когда оторваны от чего-то важного для них. Дети тоньше чувствуют, но проявить свои эмоции могут лишь через плач.

Я согласно кивнула, давно заметив, что как только ребёнок находит необходимое ему, он сразу успокаивается.

– Знаешь, а ведь Лучезара тише всего ведёт себя рядом со своей сестрой, – сказала я.

Матушка ободряюще посмотрела на меня, предлагая развить ход моих мыслей.

Я стала присматриваться к своим дочерям, когда они были рядом. Старшая нежно качала младшую, что-то напевала ей, и вокруг них виднелся кокон, не похожий ни на одну известную мне Силу. Такой я никогда не видела.

Мой дар был похож на быстрый ручей, она дарил свежесть и прохладу. Сила воинов Перуна, текущая в моём муже и хорошо знакомая мне, ощущалась огненной мощью. В самой Раде это появилось недавно и было еле уловимо. Мудрость змеи, наполнявшая Тимиру, была другой. А то пространство, когда мои дочери были вместе, веяло неизвестной мне магией.

Поделившись своими мыслями с Ведмурдом, который остался с нами до обряда имянаречения, я услышала от него подтверждение своих предположений.

– В ваших с Демидом дочерях, – сказал он, – есть особый дар, недоступный другим детям. Он идёт от моей супруги, княжны Южной стороны, и недавно пробудился в Радамиле. Когда её похитил Тихобор, моя внучка смогла освободиться от наложенных на неё чар благодаря тому, что они признали её своей. А против родной крови магия не работает.

Я внимательно слушала волхва, запоминая важную информацию.

– В Лучезаре этот дар проявится ещё сильнее. Она сможет управлять им, а не только защищаться, как Рада. Женщины Юга обладают собственным могуществом. К сожалению, многие способности были утеряны, так как большинство дочерей местных князей в последних поколениях погибли молодыми и не успели проявить дар. Так случилось с сёстрами моей жены: в южном крае Горина, откуда она родом, девочек мало ценят.

Я вспомнила, что и Цветана, в свою бытность в нашем доме, рассказывала, как грустит о судьбе своих сестёр, которые пали от рук своих мужей или недоброжелателей. Ведмурд, прочитав мои мысли, продолжал:

– Многие княжны имеют тяжёлую судьбу. Незавидна их жизнь, несмотря на достаток и почёт. Они уходят из нашего мира гораздо раньше, чем многие селянки, ведущие тяжёлую трудовую жизнь. Лучезара, имея сильную связь со своими родными по линии матери Демида, чувствует их боль и трагический уход, её душа ещё недавно было рядом с ними и знает, как им тяжело. Поэтому девочка беспокойна и капризна. Как ребёнок, она не может справиться с терзающими её душу воспоминаниями. Переход в Явь был совсем недавно, и её дух ещё прекрасно помнит Белую Навь, где вместе с родными ждал своего воплощения. Но чем больше будет проходить времени, тем больше будет забываться старый опыт, давая место новому.

– Как же сейчас ей помочь? – спросила я, качая свою дочь.

– Пусть они проводят время вместе с Радамилой. Так их сила объединяется и возрастает. Лучезара чувствует, что сестра счастлива, собирается замуж за лю́бого, и это хороший пример для неё.

– Но ведь они обе относятся и к нашему роду! – воскликнула я. – А у нас много счастливых и любящих семей.

– Лучезара всегда будет ближе к роду моей жены, ведь именно её душа пришла в теле этой девочки, – ответил волхв. – Поэтому их нерешённые ситуации она будет проживать и пытаться исправить.

– А как же сила Перуна? – спросила я. – Лучезара же – вторая дочь в роду носителей огня. Неужели она никак в ней не проявится?