Но и это обращение военно-морского министра осталось гласом вопиющего в пустыне. Вождь отделался от назойливого просителя неопределённым обещанием когда-нибудь построить парочку авианосцев ПВО, и на этом всё закончилось.
* * *
Надо заметить, что проблема авианосцев впервые начала обсуждаться в руководстве советского флота ещё в двадцатые годы. Так, проект программы военного судостроения на 1925—31 гг. предусматривал переоборудование в авианосцы повреждённого пожаром линкора «Фрунзе» (40 самолётов) и недостроенного линейного крейсера «Измаил» (50 самолётов), но дальше разговоров дело не пошло. В 1927 году был разработан эскизный проект переоборудования в авианосец учебного корабля «Комсомолец» (12 000 т, 42 самолёта). Для него даже создали палубный штурмовик «ШОН», однако отсутствие средств погубило и этот проект.
«Большая кораблестроительная программа» на 1938—42 гг. предусматривала закладку в 1942 году на заводе №199 (Комсомольск-на-Амуре) одного лёгкого авианосца проекта 71А (11 350 тонн, 30 самолётов), со сдачей его флоту в 1946 году, но этот план так и остался на бумаге. В годы войны началась разработка нового авианосца проекта 72, который в конечном итоге постигла судьба предшественника.
После окончания войны советские войска захватили недостроенный германский авианосец «Graf Zeppelin», спущенный на воду в декабре 1938 года и готовый на 85%. Но достроить его и использовать его по основному назначению Сталин не захотел, а командование ВМФ не просило.
Германский авианосец «Graf Zeppelin» (июнь 1945 г.)
По условиям Потсдамского соглашения с союзниками корабль подлежал затоплению. Советские моряки вывели «Zeppelin» в море и потопили его 16—18 августа 1947 года, (вместе с недостроенным тяжёлым крейсером «Seydlitz», на котором, кстати говоря, немцы в 1942—43 гг. в течение 7 месяцев вели работы по переоборудованию в авианосец). Справедливо отметили авторы статьи в альманахе «Тайфун»:
«Тогдашние руководители флота и многие рядовые специалисты не осмыслили того, что они держали в руках если не «жар-птицу», то уж точно ключ к пониманию и решению многих основополагающих проблем строительства будущего большого океанского флота.
Этот «ключ» они утопили с мизерным полезным результатом для дела государственной (именно государственной, а не ведомственной) важности... Следовало бы «наплевать» на соглашение («холодная война» шла уже полным ходом; кстати, само соглашение по кораблям категории «С» носило всего лишь рекомендательный характер) и, отремонтировав и достроив корабль (уверены: в сталинские времена ничего невозможного не было), ввести его в строй».[226]
Правда, 24 апреля 1945 года немцы подорвали на авианосце главные турбины, электрогенераторы и лифты для подъёма самолётов на полётную палубу. Но всё это можно было восстановить — с помощью тех же немцев (корабль стоял в Штеттине, где имелась прекрасно оборудованная верфь фирмы «Вулкан»).
Увы, посланный провидением подарок «красные» адмиралы не оценили. Спрашивается, о чём тогда думал адмирал Кузнецов, неоднократно выступавший за строительство авианосцев, и какой частью своего тела он думал? Командование ВМФ (т.е. в первую очередь Кузнецов) не придумало ничего лучше, чем использовать огромный корабль (длина 262 метра, ширина по полётной палубе 36 метров) в качестве одноразовой (!) плавучей мишени.
Ясным днём 16 августа 47 года 24 пикирующих бомбардировщика Пе-2 нанесли удар по неподвижному кораблю, показав при этом просто фантастическую меткость: в цель попали всего 6 бомб из 100 сброшенных! Эти 100-кг бомбы оставили всего лишь небольшие вмятины на его палубе. Авианосец затонул 18 августа, после того, как на нем взорвали 24 авиабомбы калибром до 1000 кг, которые просто разложили на палубе, а эсминец «Славный» и торпедный катер №503 всадили ему в борт несколько торпед. Таким образом, он продемонстрировал удивительную живучесть, недостижимую в советском флоте во все времена его существования. Корабль, который мог стать первым советским авианосцем, нехотя ушел на дно Балтийского моря.
После смерти Сталина адмирал Кузнецов отдал распоряжение о начале проектирования лёгкого авианосца, несущего авиагруппу в составе 40 реактивных истребителей. Но негативное отношение нового хозяина Кремля Н. С. Хрущёва к крупным надводным боевым кораблям и «ракетная эйфория» в военном ведомстве в очередной раз похоронили план строительства авианосца. Правда, полуофициальные работы над проектами ударных авианосцев (с 60 и 100 самолётами на борту) в военно-морском ведомстве продолжались вплоть до конца 50-х годов, но они ни к чему не привели.
В то же время на Западе продолжали строить новые и модернизировать старые авианосцы. Эту тенденцию отметил и новый главком ВМФ адмирал Горшков:
«После 1957 г., когда Советский Союз продемонстрировал замечательные достижения в области ракетостроения, ракеты всё увереннее начали использоваться в качестве носителей ядерного оружия, размещаемого на суше и на море. В то же время это не повлияло на роль авианосцев в системе вооружений англо-американских ВМС. И в настоящее время эти корабли составляют основу морской мощи флота США, несмотря на всевозрастающую угрозу со стороны совершенствующегося ракетного оружия».[227]
Позже он изменил свои взгляды. Трансформацию взглядов советского военно-политического руководства (в том числе адмирала Горшкова) на роль авианесущих кораблей контр-адмирал В. Харько объяснил следующим образом:
«Начиная с послевоенного периода и практически до начала 80-х годов считалось, что основная военная угроза для нашего государства исходит от США и их союзников по блоку НАТО. Европейский театр военных действий рассматривался как главный ТВД. Предполагалось, что с началом войны нам удастся в ходе масштабных наступательных операций, опираясь на выдвинутые на Запад группы войск, вывести из войны страны НАТО и вынудить США перейти к политическому разрешению военного противостояния...
Именно поэтому решающая роль в достижении успеха отводилась сухопутным войскам, фронтовой авиации, авиации дальнего действия и войскам ПВО. Флот же оставался на привычной для военных руководителей того времени роли обеспечивающего боевые действия флангов приморских фронтов в совместных операциях. Самостоятельно и во взаимодействии с авиацией дальнего действия ему поручалось уничтожение авианосных ударных групп противника и его ракетных подводных лодок с баллистическими ракетами...
К концу 70-х годов ситуация начала меняться. С учётом роста военного потенциала НАТО и достижения сторонами паритета в стратегических ядерных силах в военных кругах стало преобладать мнение, что война в Европе и как следствие на других театрах может принять затяжной характер и её ход всё в большей степени будет зависеть от поставок людских и материальных ресурсов в Европу из США, что потребует решения задачи срыва или ограничения воинских перевозок через Атлантику, приобретающей стратегическое значение.
Анализ способов и средств для выполнения этой задачи показал, что при любом составе действующих против конвоев сил на определённых этапах операции потребуется создание временных зон господства в воздухе за пределами досягаемости нашей авиации наземного базирования. Так впервые появились конкретные обоснования необходимости включения авианесущих кораблей с парком корабельных истребителей в состав сил флота».[228]
Как уже сказано выше, в 1960-е и 70-е годы вооружённые силы СССР готовились только к всеобщей ядерной войне. Другие виды вооружённых конфликтов, следовательно, и соответствующие им образцы военной техники, не предполагались, что стало большой ошибкой. Позже этот факт признал и бывший Верховный Главнокомандующий Хрущёв:
