Но одни баллистические ракеты, размещённые в зоне досягаемости американской тактической авиации, являлись слишком уязвимыми. Требовалось обеспечить им надёжное прикрытие. Поэтому на Кубу также отправились две зенитно-ракетные дивизии (в общей сложности 144 пусковые установки для ракет С-75), 4 мотострелковых полка, подразделения обслуживания. На острове площадью 110 тысяч квадратных километров нашлось место и для авиации ПВО. Из подмосковной Кубинки туда прибыл 32-й гвардейский истребительный авиаполк, укомплектованный по штатами военного времени новейшими на тот момент истребителями МиГ-21.
В период с 12 июля по 22 октября 1962 года на Кубу были доставлены 24 пусковые установки и 42 ракеты средней дальности Р-12 (включая 6 учебных), а также 45 ядерных боеголовок для них. Кроме того, на острове появились 42 бомбардировщика Ил-28, в чей боекомплект тоже входили атомные бомбы. Вдобавок, было привезено много морских мин различных образцов, в том числе 4 мины с ядерными боевыми зарядами.
Общая численность советского военного контингента достигла 47 тысяч человек, ещё 13 тысяч так и не успели приехать. Группировкой командовал генерал армии И. А. Плиев (1903—1979), занимавший в 1958—68 гг. пост командующего Северо-Кавказским военным округом.
Хрущёв надеялся, что его угроза «засыпать» территорию США «атомными» ракетами напугает президента Кеннеди. Однако к осени 1962 года американцы и англичане уже получили от своего важнейшего агента, полковника ГРУ Пеньковского (1914—1963) точные сведения о состоянии ракетных войск СССР.[262]
Эти сведения позволили Джону Кеннеди и его правительству не поддаться на шантаж Хрущёва. Как уже говорилось выше, тогда ещё никто не знал о «ядерной зиме». Просто советским представителям сказали примерно следующее:
«Мы знаем, что вы можете обрушить на нас 56 межконтинентальных и 40—45 тактических ракет с ядерными боеголовками. Мы пошлем в ответ 300 межконтинентальных ракет, а также 1650 бомбардировщиков стратегической и палубной авиации — носителей ядерного оружия, не считая полутора тысяч «атомных» ракет среднего и ближнего радиуса действия. Этого вполне хватит, чтобы зона ядерного поражения накрыла абсолютно всю обжитую территорию вашей страны».
В итоге дело кончилось тем, что советскому руководству пришлось в срочном порядке вывозить с Кубы свои тактические ракеты и бомбардировщики, а также три полка мотопехоты из четырёх. При этом «побежденные» американцы подвергли «победивших» их советских вояк унизительным обыскам — они тщательно досматривали каждое советское транспортное судно, идущее к острову или от него.
Как всегда было принято у советского руководства, оно «забыло» сообщить новому союзнику, гостеприимному «команданте революции», о своих договоренностях с «янки». Кастро возмутился до глубины души, однако его мнение никого не интересовало.
Примечательно, что в современной России официальные лица до сих пор продолжают лгать по поводу Карибского кризиса. Они всё ещё пытаются представить дело так, будто бы тогда, во-первых, была одержана «выдающаяся победа» над американским империализмом, а во-вторых, Советский Союз в очередной раз «спас мир от войны». Например, авторы из Института военной истории Министерства обороны РФ в 2001 году нагло заявили:
«Советское политическое руководство по просьбе кубинского правительства в июне 1962 года приняло решение о развёртывании советских войск, в том числе ракетных, на острове...
23 октября правительство СССР предупредило правительство США об его ответственности за судьбы мира, призвало народы преградить путь агрессору. Одновременно глава Советского правительства Н. С. Хрущёв письменно заверил президента США о том, что оружие, поставленное Кубе, предназначено только для целей обороны...
28 октября начались советско-американские переговоры с участием Кубы и Генерального секретаря ООН. По договорённости СССР вывез с Кубы ракетное оружие, США сняли морскую блокаду острова и взяли обязательство не нападать на Кубу».[263]
Специально для освежения памяти этих профессиональных лжецов хочется ещё раз процитировать признание бывшего министра обороны СССР маршала Р. Я. Малиновского:
«Карибский кризис мы создали сами и с трудом выкрутились. В итоге мы тут многое потеряли, и наш авторитет оказался подмоченным».[264]
* * *
Как бы там ни было, главными «действующими лицами» Карибского кризиса стали носители тактического ядерного оружия — ракеты Р-12 и самолёты Ил-28. В их тени словно затерялись подводные лодки, тоже отправившиеся к берегам Кубы.
Ещё летом 1962 года в районе Гуантанамо, военно-морской базы США на Кубе, вела разведку дизельная подводная лодка Б-75. В конце сентября в штаб Северного флота поступил приказ из Москвы: развернуть в кубинском порту Мариэль 20-ю эскадру подводных лодок Северного флота в составе 11 боевых единиц (4-х торпедных лодок пр. 641 и 7-и ракетных пр. 629).
Обеспечивать их действия должны были два крейсера и четыре эсминца, но затем, поскольку пребывание советских войск на Кубе считалось государственной и военной тайной, от их развёртывания отказались — ради сохранения конспирации. Ракетоносцы не смогли сразу отправиться в дальний поход, 1 октября в Карибское море ушли всего лишь четыре дизельные торпедные лодки проекта 641. Это были Б-4 (капитан 2 ранга Р. А. Кетов), Б-36 (капитан 2 ранга А. Ф. Дубивко), Б-59 (капитан 2 ранга В. Г. Савицкий) и Б-130 (капитан 3 ранга Н. А. Шумков). Отряд возглавил командир 69-й бригады подводных лодок капитан 1-го ранга В. Н. Агафонов, находившийся на борту Б-4.
Подводная лодка пр. 641
Район назначения командиры лодок узнали только в океане после вскрытия секретных пакетов, однако выполнить поставленную задачу они не смогли. Ещё на подходе, в районе Багамских островов, советские лодки были обнаружены противолодочными силами ВМФ США, осуществлявшими морскую блокаду Кубы и организовавшими длительное преследование. В результате, полностью разрядив аккумуляторные батареи, три советские лодки одна за другой всплыли на поверхность моря неподалеку от американских кораблей. Уйти от американцев смогла только одна лодка Б-4.
В Москве весьма болезненно восприняли провал подводного рейда к Кубе. После возвращения лодок на базу был устроен показательный «разбор полётов» под руководством первого заместителя министра обороны СССР маршала А. А. Гречко. Для начала он заявил: «я предпочёл бы утонуть, а не всплывать».
Но в ходе заседания неожиданно выяснилось, что как министр, так и другие руководители Минобороны были уверены в том, что в Карибское море ходили атомные подводные лодки. Видимо, слишком часто и слишком настойчиво командование ВМФ рекламировало их огромные боевые возможности. Однако когда дошло до дела, оказалось, что «чудо-оружие» советского флота не пригодно для океанских боевых походов — настолько ненадёжны их энергетические установки.
Уяснив сей прискорбный факт, маршал Гречко прекратил дальнейшее разбирательство — экипажи дизельных лодок сделали всё, что могли и даже больше того. Стало совершенно ясно, что отечественные дизель-электрические лодки для дальних океанских походов не годятся (в отличие от их прототипа, германских субмарин XXI серии).
* * *
В первой половине 60-х годов в океан стали, наконец, выходить и первые атомоходы. В 1961 году пробный 14-суточный поход в Северную Атлантику совершила К-52, через год подлодка К-21, которой командовал будущий главком ВМФ СССР Чернавин, провела в море 51 сутки, пройдя под водой около 9000 миль. В том же году головная лодка проекта 627 К-3 прошла в подводном положении Северный полюс, осваивая просторы Северного Ледовитого океана. Вскоре подводная лодка К-115 капитана 2-го ранга И. Дубяги совершила трансарктический переход под льдами из Баренцева моря в Тихий океан.
