Ника осталась стоять на причале даже когда пароходы исчезли в тумане. После вчерашней ночи, когда она минимум двадцать минут провела в мокрой одежде на морозе, ей стало нездоровиться. Горло с утра разболелось. А сейчас под порывами ветра, дующего с моря, Ника чувствовала, что совсем расклеилась. Глаза слезились и местечко между горлом и небом хотелось почесать.

Она сунула руку в карман, надеясь, что предыдущая салфетка была не последней. Ника шмыгала носом, но как бы отчаянно она это ни делала, пачка не желала находиться.

— О, ты тоже осталась!

Ника вскинула голову, но сперва никого не заметила. А потом почувствовала, что кто-то схватил ее под руки и потащил прочь от странно-моря. Слева это был Костя, а справа — Коля.

Ника обрадовалась, увидев их. С ними эти четыре недели точно не будут скучными… Если, конечно, они соблаговолят почитать Нику своей компанией.

— Ты чего так расстраиваешься? — спросил Костя бодрым голосом. — Это же всего четыре недели!

Ника хотела сказать, что она не плачет. Точнее, что слезы выбил ветер, а носом она шмыгает, потому что заболела. Но Коля тут же подхватил:

— Скажу по секрету: каникулы в КОНе — лучшее время, особенно первая неделя. Гринч и Медвежонок уезжают, а все остальным пофиг, чем ты занимаешься.

— Так что можно негодяйничать, сколько влезет!.. Да хватит уже плакать!

— Я не плачу! — сказала Ника, хотя ей больше хотелось спросить, что в их понимании значит «негодяйничать». — Я заболела после вчерашнего.

— Горло болит? — спросил Костя и Ника нахмурилась, не понимая, с каких пор он стал переживать о других.

— Да.

— Значит надо сделать ингаляцию!

Сначала Ника не поняла, о чем речь, но, когда они направились под ступени стадиона, осознание к ней все же пришло. Эта курилка была лучшей, потому как служила им практически весь семестр. Нике было здесь уютно, хотя, когда Крисси привела ее сюда в первый раз, нависающие над головой ржавые металлические пластины не внушали доверия.

Неделя до нового года прошла быстро. Ника поняла, что сильно преувеличивала, когда думала, что в одиночестве сойдет с ума от скуки.

Костя и Коля развлекали ее каждый день. Они учили Нику взламывать замки в комнаты других студентов (ни у кого так и не получилось справиться хотя бы с одним); показывали, как кидать камни так, чтобы они несколько раз отскакивали от поверхности воды (у Ники рекорд был всего два раза, но она не теряла надежд); подкупали двух оставшихся на каникулы поварих занимательным историями, чтобы те каждый день готовили им блинчики со сгущенкой (приторная сладость блинчиков надоела уже на третий день). И, разумеется, перед каждым новым занятием они отправлялись на перекур.

Но больше часов она проводила сама с собой. Даже взялась читать одну из оставленных Олей книг. Не ожидая от себя такого, Ника прочитала ее за два дня и едва не взялась за следующую. Но было уже тридцать первое декабря и Ника решила провести этот день как-нибудь позанимательнее.

На вечер планировалось какое-то мероприятие, но так как оно было общим для оставшихся в КОНе студентов и сотрудников, Ника слабо верила, что это будет весело.

— Только не говори, что собралась туда идти.

Ника вышла из комнаты и тут же получила упрек. Костя смотрел на нее, поджав губы. Ника не ожидала, что ребята будут караулить ее возле комнаты. Но так как из-за плохой связи и отсутствия Интернета они не могли связываться по телефону, не было иного выхода, кроме как приходить в комнату.

— А что такое?

Сперва Ника не понимала, с чего они взяли, что она собирается пойти на то странное мероприятие. Но опустила взгляд и уяснила в чем дело. Сегодня она надела платье, собственное, не из вещей Крисси. Наверное, первый и последний раз, когда окружающие могли видеть ее в платье, было неделю назад, на балу. И то, если бы там не было дресс-кода, Ника не стала бы утруждать себя неудобной одеждой.

— Мы туда не пойдем.

— И тебе не советуем. На первом курсе мы тоже попали в эту ловушку. Спать легли в час ночи! Для нового года это просто непростительно.

Теперь они шагали по коридору. Единственное украшение, которое ему досталось, были гирлянды на карнизах. Несмотря на скудность декора, праздничное настроение у Ники поднималась каждый раз, когда она замечала подмигивающие ей синие и серебристые огоньки.

— Да, — сказал Костя, не улыбаясь, как прежде. — Помнишь, как та тетка стала рассказывать про свою кошку…

Коля поморщился и добавил:

— Хорошо, что Директор ее остановил…

— Директор тоже остается в КОНе на каникулы? — спросила Ника, остановившись.

— Да. А что? — Спросил Коля.

Ника не ответила. От этого знания ей стало не по себе.

— Ну, — сказал Костя, увидев, что Ника приуныла. — Меня это вообще не напрягает. Он почти все время проводит с дочкой, так что в корпусах почти не появляется…

— У него есть дочка? — спросила Ника.

Но никто ей не ответил. Не потому, что Костя и Коля были грубиянами, хотя и такого факта нельзя исключать, а потому, что они вышли на улицу.

Всю неделю снега не было. Тот, что выпал в начале декабря, постепенно таял, создавая хлюпающие лужицы под ногами даже в тех местах, где лежал асфальт. Температура держалась около ноля. Только сегодня слегка похолодало. Было минус два или минус три градуса. Точно сказать Ника не могла, потому что не видела термометр еще с сентября.

До последнего Ника надеялась, что хлюпающая кашица под ногами замерзнет и в новогоднюю ночь будет хоть какое-то подобие снега. Но еще вчера эта надежда угасла. Дорожки КОНа напоминали городские улицы в конце марта, когда по ним бежит вода, а в воздухе витает запах весны. Не хватало только щебета синичек.

Но все переменилось за несколько часов. Перистые облака уступили место своим более плотным братьям. Так что, когда Ника вышла на улицу, проведя весь день в комнате, она очень удивилась, увидев падающий снег.

Валило не густо, но хлопья снега были такими крупными, что уже вся земля покрылась ими тонким слоем. Фонари, острия заборчиков и узоры черных кованых деталей по контуру крыш корпусов укрылись белыми шапочками.

— Ура! Ура! Ура! — стал громко скандировать Костя из-за чего, собственно, вопрос Ники остался без ответа.

Она о нем и не вспомнила, увидев белый снег, блестящий в редких лучах фонарей. Было уже около девяти часов, стемнело давно. Нике было немного неловко нарушать своими следами нетронутую гладь снежного покрова. Но Костя и Коля уже спустились с крыльца и направились в сторону корпуса третьего курса. Ника пошла за ними.

Оказалось, что направлялись они в комнату близнецов. Там они собрали всех, кто правильно решил не встречать новый год в компании старшего поколения. Ника не понимала, чем ей это грозит, пока не переступила порог.

Комната близнецов по планировке была такой же, как комната Ники и девочек. Здесь тоже стояли три кровати, два письменных стола и огромный шкаф. Только обои были непонятного, одновременно и голубого и зеленого оттенка. Таким цветом закрашивают лица у персонажей мультиков, когда хотят показать, что им тошнит.

У комнат было одно поразительное сходство. Ника думала, что только в комнате девочек подоконник может быть захламлен всякими штуками, типа тюбиков кремов, палеток теней и прочей дребеденью. Но у ребят на подоконнике тоже царил хаос. Только валялась не косметика, а тетради, канцелярия и какие-то пластиковые маленькие фигурки. За занавеской даже притаилась смятая рубашка, но Ника решила не обращать на нее внимание, чтобы не выставить Костю и Колю плохими хозяевами.

Для такого помещения гостей было слишком много. Все разговаривали громко, их глаза горели и почти каждый размахивал руками, как будто от этого их собеседники лучше понимали услышанное. Как раз когда Ника заходила в комнату кто-то включил музыку и уровень шума перевалил с уровня «громко» на «закладывает уши».

Нике хотелось есть, и она стала осматриваться в поисках чего-нибудь съестного. Но повсюду были лишь бутылки. Когда она в очередной раз пробежалась по лицам присутствующим, чтобы выявить хоть кого-нибудь знакомого, поняла, что это ошибкой было вообще сюда заявляться.