Дима тоже был здесь. Он пока не заметил Нику, но она от испуга так пристально на него смотрела, что он тут же это ощутил. Встретившись с ним взглядом, Ника приложила массу усилия, чтобы тут же не опустить глаза. Еще больше стойкости ей потребовалось, чтобы подойти и сесть рядом с ним на подоконник. Правда, по пути она захватила бутылку. Она была холодной и капельки конденсата, которые тут же отпечатались на ладони Ника, ее успокаивали.

Дима явно не наслаждался своим присутствием здесь, но ничего не имел против компании Ники и даже немного подвинулся.

— Привет, — сказала Ника.

Тут она решила, что взгляд уже можно отвести, и принялась сражаться с пробкой на бутылке.

— Давай я.

Ника не сопротивлялась, а когда Дима положил ладонь на горлышко, чтобы забрать бутылку, и случайно коснулся ее пальцев, Ника дернулась и едва не швырнула шампанское.

Дима сделал вид, что не заметил такого нервного поведения. Он легко справился и с проволокой, которая защищала пробку и с самой пробкой. Только, похоже, шампанское перед этим кто-то взбил, потому что, как только Дима вытащил пробку, оно вспенилось.

Кто-то прокомментировал это радостным «В-ух-ху!». А Дима, чтобы сберечь свои штаны и юбку Ники, вытянул руки, и шампанское полилось на чью-то кровать. Так как сидели они на подоконнике, а ногами опирались о прикроватные тумбочки, пол был слишком далеко, чтобы шампанское капало на него.

— Упс, — сказала Ника, когда шампанское перестало бурлить и на подушку с рук Димы падали последние капли. — Ну ничего страшного, давай сюда.

Ника забрала бутылку и, зажмурившись, будто это было не шампанское, а «фирменная настойка», сделала несколько больших глотков.

— Будешь? — спросила она Диму.

Ника совсем не женственно утерла рот тыльной стороной ладони, чувствуя себя самозванкой в своей юбке.

— Нет, — сказал Дима, все еще пялясь на чужую подушку. — Я не пью.

Ника пожала плечами и сделала еще несколько глотков. Это еще не успело придать ей храбрости. Однако пробыв в обществе Димы уже две минуты и уяснив, что он не кусается, Ника сказала:

— Знаешь, мне очень неловко после того, что произошло на балу…

Ника запнулась, но даже если бы она знала, что хочет сказать — не смогла бы. В комнате кто-то запищал и установить нарушителя относительного спокойства было непросто. Убедившись, что никто не умер и даже не отдавил ногу, Ника в который раз собралась с мыслями и сказала:

— Так что предлагаю сделать вид, что ничего не было.

Дима усмехнулся и Ника несколько удивилась такой реакции. Она действительно переживала по поводу того внезапного поцелуя, а вот Дима, кажется, нисколько. Он даже похлопал ее по спине и на этот раз Ника не вздрогнула. Получается, и не стоило так волноваться… Наверняка это она от Оли подобного набралась. Она волнуется даже если на то нет объективной причины.

— Я понял.

Дима посмотрел на Нику и едва не засмеялся. Она тоже улыбнулась, но получилось натянуто.

— Да брось ты, — сказал он. — Ничего страшного.

— Правда?

— Правда.

Правда.

Ника выдохнула. Наверное, это было слишком заметно, так как Дима все-таки засмеялся. Тогда она снова глотнула из бутылки и сказала:

— Но это же значит, что мы можем быть друзьями?

— Ника! — сказал Дима так, будто она на «два плюс два» ответила «пять». — Ну конечно! Как и до этого.

Ника отвела взгляд. «Как и до этого?» — подумала она. — «А что было до этого?». Они просто встречались, разговаривали… Это именно то, чем занимаются друзья. Но Нике было сложно не улавливать в их прошлом общении романтического подтекста. Он же там был? Или Ника все надумала?.. Похоже, именно так оно и было. Она не понимала, как при общении с противоположным полом, можно не рассматривать каждого человека, как потенциального партнера. Все-таки в душе Ники еще жила установка, что дружбы между мальчиками и девочками не существует.

Ника снова сокрушенно вздохнула. И женской дружбы не существует, если верить общественным установкам. И, к сожалению, эта установка подтвердилась после последней выходки Оли. Она теперь как-то иначе даже смотрела на Нику… Или та снова все выдумывает? У них даже не было времени, чтобы нормально поговорить о случившемся и помириться.

Крисси так и вообще ни к кому не питала крепкой привязанности, кроме своего карандаша для глаз.

— Ладно, — сказала Ника своим мыслям. — Все будет хорошо.

Дима удивленно вскинул брови.

— И это говоришь ты, неисправимый пессимист?

Ника улыбнулась и толкнула его плечом. Она хотела начать отрицать, хотя понимала, что Дима прав.

Вдруг кто-то выкрикнул: «МЫ ИДЕМ КУПАТЬСЯ!». Этот крик перекрыл даже шум музыки. Ника попыталась понять, кому принадлежит эта гениальная мысль, но та дюжина человек, что находилась в комнате, так активно бурлила, что сосредоточить внимание на конкретном лице было сложно.

К ее удивлению, многим эта затея показалась потрясающей, и они бросились ее осуществлять. Нике поплохело, когда она представила, как эта толпа будет смотреться в душевых, даже если никто не станет раздеваться. Однако веселье, как известно, заразно и она поднялась с подоконника. Допив шампанское, половина которого пропитала чью-то подушку, она отряхнула руки и направилась к выходу. Дима пошел следом, хотя доселе проявлял себя благоразумным человеком.

— Тоже идешь купаться? — спросила у него Ника, когда они уже шагали по коридору.

— Нет, но выглядеть это должно занятно.

Он улыбался и Ника тоже улыбнулась.

— Кому вообще показалась хорошей идея сейчас всем завалиться в душевые?

— Причем здесь душевые? — спросил Дима и ускорил шаг.

Ника нахмурилась. Она замерла в нерешительности, ощущая пустоту той рукой, которой доселе держала бутылку. Но так как шум голосов отдалялся, а вместе с ним и приподнятое настроение, Ника перешла на бег, чтобы не потерять его.

Разрозненная по коридорам толпа действительно прошла мимо душевых. Никто даже не глянул в их сторону. А когда начали спускаться по лестнице, к выходу, Ника поняла, куда все направляются.

Шествие возглавляли Костя с Колей. Рядом с ними шагали еще несколько человек. Они взялись под руки и шагали в ногу, будто на параде. А тот, кто шел слева, то и дело салютовал бутылкой. Они ужасно фальшиво тянули какую-то мелодию. Уже на улице Ника поняла, что это нехороший ремейк на известную песню, где звуковые аллюзии хор пел так, чтобы все поняли, на какие слова идет намек.

— А ты мне в Новый год от сосны, от сосны мне оторви иго-о-олочку! — пропели впереди идущие[1].

— Иго-о-олочку! — добавил кто-то, кто шел позади Ники.

Она ускорилась, чтобы не подумали на нее. Но всем было плевать.

До странно-моря от корпуса третьего курса было довольно далеко, но Ника не заметила, как они преодолели это расстояние. Оказалось, что репертуар у недавно сформировавшегося хора весьма разнообразный. До банального «Jingle bells» они добрались только когда темная пелена тумана над странно-морем уже хорошо просматривалась.

Ника не понимала, когда все успели так напиться, что идея купаться в море зимой показалась им благоразумной. Возможно, купаться будут только участники хора, которые и в трезвом виде проявляли огромную активность в различного рода авантюрах. Но Ника поняла, что ошиблась в последнем предположении, когда почти все стали стаскивать свои праздничные наряды. Они бросали их на снег, который под суетливым топотом смешался с мелкой галькой, а сами бросались в странно-море.

«Да оно же круглый год, как кипяченное!» — вдруг вспомнила Ника. — «Иначе откуда взяться туману?» Тут уж она и сама стала тянуться к молнии на спине.

— Помочь?

Ника не заметила, как подошел Дима. Он, похоже, оставался единственным, кто не собирался прыгать в море.

— Да, — сказала Ника, разворачиваясь спиной.

Хотя доселе никто из парней не расстегивал ей молнию на платье, она даже не вздрогнула, когда ощутила прикосновение Димы. «Друг. Просто друг» — повторяла она в мыслях, как мантру. Поразительно, но ничего внутри нее не противилось этому убеждению.