Минутку Крисси стояла, размышляя над этим. До этого она занимала процентов семьдесят всего эфирного времени в этой компании. Костя даже легонько толкнул ее локтем в бок, но Крисси лишь отмахнулась. Правда, в конце концов она пришла к выводу, что все это не так уж и важно. Подумаешь, Оля… Не такой уж она сильный союзник. Да и против чего здесь, в КОНе, можно бороться? Разве что против скуки. Хотя и этого противника Крисси уже победила.

Из мрачных раздумий ее за мгновение вывел тонкий вскрик. Это была девочка, которая стояла от Крисси по правую руку. Оказалось, что этот писклявый звук означал радость, потому как девочка поспешила объясниться:

— Это же полька!

Крисси нахмурилась, потому что не поняла всеобщего восторга. Музыка изменилась на более задорную и вместе с ее соседкой многие присутствующие тоже оживились.

Народ стал сбегаться в центр, выстраиваясь в круг, огромный круг. Крисси сначала подумала, что это какая-то детская забава и сейчас они просто начнут водить хоровод. А веселость вызвана исключительно тем, что многие, влив в себя алкоголь прямо здесь, в зале, так и не были застуканы. У Медвежонка сегодня определенно выходной. Как и было на Хэллоуин, когда он не учуял спиртное у Крисси, хотя та вместе с Никой пряталась всего в нескольких метрах от него. Тогда все ясно — у Медвежонка и Гринча выходной каждый раз, когда студенты устраивают кутежи. Странно только, что и на Хэллоуин было так же, ведь, по идее, о той вечеринке не должны были знать работники КОНа.

Крисси хотела отказаться от участия в этой катавасии под громкую музыку. Но ее никто не спрашивал. Визгливая девочка подхватила Крисси под руку и с тем же писком вприпрыжку устремилась с ней к кругу. Крисси сама и не заметила, как взяла под руку Костю, который был ее вторым соседом. А тот в свою очередь притянул следующего человека.

Круг разрастался быстро. Если бы вступление мелодии было побольше, то площади актового зала не хватило бы, чтобы вписать всех желающих.

Крисси лишь смутно понимала, что нужно делать. Но радостное возбуждение, витавшее в воздухе, очевидно передавалось воздушно-капельным путем. Потому что, когда Крисси сделала несколько глубоких вдохов, ей вдруг стало понятно, почему народ так смеется и откуда берется вся их фантазия на движения. От резких толчков из стороны в сторону она едва не падала. А потом она поняла, что, если будет следить за танцем и пытаться с той же скоростью повторить движения, которые выполнили все вокруг, то не будет падать.

В центр вышли несколько пар и образовали свой мини кружочек, чтобы демонстрировать движения, которые одновременно выполняли и все остальные.

Сначала было не сложно — два притопа, два прихлопа. Буквально. Два раза хлопаешь в ладоши, потом два раза по коленям, затем два прискока вправо, там те же хлопки, и в конце два прискока влево. Как только у Крисси стало получаться, связку дополняли, и так происходило по кругу. Мелодия ускорялась. А когда началась следующая, такая же заводная, пришлось поделиться на пары.

Так как ближе всех был Костя, Крисси мигом схватила его за руку. В очередной связке было так много притопов и смен позиций, что Костя постоянно наступал Крисси на ноги. Она тоже наступала, но не потому, что путалась, а потому что так было веселее. Было плевать на внешний вид, потому что вечер грозил вскоре закончиться и потому, что больше не хотелось производить ни на кого впечатления — хотелось просто успеть вовремя подпрыгнуть, глотнуть воздуха в перерывах между приступами смеха и чтобы мелодия не заканчивалась.

Движения все усложнялись, а мелодии практически не было слышно за общим гомоном. Даже прожекторы над сценой стали крутиться суетливее, рассыпая блестящий свет на всех, кто находился в зале.

Крисси положила ладони на плечи Кости, а он ей — на талию. Затем два привычных прискока влево и затем Крисси, как и все прочие девочки в своих парах, подпрыгивала, а ребята поддерживали их, помогая пригнуть как можно выше. Именно в эти секунды полета визг напрочь заглушал музыку. А затем ему помогал стук каблучков, когда девочки приземлялись обратно на паркет.

В какой-то момент все перестроились на «ручеек». Вот тут уже начались детские забавы, но теперь Крисси им обрадовалась. Она даже не заметила, что происходит какое-то нетипичное движение. Пары перестали двигаться по кругу и собрались в колонну, образовав живой коридор, где подняли сцепленные руки так, чтобы под ними могли пройти, пригнувшись, два человека.

Кого-то запустили проходить по коридору, и он забрал еще кого-то, чтобы выйти из ручейка с парой, а третьего кого-то оставили без пары, так что он или она шли в начало коридорчика, чтобы пройти внутрь него и выбрать себе нового партнера.

Так могло продолжаться бесконечно и Крисси хотела, чтобы так и было. Ее часто перехватывали. Одна потная ладошка быстро сменялась другой. Крисси почти не замечала лиц своих обновляющихся спутников. Только когда они становились в конце коридора и поднимали руки, Крисси могла рассмотреть того, кто ее перехватил. Но, как правило, она не успевала этого сделать — ее забирал кто-то следующий.

В какой-то момент, когда боль в натруженных ступнях от подскоков и прыжков ощущалась даже сквозь туманную пелену хмеля, Крисси узнала своего нового спутника, хотя еще даже не успела толком его рассмотреть. Такая широкая и теплая ладонь была только у одного человека.

Когда Крисси с Криком вынырнули из коридорчика, то не стали снова становиться в его бесконечный поток. Держась за руки и кинувшись одновременно в одну сторону, они покинули танцующих. Но остановились неподалеку — нужно было перевести дыхание.

Крисси заглянула Крику в глаза, и он взял вторую ее ладонь в свою. Она не могла на него злиться, хотя надо было бы. Он не выполнил своего обещания. Казалось, он забывает о Крисси, когда та пропадает из поля его зрения. Но как только они снова оказывались вместе, не мог от нее оторваться.

— Кристина…

Крисси не поняла, почему он решил назвать ее полным именем. Может, от того, что ей не хотелось слышать, как оно звучит, Крисси вырвалась из хватки, чтобы тут же обхватить ладонями его лицо и поцеловать. А, может, она сделала это просто потому что захотела.

Наверное, если бы и в этот раз Крик отстранился и стал рассказывать о том, как важно им не попасться за таким занятием на глаза Лизы, Крисси бы разгневалась. Но он ничего такого не сказал. Крисси тоже сейчас не хотелось разговаривать. Она не засекла, сколько времени они так простояли. Но музыка еще играла, танец продолжался и, кажется, никто не собирался расходиться.

Вдруг Крисси ощутила на себе чей-то пристальный взгляд. Сначала она подумала, что это Оля. Но почти мгновенно пришло второе подозрение и на этот раз Крисси не ошиблась.

Она на несколько секунд оторвалась от губ Крика, чтобы разглядеть того, кто одним своим взглядом так ее беспокоил. В другом конце зала, рядом со сценой, стояла Лиза и смотрела на них. Странно было, как сквозь беснующуюся толпу и полумрак Крисси заметила взгляд ее выразительных глаз. В любой другой ситуации Крисси стало бы неуютно и, возможно, страшно. Но сейчас она улыбнулась. Победно. И, удерживая зрительный контакт с Лизой, она снова приникла к Крику. Он стоял к Лизе спиной, поэтому не мог ее видеть. Да, если бы увидел, то не стал бы с такой настойчивостью искать губы Крисси. Между тем она его дразнила: уворачивалась и, проводя губами по его щеке, оставляла на ней влажный след.

Лиза все смотрела. «Бессовестная… И как ей это нравится?». Крисси не думала, что сможет улыбаться еще шире, но ошибалась. Теперь она была точно уверенна, что Лиза не обладает пирокинезом. Иначе платье Крисси, ее волосы и брови уже давно бы вспыхнули под ее пристальным взглядом…

Вдруг Крисси осенило.

— Погоди… — прошептала она Крику.

Тот ответил не сразу — не мог оторваться от ее губ. Крисси простила ему эту оплошность.

Затем она подняла голову и всмотрелась в потолок. Крик стал целовать ее шею, но Крисси аккуратно его оттолкнула. Она увидела на потолке то, что искала.