— Ну скажи, скажи!

— Дай руку.

Ника мигом вытянула руку, и Дима крепко сжал ее ладонь. Уже через мгновение Ника ощутила жар, как от раскалившихся на солнце камней. Она дернула рукой, скривившись, и Дима тут же выпустил ее.

— Ну и что это значит? — спросила она, потирая ладонь.

Она осмотрела руку, которая, казалось, пылала, но на ней не было даже маленького красного пятнышка.

— Давай еще раз.

Ника снова протянула руку, но теперь не так резво. В этот раз Дима не стал сжимать ее ладонь и одного касания было достаточно, чтобы Ника ощутила, какой ледяной она стала.

— Все-равно не понимаю, — сказала она обиженно.

— Потому что это очень тупо, — сказал Дима. — Я просто могу менять температуру предметов. Даже не касаясь их.

Вдруг Ника почувствовала, что ее шарф начал гореть. Судорожными движениями она начала стягивать его с себя, по-настоящему испугавшись. Пламя видно не было, но жар шел.

Но вдруг Дима засмеялся, а шарф мигом перестал пылать. Ника обиженно проворчала:

— Дурак.

— Все ведутся на этот прикол. Все!

Дима закончил смеяться, только когда Ника вернула шарф в прежнее положение.

— Еще я могу так…

— Не надо! — воскликнула Ника, у которой пропало желание узнавать, как еще Дима может над ней поиздеваться.

— Та не, вот, смотри.

Дима щелкнул пальцами, и на кончике большого появился огонек.

— Ух ты! — сказала Ника. — Это и зажигалку носить с собой не надо.

— Да… Только вот это бесполезно, потому что я не курю.

Теперь улыбалась Ника.

— Ну вот, видишь, у тебя даже силы есть соответствующие, чтобы курить! Другие о таком удобстве могут только мечтать!

Она, разумеется, шутила, но Дима ответил серьезно.

— Ой, та не. Видел я цены на эти ваши сигареты. Лучше не буду, пасиба.

— Ладно, — сдалась Ника, но не перестала восхищаться такому ироничному совпадению.

Они двигались вдоль заднего фасада первого учебного корпуса. Здесь ветер практически не ощущался и Нике даже стало жарко. Но, когда они перешли на открытую местность, холод ударил с новой силой. Ника натянула капюшон и потому не расслышала того, что сказал Дима. Он смотрел на нее с вопросом во взгляде.

[1] Фраза из мультсериала «Даша-путешественница».

— Что? — переспросила Ника, останавливаясь, потому что на ходу капюшон сильно шуршал.

— Снег? Или мне кажется?

Ника запрокинула голову. Уже темнело. На фоне серого неба с тусклыми разводами ночной черноты явственно выделялись снежинки. Они кружились и опускались медленно, возникая, казалось, из ниоткуда, как маленькие пиксели на экране компьютера.

— Не кажется, — сказала Ника, подавив желание высунуть язык и поймать хотя бы одну снежинку.

Затем Ника обернулась. Ей хотелось увидеть, как выглядит падающий снег над странно-морем, но его отсюда не было видно. Вдалеке виднелся заброшенный корпус, а совсем рядом стоял корпус второго курса.

Уже через минуту снежинки образовали плотный завес, а Ника и Дима подошли к ступеням ближайшего корпуса. Для Димы это была конечная остановка и он сказал:

— Хочешь, могу до твоего корпуса проводить?

Ника хотела возразить, что, вообще-то это не далеко и что она уже не маленькая — сама дорогу найдет. Но она просто кивнула.

— Первый снег, — сказала она. — Ненавижу снег.

— Мне тоже не нравится. Летом лучше, хотя, когда жарко, тоже не здорово.

— Я и лето не люблю.

— Согласен. Лето тоже отстой.

Крисси

История особого направления оказалась такой же скучной, как и все остальные «истории», которые Крисси учила раньше. Все на этих парах способствовало тому, чтобы Крисси заснула. Преподаватель бормотал монотонно, изредка останавливаясь, в надеждах услышать от студентов ответ на свой вопрос; огромная аудитория, где, начиная с третьего ряда парт, не было видно происходящего на кафедре; и теплота, созданная дыханием всего потока. К тому же история особого направления стояла первой парой. Это был сонный приговор. Если Крисси и посещала занятие, то брала с собой сумку пообъемнее, чтобы комфортнее устроить на ней голову и заснуть.

В последнее время Крисси старалась не упускать момента, когда можно было поспать. Световой день продолжал уменьшаться, а темнота не способствовала бодрости. Крисси предвкушала каникулы, стараясь не думать о том, что до них еще нужно пережить сессию.

Крисси ткнула Нику в бок.

— Который час?

Ника часто заморгала, будто Крисси разбудила ее среди ночи и подставила к глазам фонарик. Затем она глянула на экран телефона и сказала:

— Еще двадцать минут.

Крисси цокнула, чем заслужила презрительный взгляд Оли.

Ника подсунула Крисси листочек с начерченным полем для игры в крестики-нолики. Крисси покачала головой и Ника передвинула листок к Оле. Она тоже не приняла предложение, потому что писала конспект. Крисси не понимала, как ей удается слышать преподавателя. Его речь можно было воспринимать, только с первой парты и то, если вооружиться звукоусилителем.

— Пойду пройдусь, — сказала Крисси, поднимаясь.

Она прошла к выходу, осторожно ступая. Хотя из-за шума в аудитории ее никто не услышал даже если бы она топала, как слоник.

В коридоре было тихо и свежо, открытое окно гоняло занавески. В аудитории, где надышал весь первый курс, было так тепло. А здесь хотелось перейти на бег, чтобы согреться.

Ну и куда теперь? Единственной целью, которой задавалась Крисси, было подняться со стула, потому что мягкое место грозило превратиться в квадратное место, и покинуть помещение. В школе она практически каждый урок выходила из класса за десять-пятнадцать минут. Как правило, она ходила в туалет, к зеркалу, перед которым убить время было проще всего. Или Крисси шла в столовую, чтобы попить водичку. В КОНе до столовой быстрым шагом топать минут десять, а значит, туда и обратно до конца пары она не успеет, да и такое длительное отсутствие привлечет внимание.

Крисси решила медленным шагом пройтись по этажам и вернуться на пару за пять минут до конца, чтобы собрать вещи. Но не успела она выбрать направление движение, как услышала, что дверь следующей аудитории открылась.

Ника не соврала, когда сказала, что на первую пару Крисси является, только когда в соседней аудитории проходит занятие у четвертого курса Физического факультета. Конечно, Крисси никогда не бегала за парнями. Но старалась поваляться в том месте, где они могут пробегать, чтобы создать иллюзию, будто они бегут за ней.

Крисси увидела Крика первой. Он замер, когда закрыл за собой дверь, будто тоже не знал, чем себя развлечь. В пустом коридоре они были одни. Крисси не громко кашлянула и звук смазанным эхом отразился от стен. Судя по тому, что почти при каждом появлении Крика, Крисси приходилось кашлять, он вызывал у нее аллергическую реакцию.

Крик обернулся.

— Привет, — сказал он.

Крисси махнула рукой, а затем завела обе за спину. Она смотрела на него выжидательно и Крик спросил:

— Чем займемся?

Крисси вздернула брови, будто этот вопрос крайне ее возмутил.

— Я иду закрывать окно. Холодно.

Целеустремленности ей было не занимать. Она прошествовала мимо Крика, стараясь не смотреть в его сторону, и подошла к окну. Закрывая его нарочито долго, Крисси не оборачивалась. Оживилась она только когда ощутила прикосновение к талии.

— Брысь! — сказала она, резко оборачиваясь.

Крик не оскорбился. Он продолжал улыбаться и с крохотной насмешкой в голосе сказал:

— Да ладно…

— Прохладно!

Крисси села на подоконник и стала болтать ногами. Она вела себя чуть осмотрительней, когда в ее крови не было мутных жидкостей неизвестного происхождения.

К слову, прохладно было на самом деле. Где-то в окне, вероятно, были щели. Холодный воздух атаковал Крисси, заставляя мурашек пуститься в забег по ее спине и рукам.

Сегодня в выборе одежды Крик сделал ударение на тепло. Серый свитер убил его прежнюю элегантность, но не смог скрыть широких плеч. Из-под горловины выбился воротник белой рубашки и Крисси решила, что его нужно поправить.