Оля встала и тут же об этом пожалела. В пятку врезалась маленькая деталька от конструктора. Оля точно помнила, что убрала все игрушки вчера вечером. Но откуда тогда взялась эта деталька?

Осмотревшись, Оля захныкала. Весь пол снова был усеян игрушками — большими, плюшевыми, и таким, как конструктор — маленьким паразитами, которые нападают, когда теряешь бдительность.

Кровати Саши и Паши пустовали. Они уже успели не только проснуться, но развести беспорядки и куда-то слинять.

Оля дошла до двери на носочках, внимательно выбирая место, куда поставить ногу. Покинув комнату, она направилась на кухню.

Несмотря на раннее утро, готовка там шла полным ходом. В нос Оле сразу ударил запах жареного лука и моркови.

— О, уже проснулась?

Мама Оли держала на руках младшую дочь и при этом умудрялась помешивать в сковородке что-то, что шипело и плевалось. Ее слова были еле различимы за шумом вытяжки, но Оля прекрасно услышала их, так как у мамы еще с младенчества Саши и Паши выработался командный тон. Им она раздавала приказы сначала только мужу, потом ему и Оле, а когда родилась младшенькая, то и братья стали получать поручения, даже такие, с которыми не могли справиться.

— Сходи в магазин… Пожалуйста.

Оля кивнула и подумала, что не надо было сразу идти на кухню. Так она чуть оттянула момент, когда ей выдадут поручение, и осталось бы немножко времени на то, чтобы прийти в себя после того сна.

Все свои сны Оля помнила. Она не могла понять, почему другие их забывают. Как можно забывать то время, когда тебя никто не трогает и ты сам программируешь свою реальность?

Только со временем Оля поняла, что не у всех сны такие, как у нее. Обычно люди рассказывали какую-то ерунду, когда она просила описать их сны. Сама же она имела над ними полную власть. Она как-то прочитала, что это называется осознанные сновидения, и не видела в них ничего странного. Однако, она не придала внимание тому, что даже такие сны бывают у людей редко и точно не по прихоти.

Оля выдернула из-под большого магнита на холодильнике список продуктов и вышла из кухни. Она переоделась, еще разок наступив на детальку, но для разнообразия носком другой ноги. Очутившись на улице, она быстрым шагом направилась к ближайшему супермаркету.

На улице людей было немного, хотя погодка стояла отличная. Не будь Оля домоседкой, то замедлила б шаг, чтобы подольше не возвращаться обратно.

Зато в супермаркете очереди были огромные. Ну, конечно, все жители их микрорайона решили, что утро субботы — отличное время, чтобы всем вместе завалится именно в тот супермаркет, куда решила прийти Оля.

С хмурым лицом она быстро похватала с полок нужные вещи, проверила по списку все ли взяла, и стала в огромную очередь.

Время тянулось как перегревшаяся карамель. Именно на той кассе, у которой стояла Оля, какая-то пожилая дама решила расплатиться мелочью, и кассирша бесконечно долго высчитывала монеты по пятьдесят и десять копеек. Так что, когда подошла очередь Оли, она едва не прыгала от счастья.

Но это состояние длилось недолго.

— С вас четыреста пятьдесят пять гривен, — сказала кассирша.

Сколько⁈ Оля полезла в карман и достала оттуда триста гривен. Больше не было. Больше за раз она тратить не привыкла.

Оля сверлила купюру взглядом, но та не увеличивала номинал. Жаль. Во сне увеличила бы.

— Я… — начала Оля.

Она хотела сказать, чтобы некоторые товары отменили. За ней и без этой паузы собралась длинная очередь и Оле стало совестно, что она задерживает людей.

— Я… — снова повторила Оля, но ей было стыдно сказать, что денег не хватает.

— Делать отмену? — безэмоционально спросила кассирша.

— Да…

— Нет! Не надо. Я заплачу.

Оля резко обернулась. Каштановые кудряшки ее волос весело подпрыгнули, хотя их владелице весело не было.

За Олей в очереди стоял какой-то мужчина. Черноволосый, среднего роста, с острыми скулами и узкими глазами, источающими одновременно дружелюбие и холод.

Оля следила за тем, как она передает деньги кассирше, и та закрывает чек, будто не видит во внезапном помощнике ничего такого. Слишком поздно Оля опомнилась.

— Стойте! Не надо! Я сама заплачу!

— Как же вы заплатите? — спросил незнакомец. — У вас же не хватает. К тому же чек уже закрыли.

Оля растерянно глядела то на мужчину, то на кассиршу. Затем она поняла, что хотя проблема с деньгами решилась, люди в очереди все еще ждут. Щеки Оли покраснели и она со скоростью, с которой проходит лето, собрала свои покупки в большой белый пакет.

— Спасибо больше, — сказала она своему доброму самаритянину, даже не глянув в его сторону.

Впрочем, он не отставал и на выходе сказал:

— Давайте я помогу вам донести пакет до дома? Он выглядит тяжелым…

— Не нужно. Вы и так слишком добры ко мне.

Пакет действительно был тяжелым, его ручки угрожающе натянулись. Но отказаться показалось разумнее. Хотя этот мужчина, несмотря на свой пристальный взгляд, внушал Оле доверие, она не могла заставить себя снова принять его помощь.

Оля ускорила шаг. Мужчина тоже.

— Ну же, позвольте помочь вам.

Оля остановилась и поставила пакет прямо на землю.

— Как мне от вас отделаться? — спросила она и тут же прикусила язык. Фраза прозвучала грубовато.

— Никак, — добродушно сказал мужчина.

— Ладно, несите… Только пообещайте, что не украдете мои продукты.

Мужчина коротко рассмеялся.

— Это ведь я за них заплатил, так что, если убегу с ними, то это нельзя будет назвать кражей.

Поспорить с этим было нельзя, так что Оля еще больше смутилась.

Они двинулись к дому, и Оля пыталась не смотреть на своего попутчика, но, увы, в их спальном районе не было ничего столь же примечательного, за что можно было бы зацепить глаз.

— Вы не местный? — прямо спросила Оля.

— Да, — слегка удивившись ответил мужчина. — Как вы догадались?

— Не знаю…

Оля действительно не знала. Просто было в нем что-то… чужеземное?

— Ладно, не мучайтесь этим вопросом. Лучше расскажите, что вам сегодня снилось.

Оля оступилась на неровности тротуара. Что за вопрос? Вроде простой, но вызвал в ней целое паническое торнадо.

— Отдайте пакет, — вдруг сказала она и посмотрела мужчине прямо в глаза, хмуро, с неприязнью.

— Нет. Пока не выслушаете меня.

— Валяйте, — сказала Оля, хотя такие слова редко заглядывали в ее речь.

— Люди не могут видеть во снах то, чего не видели в реальной жизни. А вы можете. Вы ведь понимаете, что ваша способность создавать сны — не обычная особенность богатого воображения?

Оле стало жутковато. С чего это он заговорил о снах? Как узнал, что у Оли с ними особые отношения? Да, этот человек все еще казался ей тем, кому можно довериться, но… Что он несет, черт возьми? (такие слова Оля тоже редко использовала.)

Мужчина заметил, как омрачилось лицо Оля и потому быстро продолжил, пока она еще его слушала:

— Для таких, как вы, есть специальное высшее учебное заведение. КОН. И я его директор. Вы были зачислены туда на учебу, как только родились, поэтому…

Оля не выдержала и перебила.

— Что вы несете? Для каких «таких, как я», позвольте узнать?

— Вы понимаете, о чем, — сказал мужчина, хотя Оля была уверенна, что он растеряется. — Для тех, у кого есть такие способности, которыми не владеют обычные люди.

Оля действительно понимала, но ей стало совсем не по себе.

— Отдайте пакет, — повторила она.

— Погодите, я сказал не все, что хотел…

— Я услышала достаточно.

— Погодите…

— Отдайте пакет или я закричу!

Мужчина заметно поник, хотя до этого держался уверенно. Он протянул Оле пакет. Она быстро схватила его и бросилась домой. Хорошо, что они не успели дойти до ее двора и этот безумец не узнал, где она живет.

Дома, не разуваясь, Оля отправилась на кухню и поставила пакет на обеденный стол. Мама тут же принялась разбирать покупки. Тем временем Оля набирала из кувшина воду. Ей было некомфортно после встречи незнакомцем, и она не переставала хмуриться. За три больших глотка она осушила стакан.