— Похоже, что о твоем увольнении, — сказала она.

Ника

— А что, если спросить у Малышки прямо, кто ее папа? — сказала Ника.

Вообще она обращалась к Оле, но та будто бы спала с открытыми глазами. Уже неделю она вела себя совсем не так, как должен себя вести человек, который закрыл одну сессию, а до другой ему еще больше месяца.

— Она не скажет.

— Но мы можем хотя бы попробовать!

Обычно это Оля предлагала решения, а Ника уверяла ее в том, что они не сработают. Но последнее время все было наоборот. Казалось, что это Ника самый веселый человек в их компании. Крисси оставалась нелюдимой и на сон отводила большую половину суток. Оля явно была чем-то подавлена, но не говорила чем. У Ники же все было хорошо, если не считать того, что обе ее соседки больше походили на грозовые тучки, чем на людей.

Ника перехватила Олю в коридоре, и они отправились в туалет. За дверью было шумно. Только что закончилась четвертая пара и многие обитатели КОНа топали по коридорам, стараясь успеть то ли на обед, то ли на пятую пару, то ли к себе в комнаты.

Ника сидела в углу на столешнице у стены, где находились раковины. Она болтала ногами, сжимая в руках сумку. Идея задать Малышке вопрос в лоб казалась ей чудесной. Она же маленькая девочка! Вряд ли она поймет, что, сказав Нике кто ее папа, откроет какую-то жуткую тайну. К тому же с Никой они вроде как подружились… Осложнения могла вызвать только их последняя встреча, которая закончилась для Малышки не лучшим образом. Но с того происшествия прошло уже два месяца!

Оля вышла из кабинки и стала мыть руки в ближайшем к Нике умывальнике.

— Если она не говорила тебе об этом весь первый семестр, то почему ты решила, что скажет сейчас?

— Ну я же не задавала ей прямого вопроса! А сейчас задам.

Оля покачала головой и струсила воду с рук прямо на Нику. Та радостно завизжала и соскочила со столешницы с намерением скрыться в ближайшей кабинке.

Вдруг дверь отворилась и в туалет зашла глава туалетных утят. Ника все не могла понять, почему ее встречи с Лизой всегда происходят в туалете.

— Привет, девочки, — сказала Лиза, улыбаясь Нике и Оле. — Как дела?

Она подошла к зеркалу и достала из сумки маленький флакончик. Пока Лиза размазывала по губам бальзам, ее взгляд через зеркало сверлил Олю. Ника нахмурилась. Во-первых, потому что Лиза обычно не удостаивала их своим вниманием. А во-вторых, потому что Оля побледнела так, будто поела немытых мухоморов. От ее веселости, которая на миг заняла Олино лицо, когда она стала брызгаться, не осталось ни капельки.

— Идем, — шепнула она и, взяв Нику под руку, вывела из туалета быстрее, чем Ника сообразила вырваться.

— Что случилось? — спросила Ника шепотом, хотя они прошли уже пол коридора и Лиза не могла их слышать. — Почему мы ушли?

Оля не отвечала. Она сжала губы и не говорила ни слова, пока они не дошли до выхода. На крыльце корпуса они стали в дальний уголок.

— У меня проблема, — наконец сказала Оля.

— О-о-о, — протянула Ника радостно. — Я думала ты вечно молчать будешь!

Уяснив, что энтузиазм сейчас не уместен, Ника слегка поникла.

— Так что произошло? — спросила она.

Оля глянула себе под ноги и тихо, будто стыдясь собственных слов, сказала:

— Мишу из-за меня должны выгнать из КОНа.

— Что⁈ — воскликнула Ника. — Это еще почему? Разве…

Оля подняла руку, чем заставила Нику замолчать.

— Мы…

— Ну, говори уже! — сказала Ника и, не удержавшись, ухмыльнулась. — ЦЕ-ЛО-ВА-ЛИСЬ!

— Тише! — воскликнула Оля, хватая Нику за рукав.

Она глянула в сторону дверей, где стояло несколько третьекурсников, но они их не услышали. Взгляд Оли был таким отчаянным, что Нике почти стало стыдно.

— Да, — сказала Оля. — Но самое ужасное в том, что нас увидели!

— Кто? — Спросила Ника, не понимая, почему Оля так нервничает. Ну увидели и увидели. С кем не бывает?

— Лиза.

— Вот черт! — крикнула Ника.

Ребята возле входа все-таки глянули на них, но одна подавленная и одна удивленная девочки не были настолько интересными, чтобы смотреть на них дольше одной секунды.

— Она пообещала, что всем все расскажет, — продолжала Оля. — То, что мы делаем, запрещено уставом КОНа. И если это дойдет до Директора или кто там занимается персоналом, то Мишу уволят.

— М-да, — только и смогла выдавить Ника. — Может, ее можно как-то убедить, чтобы она молчала?

— Я пробовала, — сказала Оля. — Она не поддается… Я не хочу, чтобы Мишу увольняли… Это же полностью моя вина!

— На тебе только пятьдесят процентов вины, — отмахнулась Ника. — Но, знаешь, может, до этого и не дойдет.

— Дойдет, дойдет, — уверенно сказала Оля. — Это просто вопрос времени. Вот уже неделю все тихо. И меня это пугает.

В подлости Лизы Ника не сомневалось. Но было в ней что-то такое, что убеждало людей в том, будто она не такая уж и плохая, а очень даже наоборот. Поэтому сомнений не вызывало и то, что если она станет о чем-то рассказывать, то ей поверят, даже если Лиза будет врать.

Ника закусила губу. Она была согласна с Олей, но вот так просто подтверждать ее опасения не хотела. Если она это сделает, то от переживаний Оля поседеет к концу следующей недели.

— А Миша что говорит?

— Пока молчать.

Оля едва не плакала. Нике было жаль видеть подругу в таком состоянии. Она хотела ее утешить, но единственным утешением Оли мог быть только язык Лизы, принесенный Никой в коробочке, отдельно от остального тела.

— Ой! — вдруг взвизгнула Оля.

Ника хотела спросить, что случилось, но тут же сама ощутила, как кто-то схватил ее за щиколотку. Оля первой заметила обидчика и, так как у нее сегодня не было настроения резвиться, подобрала юбки и быстрым шагом покинула сначала крыльцо, а затем и поле зрения Ники.

Ника тем временем перегнулась за поручень и увидела, что внизу, за крыльцом стоит Костя. Он все еще продолжал сжимать щиколотку Ники, и она дернула ногой так, чтобы Костя от неожиданности разжал пальцы.

— Чего тебе, балбес? — сказала Ника.

— Ничего, — сказал Костя. — Просто вы с Олей че-то такие грустные… Хотел вас развеселить.

— Не получилось, — буркнула Ника и поспешила удалиться с крыльца.

К ее неудовольствию, Костя моментально ее нагнал.

— Ой, у тебя вот тут пятно… — сказал Костя, указывая куда-то на живот Ники.

— Где?

Ника стала осматривать свою кофту, но как только она опустила голову, Костя щелкнул ее по носу и весело сказал:

— С первым апреля!

— Блин, — сказала Ника, разозлившись на себя за то, что не смогла изобличить такую тупую шутку.

Она и не заметила, что наступил апрель. Впрочем, это было и не удивительно. Весь март было так холодно, будто зима и не заканчивалась. И только сегодня весна поняла, что теперь ее очередь контролировать погоду. На первое апреля она знатно пошутила, завысив температуру воздуха за двадцать градусов. Так что Ника сильно пожалела, что одела свитер, а не футболку под куртку. Она могла поспорить, что Костя еще с крыльца чуял, как она вспотела.

— Давай, теперь твоя очередь! — сказал Костя.

Ника на секунду даже забыла, что они шагают вдвоем. Она бы с удовольствием избавилась от такой компании, но пока не придумала, как это сделать.

— Очередь к чему?

— Разыграть меня! Давай, пошути как-нибудь!

Ника тяжко вздохнула и едва не захныкала. Настроения развлекать Костю у нее не было. Она просто хотела побыстрее добраться до корпуса, взять полотенце и наконец-то сходить в душ. Но Костя так на нее смотрел, что Нике не хотелось его разочаровывать. Может, одна шутка и он отстанет?

— У тебя спина белая, — сказала Ника, не особо заморачиваясь.

— Фу-у-у! — протянул Костя. — Как банально! Я разочарован!

— Ну раз так, не общайся больше со мной. Пока.

Ника развернулась и пошла в другую сторону, но Костя уже через полсекунды снова был рядом.