Тут Бао-юй увидел Цзы-цзюань и неожиданно для всех охнул и разразился рыданиями. У всех отлегло от сердца.

Матушка Цзя схватила Цзы-цзюань за руку – она думала, что девушка чем-то обидела Бао-юя, – приказала ей встать перед Бао-юем на колени и просить прощения. Но тут все еще больше поразились: Бао-юй вцепился в руку Цзы-цзюань, ни за что не желая отпускать ее от себя, и только твердил:

– Возьмите меня с собой!

Никто не понял, что означают его слова. Только после расспросов выяснилось, что Цзы-цзюань сообщила Бао-юю, будто Дай-юй собирается уезжать в Сучжоу, и это повлекло за собой всю историю.

– Я думала, что здесь что-то важное, а оказалось – просто шутка! – сквозь слезы сказала матушка Цзя, а затем, обращаясь к Цзы-цзюань, добавила: – Ведь ты умная, смышленая девушка и знаешь, что у него есть странности, – зачем ты вздумала его обманывать?

Тут в разговор вмешалась тетушка Сюэ:

– Бао-юй искренний и чистосердечный мальчик, он вырос вместе с барышней Линь Дай-юй, и дружат они не так, как брат с сестрой. Не только глупый, наивный мальчик, а любой рассудительный человек расстроился бы от такого сообщения, но вы, почтенная госпожа, не беспокойтесь, ничего серьезного у него нет, выпьет немного лекарства, и все пройдет.

В это время вошла служанка и доложила матушке Цзя:

– Пришли жена Линь Чжи-сяо и жена Лай Да навестить второго господина Бао-юя.

– Спасибо им за беспокойство, – сказала матушка Цзя, – позовите их!

Однако Бао-юй, до слуха которого донеслось слово «Линь», начал метаться на постели и кричать:

– Не надо, не надо! Это за ними приехали, гоните их отсюда!

– Скажи, пусть уходят! – приказала служанке матушка Цзя и принялась утешать Бао-юя. – Успокойся! За ней никто не может приехать, ведь в семье Линь все умерли!

– Кто бы они ни были, – кричал Бао-юй, – не разрешаю никому, кроме сестрицы Дай-юй, носить фамилию Линь!

– Никто с фамилией Линь не приходил! – ответила матушка Цзя. – Всех с фамилией Линь давно выгнали. – И затем, обращаясь к служанкам, она приказала: – Передайте жене Линь Чжи-сяо, чтобы она отныне не появлялась в саду и чтобы никто больше не произносил слово «Линь»!.. Слышали?

Все только поддакивали, не осмеливаясь улыбнуться.

Между тем взгляд Бао-юя упал на модель маленького заморского кораблика, стоявшую на полке, и он снова закричал:

– Зачем здесь корабль? Это за ней! Он только что причалил к пристани!

Матушка Цзя приказала убрать кораблик, и Си-жэнь поспешила исполнить приказание. Однако Бао-юй протянул руку и потребовал кораблик. Когда Си-жэнь отдала ему, он сунул кораблик под одеяло и засмеялся:

– Теперь она не уедет!

Вместе с тем он продолжал крепко держать за руку Цзы-цзюань. Тут служанка доложила:

– Приехал доктор.

Матушка Цзя распорядилась привести его немедленно. Госпожа Ван, тетушка Сюэ и Бао-чай поспешили скрыться во внутренней комнате, и только матушка Цзя осталась, присев на стул, стоявший возле кровати Бао-юя.

Увидев матушку Цзя, доктор Ван почтительно приблизился к ней и справился о здоровье. Затем он взял Бао-юя за руку и проверил пульс. Цзы-цзюань, стоявшая тут же, невольно опустила голову.

Не зная о том, что произошло, доктор Ван покачал головой и произнес:

– У мальчика умопомрачение под влиянием острой неожиданной боли. Как говорили древние: «Помешательство бывает нескольких видов: у одних оно возникает в результате застоя крови и несварения желудка; у других – вследствие усиленного выделения слизи в моменты гнева и раздражения; у третьих – вызывается в результате сильной боли!» Помрачение рассудка у вашего мальчика вызвано неожиданной болью! Это излечивается значительно легче, чем другие виды помешательства.

– Скажите прямо, болезнь опасна? – перебила матушка Цзя. – Зачем вы пересказываете лекарские книги?

– Ничего опасного, – кланяясь ей, ответил доктор Ван, – ничего опасного нет.

– В самом деле? – настойчиво переспросила матушка Цзя.

– Да, конечно, – подтвердил доктор Ван. – Всю ответственность за сказанное я готов взять на себя.

– Ну, раз так, пройдите в переднюю и выпишите рецепт, – сказала матушка Цзя. – Если он быстро поправится, я вас щедро одарю и пришлю самого Бао-юя поклониться, поблагодарить вас и вручить подарок. Но смотрите, если он не поправится, я пошлю людей разнести до основания лекарский приказ!

Доктор Ван только низко кланялся и с улыбкой повторял:

– Что вы! Что вы! Помилуйте! Премного благодарен!

Доктор Ван рассыпался в своих «что вы», как только услышал, что матушка Цзя обещает ему щедрый подарок и хочет прислать к нему Бао-юя с благодарностью. О том, что матушка Цзя в шутку грозит разнести лекарский приказ, он не слышал и только все время кланялся и приговаривал:

– Что вы! Что вы! Премного благодарен!

Тут уж матушка Цзя, а вслед за нею и все остальные не выдержали и рассмеялись.

Вскоре по рецепту было приготовлено лекарство. Бао-юй принял его и действительно почувствовал себя спокойнее. Но тем не менее он не хотел отпускать от себя Цзы-цзюань и продолжал твердить:

– Если я ее отпущу, они уедут в Сучжоу!..

Матушка Цзя и госпожа Ван вынуждены были оставить девушку возле Бао-юя, а Ху-по послали временно прислуживать Дай-юй.

Между тем Дай-юй то и дело посылала Сюэ-янь во «двор Наслаждения розами» разузнавать, что там происходит.

К вечеру Бао-юй успокоился, и только тогда матушка Цзя и госпожа Ван ушли, однако за ночь они несколько раз присылали служанок узнать о самочувствии Бао-юя.

За Бао-юем старательно ухаживали мамка Ли, няня Сук и еще несколько пожилых женщин. Цзы-цзюань, Си-жэнь и Цин-вэнь дни и ночи сидели возле его кровати. Иногда Бао-юй забывался сном, но тут же испуганно просыпался, начинал плакать, говорил, что Дай-юй уехала, или утверждал, что за нею приехали из Сучжоу. Всякий раз Цзы-цзюань приходилось уговаривать его, и лишь после этого он успокаивался.

Матушка Цзя распорядилась дать Бао-юю пилюли, чтобы отогнать наваждение и сохранить душу, а также лекарство, просветляющее разум, и на следующий день снова повторить прием лекарства, выписанного доктором Ваном. После этого Бао-юй стал постепенно поправляться. Он уже прекрасно понимал, что происходит вокруг него, но продолжал изображать из себя помешанного из опасения, как бы Цзы-цзюань не ушла.

Что же касается Цзы-цзюань, то она горько раскаивалась, что так нескладно подшутила над Бао-юем, поэтому дни и ночи ухаживала за ним, ничуть не ропща на усталость.

Си-жэнь часто говорила ей:

– Это все из-за тебя произошло. Теперь сама и лечи его!.. В жизни не видывала такого глупого господина, как наш: услышал шум ветра и решил, что пошел проливной дождь! Что же будет дальше?

Но об этом мы пока рассказывать не станем.

Сейчас речь пойдет о Сян-юнь. Она уже окончательно выздоровела и ежедневно приходила навещать Бао-юя. Когда к Бао-юю полностью вернулось сознание, Сян-юнь часто изображала ему, как он безумствовал во время болезни. Глядя на нее, Бао-юй безудержно хохотал, навзничь повалившись на подушку. Он действительно не помнил, как вел себя в первые дни болезни, и сейчас, когда ему об этом рассказывали, не совсем верил.

Однажды, когда никого поблизости не было, кроме Цзы-цзюань, Бао-юй тронул девушку за руку и спросил:

– Зачем ты меня так напугала?

– Я пошутила, а вы всерьез восприняли мои слова, – ответила Цзы-цзюань.

– Но ты все это говорила так убедительно и с таким чувством, что невозможно было не поверить! – возразил Бао-юй.

– Это моя выдумка! – улыбнулась Цзы-цзюань. – В семье Линь на самом деле все умерли. Даже если у барышни есть кто-нибудь из родственников, все они для нее слишком далеки, да и живут не в Сучжоу, а в различных провинциях. Если бы за ней и приехали, все равно старая госпожа ее не отпустила бы.

– Если б она отпустила, я бы не отпустил! – решительно заявил Бао-юй.