– Разве у твоей госпожи не хватает денег на расходы? – удивилась Си-жэнь. – Неужели она все еще чем-нибудь недовольна? Для чего она берет на себя лишние хлопоты?

– Ты, конечно, права! – кивнула Пин-эр и улыбнулась. – Но надо сказать, что за последние годы моя госпожа только на одних этих деньгах заработала несколько сот лян серебра! Да и свои личные деньги, которые ей выдают из общей казны на содержание, она не расходует, а собирает по мелочам и отдает в рост. Только на свои личные сбережения она получает в виде процентов до тысячи лян серебра в год!

– Вы с хозяйкой на наших деньгах зарабатываете проценты, а мы как дураки ждем! – воскликнула Си-жэнь. – Здорово, нечего сказать!

– Ну и бессовестная же ты! – возмутилась Пин-эр. – Неужели тебе еще денег не хватает?

– Мне-то хватает, – ответила Си-жэнь, – только мне тратить их не на что – разве что хранить, пока не потребуются.

– Что ж, если тебе потребуются деньги, можешь взять у меня – я скопила несколько лян, – а потом я вычту из твоих, – предложила Пин-эр.

– Сейчас мне деньги не нужны, – покачала головой Си-жэнь. – Но если понадобятся, непременно пришлю кого-нибудь к тебе.

Пин-эр кивнула и направилась к воротам сада. Здесь она столкнулась со служанкой, посланной за ней Фын-цзе.

– У госпожи очень важное дело, и она ждет вас, – сказала ей служанка.

– Какое такое дело? – спросила Пин-эр. – Меня задержала старшая госпожа Ли Вань, наша госпожа об этом знает. Неужели я куда-нибудь сбежала, что она шлет на поиски служанку?!

– Меня это не касается, – возразила девочка. – Можете об этом сказать госпоже сами!

– Ты еще будешь огрызаться! – прикрикнула на нее Пин-эр и даже плюнула с досады.

Когда она добралась до дому, Фын-цзе в комнате не оказалось, зато она увидела бабушку Лю, которая когда-то приходила выпрашивать подачку, и ее внука Бань-эра. Они сидели в комнате, и с ними тут же находились жена Чжан Цая, жена Чжоу Жуя и несколько девочек-служанок. На полу лежали высыпанные из мешка жужубы, маленькие тыквы и еще какие-то овощи и зелень.

При появлении Пин-эр все поспешно встали. Бабушка Лю, которая еще в прошлый раз узнала о положении, занимаемом Пин-эр в доме, спрыгнула с кана на пол.

– Как ваше здоровье, барышня? – спросила она, а затем добавила: – Я уже давно собиралась прийти справиться о здоровье вашей госпожи, повидать барышень, но все не хватало времени, слишком была занята по хозяйству. В нынешнем году выдался хороший урожай зерна, фруктов и овощей тоже уродилось немало. Как только мы начали их собирать, я даже продать не осмелилась и подумала: оставлю самые лучшие и отнесу попробовать вашей госпоже и барышням. Барышням что ни день все приходится есть редкие и дорогие кушанья, и, наверно, они им приелись. Пускай попробуют малость зелени и овощей! Это мой подарок от чистого сердца!

– Большое тебе спасибо за заботу! – поспешно сказала Пин-эр, сделав знак бабушке Лю сесть.

Затем она села сама, предложила сесть жене Чжан Цая и жене Чжоу Жуя и приказала девочкам подать чаю.

– У вас, барышня, сегодня такое веселое и румяное лицо! – заметили жена Чжан Цая и жена Чжоу Жуя. – Даже глаза покраснели!

– В самом деле? – спросила Пин-эр. – Правда, я никогда не пью вина, но только что старшая невестка Ли Вань и барышни заставили меня выпить. Пришлось осушить две чарки; видимо, поэтому и раскраснелась.

– А я думаю, где бы мне выпить! – воскликнула со смехом жена Чжан Цая. – Только никто меня не угощает! Если вас пригласят еще раз, барышня, уж вы и меня заодно прихватите с собой!

Все рассмеялись, а жена Чжоу Жуя добавила:

– Сегодня утром я видела тех крабов, которых вы ели! Пожалуй, на один цзинь их пойдет два-три, не больше! А две-три корзины потянут не меньше семидесяти-восьмидесяти цзиней!

– Если это рассчитано на всех, кто живет у нас во дворце, пожалуй, еще не хватит! – заметила жена Чжан Цая.

– Да какое там на всех! – воскликнула Пин-эр. – Хозяева съели только по парочке! Что касается служанок, то перепало лишь кое-кому, большинству не досталось ничего.

– Такие крабы нынче стоят по крайней мере пять фэней[129] за один цзинь! – вставила бабушка Лю. – А значит, десять цзиней обойдутся в пять цяней серебра. Пятью пять – двадцать пять, да еще трижды пять – пятнадцать, да еще накинуть на вино и закуски – и выйдет больше двадцати лян серебра! Амитофо! Тех денег, которые истрачены на одно только это угощение, у нас в деревне хватило бы на целый год!

– Бабушка, вы уже видели госпожу Фын-цзе? – перебила ее Пин-эр.

– Видела, – ответила старуха, – она велела подождать.

С этими словами бабушка Лю выглянула в окно, посмотрела на небо и сказала:

– Поздно уже! Мы пойдем. А то не успеем засветло выбраться из города.

– Погоди, – остановила ее жена Чжоу Жуя, – я сейчас разузнаю.

Она вышла, но через некоторое время вернулась и, обращаясь к бабушке Лю, сказала:

– Однако же тебе повезло! Ты понравилась госпоже!

Пин-эр спросила, что это значит.

– Вторая госпожа Фын-цзе сейчас у старой госпожи, – объяснила жена Чжоу Жуя. – Я потихоньку шепнула второй госпоже, что бабушка Лю собирается уходить, боясь, что не успеет засветло выйти из города. И тогда вторая госпожа сказала мне: «Идти ей очень далеко, а сюда она несла на себе тяжелую ношу. Уже поздно, пусть она переночует у нас, завтра успеет уйти». Разве это не означает, что она понравилась второй госпоже? Но это еще не все! Как только старая госпожа об этом услышала, она сразу заинтересовалась и спросила, кто такая бабушка Лю. Вторая госпожа все ей объяснила. Тогда старая госпожа говорит: «Я как раз хотела поговорить с пожилым и опытным человеком! Пригласите ее ко мне!» Это ли не значит, что бабушке повезло вдвойне?

Она стала торопить бабушку Лю поскорее пойти представиться матушке Цзя.

– Куда уж мне такой неуклюжей и неотесанной соваться к знатной госпоже! – переполошилась старушка. – Уж лучше, сестрица, скажи, что я ушла!

– Идите, идите скорее, все это пустяки! – заторопила Пин-эр. – Наша старая госпожа очень жалеет старых и бедных людей и не любит только тех, кто притворяется и обманывает. Если вы боитесь идти, тетушка Чжоу вас проводит.

Жена Чжоу Жуя взяла бабушку Лю за руку и повела ее к матушке Цзя. Когда они подошли ко вторым воротам, один из мальчиков-слуг, дежуривших там, окликнул Пин-эр:

– Барышня!..

– Что еще? – спросила Пин-эр.

– Время сейчас позднее, а у меня заболела мать, нужно позвать лекаря. Может быть, вы меня отпустите? Добрая барышня, не откажите!

– Все вы хороши, словно сговорились! – проворчала Пин-эр. – Каждый день кто-нибудь из вас приходит отпрашиваться, и никто не идет к госпоже, а все пристают ко мне! Недавно Чжу-эр ушел, а потом он неожиданно понадобился второму господину Цзя Ляню, и мне пришлось оправдываться и выгораживать его! Второй господин рассердился и заявил, что я распускаю слуг! А тут еще ты просишься!

– Его мать в самом деле заболела, – подтвердила жена Чжоу Жуя. – Сделайте одолжение, отпустите его!

– Ладно, – согласилась Пин-эр, – но только смотри, утром приходи пораньше! Ты мне можешь понадобиться. Будь на месте к тому времени, когда солнце начнет припекать. А сейчас передай Ван-эру, что вторая госпожа требует, чтобы он немедленно принес ей проценты на занятые деньги. Если же завтра не принесет, пусть ими подавится, вторая госпожа напоминать ему больше не будет!

Мальчик был на седьмом небе от радости. Пообещав Пин-эр в точности исполнить все, что она наказывала, он убежал.

Наконец Пин-эр и все сопровождавшие ее добрались до дома матушки Цзя. В это время там находились девушки, жившие в «саду Роскошных зрелищ».

Войдя в комнату, бабушка Лю была ослеплена сверканием жемчугов и бирюзы и никак не могла понять, куда она попала. Но неожиданно она увидела перед собой на невысокой тахте почтенного вида старуху, возле которой сидела на корточках красавица, одетая с ног до головы в шелка, и растирала ей ноги. Напротив старухи стояла Фын-цзе, разговаривала с нею и беззаботно смеялась. Бабушка Лю поняла, что это и есть матушка Цзя.