Приглашая друзей из близких и дальних мест, они вытаскивали чеку из колес их повозок и бросали в колодец. Собрав вокруг себя нескольких единомышленников, они создавали поэтические общества либо устраивали чтение стихов. И хотя иногда это случалось под влиянием мимолетного увлечения, они приобретали славу, которая гремела тысячу лет.

Сама я талантами не обладаю, но все же удостоилась счастья жить среди ручейков и горок и восхищаться изысканными стихами Линь Дай-юй и Сюэ Бао-чай. К сожалению, у нас на открытых ветру дворах и на лунных террасах не собираются для бесед знаменитые поэты. А ведь там, где «виднеется флаг среди абрикосов», или у «ручья Персиков» можно было бы пить вино и сочинять стихи!

Кто сказал, что в прославленное поэтическое общество «Лотос» могли вступать только мужчины и в общество «Восточные горы» не принимали женщин?

Если вы, несмотря на глубокий снег, удостоите меня своим посещением, я распоряжусь навести порядок в своих комнатах и буду ожидать вас.

О чем с уважением сообщаю вам».

Окончив читать, Бао-юй радостно захлопал в ладоши и засмеялся:

– Как все же умна третья сестренка! Сейчас же иду к ней, и обо всем поговорим!

С этими словами Бао-юй выбежал из комнаты, а Цуй-мо последовала за ним. Но едва они достигли «беседки Струящихся ароматов», как Бао-юй увидел привратницу, которая спешила навстречу с письмом в руках. Завидев Бао-юя, женщина торопливыми шагами приблизилась к нему.

– Вот письмо от брата Цзя Юня, – сказала она. – Он велел справиться о вашем здоровье и заявил, что будет ждать ответа у ворот.

Бао-юй вскрыл письмо. Там говорилось:

«Никчемный и ничтожный сын Цзя Юнь почтительно справляется о драгоценнейшем здоровье своего отца!

С тех пор как я удостоился вашей небесной милости и вы признали меня своим сыном, я дни и ночи думаю о том, как бы выразить вам свое уважение и послушание. К сожалению, до сих пор такой возможности мне не представлялось.

Недавно мне поручили закупку цветов и трав, благодаря чему мне выпало великое счастье познакомиться со многими известными садоводами и побывать во многих знаменитых садах. Я случайно узнал, что существует один очень редкий вид белой бегонии, которую весьма трудно достать. Но я приложил все усилия и достал два горшка. Если вы считаете меня своим сыном, оставьте их для себя!

Я не осмелился лично явиться к вам, так как погода знойная и я мог бы помешать гуляющим в саду барышням. Поэтому я решил послать вам письмо и почтительно справиться о вашем здоровье.

Преклонив колена, ваш сын Цзя Юнь выражает вам свое глубокое сыновнее уважение».

Бао-юй поднял голову и с улыбкой спросил у женщины:

– Он что-нибудь принес?

– Два горшка с цветами, – ответила женщина.

– Поди и скажи ему, что я весьма благодарен за внимание. Возьми у него цветы и отнеси в мою комнату, – приказал Бао-юй и в сопровождении Цуй-мо отправился в «кабинет Осенней свежести». Там уже находились Бао-чай, Дай-юй, Ин-чунь и Си-чунь. При появлении Бао-юя они громко рассмеялись:

– Вот и еще один!

– Думаю, что нет ничего банального в том, что мне пришла в голову подобная мысль, – с улыбкой сказала Тань-чунь. – Я просто от нечего делать написала несколько приглашений и вовсе не ожидала, что все явятся по первому зову.

– Жаль только, что ты слишком поздно об этом подумала! – воскликнул Бао-юй. – Нам уже давно следовало создать поэтическое общество.

– Вовсе не поздно, и можешь не сожалеть! – возразила Дай-юй. – Только создавайте общество сами, меня не считайте его членом, я не осмелюсь в него вступить.

– Если ты не осмелишься, кто ж тогда решится? – спросила Ин-чунь.

– Это большое и серьезное дело, и все мы должны принять в нем участие, – вмешался Бао-юй, – нечего скромничать и препираться. Если у кого есть предложения, пусть выскажет, мы все вместе их обсудим. Пусть сначала выскажется сестра Бао-чай, а потом сестрица Линь Дай-юй.

– Чего ты торопишься? – прервала его Бао-чай. – Еще не все собрались.

Не успела она окончить фразу, как вошла Ли Вань.

– Как замечательно, что вы хотите создать поэтическое общество! – воскликнула она. – Я с удовольствием возглавила бы его. Сознаюсь, у меня еще весной возникла подобная мысль, но так как я не умею писать стихов, то решила зря не подымать шума! Я никому об этом не сказала, а затем и вовсе позабыла. Если третья сестра согласна принять мою помощь, я всецело к ее услугам.

– Раз уж мы решили создать поэтическое общество – значит, мы все поэты, – заметила Дай-юй, – и для того чтобы все выглядело оригинально, нам надо отказаться от таких обращений друг к другу, как «сестра», «сестрица», «дядя», «тетя».

– Совершенно верно, – поддержала ее Ли Вань. – Разве не будет интереснее, если все мы выберем себе псевдонимы? Я, например, решила взять себе псевдоним «Крестьянка из деревушки Благоухающего риса». Пусть никто больше не берет этот псевдоним.

– А я буду «Обитательницей кабинета Осенней свежести», – подхватила Тань-чунь.

– Обитательница, хозяйка – все это звучит некрасиво, – возразил Бао-юй, – да и слишком избито и скучно. Ведь здесь растет множество утунов и бананов, хорошо бы о них упомянуть в псевдониме.

– Придумала, придумала! – засмеялась Тань-чунь. – Я больше всего люблю бананы, и пусть меня называют «Гостья из-под Банана».

– Замечательно! Прекрасно! – закричали все.

– Что ж, давайте скорее ее поджарим и будем пить вино! – воскликнула Дай-юй.

Никто не понял, на что она намекает.

– Ведь у Чжуан-цзы говорится: «Листья бананов скрывают оленя», – объяснила Дай-юй. – Она назвала себя «Гостьей из-под Банана»! Разве это не значит, что она сравнивает себя с оленем? Хватайте ее, сделаем из нее вяленую оленину!

Все рассмеялись, а Тань-чунь улыбнулась и сказала:

– Опять ты решила меня уколоть! Ну подожди, я для тебя тоже придумала замечательное и очень подходящее прозвище, – а затем, обращаясь к остальным, продолжала: – Когда-то Э-хуан и Нюй-ин окропили своими слезами бамбук, и после этого он стал пятнистым. Доныне такой бамбук называют «Сянфэй». Сестрица Линь живет в «павильоне реки Сяосян» и любит плакать, так что скоро, наверное, и тот бамбук, который растет у нее во дворе, тоже станет пятнистым. Вот и давайте Линь Дай-юй называть «Феей реки Сяосян».

Все захлопали в ладоши, громко выражая свое восхищение. Дай-юй опустила голову и в ответ не произнесла ни слова.

– А я придумала хороший псевдоним для сестры Сюэ Бао-чай, – сказала Ли Вань, – и всего из трех слов.

– Какой? – с интересом спросили ее.

– Жалую ее титулом «Царевны Душистых трав», – с улыбкой ответила Ли Вань. – Как вы считаете, подойдет?

– Великолепно! – первой отозвалась Тань-чунь.

– А я? – нетерпеливо спросил Бао-юй. – Придумайте и для меня псевдоним.

– Для тебя уже давно готово – «Занятый бездельник», – засмеялась Бао-чай.

– Пожалуй, называйся своим старым прозвищем – «Повелитель Цветов Красного грота», – предложила Ли Вань.

– К чему вспоминать старое? – возразил Бао-юй. – Ведь все это было в детстве.

– Я придумала для тебя другое прозвище! – заявила Бао-чай. – Правда, оно немного грубовато, но вполне к тебе подойдет. Ведь в Поднебесной труднее всего добиться богатства и знатности и получить возможность бездельничать. Эти два понятия, как мне казалось прежде, невозможно объединить, но, как ни странно, в тебе они сочетаются, поэтому мы будем называть тебя «Богатый и знатный бездельник». Согласен?

– Где уж мне! – с улыбкой произнес Бао-юй. – А впрочем, можете называть как угодно!

– Зачем давать прозвища, ничем не обоснованные? – вмешалась Дай-юй. – Ведь он живет во «дворе Наслаждения розами», и разве плохо было бы назвать его «Княжич, Наслаждающийся розами»?

– Неплохо, – согласились все.

– А как же мы назовем вторую барышню Ин-чунь и четвертую барышню Си-чунь? – поинтересовалась Ли Вань.

– Зачем нам псевдоним? – поспешно спросила Ин-чунь. – Ведь мы не умеем писать стихи.