– Он убил графа Валенте.

– Это очень плохо. Но династия Андерсонов спасла десятки тысяч детей ночи. И если ты с приятелями думаешь только о сегодняшнем дне, то Большой Совет думает о завтрашнем и послезавтрашнем дне. И для того чтобы этот день наступил, нам нужен живой и здоровый Денис Андерсон, а не его расчлененный труп.

– Это и есть твой ответ?

– Это ответ Большого Совета, Марат. Мы сожалеем о смерти графа. Мы постараемся найти его голову, чтобы останки могли быть захоронены подобающим образом. Мы найдем способы компенсировать вам потерю, но сам Денис Андерсон не станет этой компенсацией.

– То есть, – медленно и значимо произнес Марат, – вы готовы к тому, что следующего лионейского короля будут ненавидеть дети ночи по всей Земле? Ненавидеть и желать ему смерти со всей страстью, на которую способны дети ночи? Вы готовы к этому?

– Марат, сейчас я могу об этом только мечтать.

– Что?!

– Я сказал тебе все. – Смайли откинулся на спинку сиденья и сложил руки на животе, почти как Марат некоторое время назад. Но если Марат демонстрировал напряженность и неприятие гостя, то Смайли сейчас воплощал спокойствие и уверенность.

Марат посмотрел на него с изумлением, плавно переходящим в сочувствие, – как смотрят на человека, который в процессе утренней гимнастики закинул себе обе ноги за голову и теперь никак не может расцепиться, хотя делает бодрый вид и прикидывается, что все так и было задумано.

– Смайли, тебе никто никогда не говорил, что ты спятил?

– Дай подумать. Хм-м… Меня называли кровожадным гномом… Бессердечным убийцей… Ну и дальше в таком же духе. Чокнутым меня никто не называл. Хочешь назвать? Нет? Правильно. Лишняя трата времени и эмоций.

Смайли открыл дверцу машины. Повеяло утренним холодом.

– Настя, пойдем. У нас мало времени, видишь – уже и вампиры пустились на поиски Дениса Андерсона. Скоро последняя самка оборотня будет знать, что Денис пропал… Но мы должны опередить и эту самку, и всех остальных, поэтому…

Гном выбрался из машины и галантно протянул Насте руку.

– Стойте! – крикнул Марат, когда Смайли и Настя отошли от машины метров на десять. – А она тут при чем? Какое она имеет отношение к Андерсону?! А?

– Настя, – посмеиваясь, сказал на ходу Смайли, – ты его не на шутку заинтриговала…

– Теперь и он будет за мной гоняться?

– Если только он полный кретин… Вообще-то мальчик из хорошей семьи, так что будем надеяться природа на нем не отдохнула…

За их спинами тронулся с места «БМВ», где-то впереди урчал в небе вертолет, и по направлению к нему быстрым шагом двигались Настя и Смайли. Гном по-прежнему крепко держал Настю за руку, и со стороны могло показаться, что молодая женщина куда-то ведет то ли сына, то ли младшего брата. Однако на самом деле Настя была в этом тандеме не ведущей, а ведомой. Она не была до конца уверена, что эта дорога – правильная, но вот сомнений насчет крепости хватки Смайли у нее не возникало.

Я до сих пор не избавилась от этой дурной привычки – пристально разглядывать не достающие до пола гномьи ноги. Это так странно и в то же время забавно – видеть рядом с собой существо старше и умнее тебя, а в случае со Смайли еще и находящееся неизмеримо выше по социальной лестнице; а потом ты смотришь ниже и видишь эти две кукольные ножки, свисающие с дивана… Меня начинает распирать абсолютно дурацкий смех, гномы грозно косятся в мою сторону, мне приходится извиняться и серой мышкой выскальзывать из комнаты, чтобы в укромном уголке наржаться по полной программе. Вот такая неадекватная реакция. Смайли в подобных случаях одаривает меня своим особым взглядом, который действует как лошадиная доза успокоительного. Наверняка мое хамское поведение бесит его так же, как и всех остальных, но внешне лицо Смайли остается непоколебимым, как скульптурный портрет. Это потому, что большую часть жизни Смайли провел в Англии, а тамошние гномы – это вообще особый случай. Меня как-то занесло в их деревню, в северной части Уэльса, – это было похоже на только что отстроенные декорации к высокобюджетному римейку «Белоснежки» с той разницей, что это были не декорации, а настоящие дома, где гномы живут столетиями и поддерживают такой порядок, что хваленые британские газоны на этом фоне кажутся мусорной свалкой на окраине Екатеринбурга. Каждый тамошний гном не преминет вручить вам визитную карточку, где средним инициалом будет гордо значиться D ., то бишь dwarf . Смайли в тех краях считается эксцентричным родственником с Континента, поскольку бреет бороду и носит сшитые на заказ костюмы. Еще они терпеть не могут фарфоровых садовых гномов, и одно время на юге Англии даже действовала молодежная радикальная D -группа, которая по ночам совершала налеты на тихие пригороды, выкапывая статуэтки гномов и оставляя вместо них бюсты адмирала Нельсона. Другой пунктик британских гномов – это, разумеется, кофе, и, когда я рассказала Смайли о толпе грязных вонючих созданий, которые валились на нас с Филиппом Петровичем с потолка, Смайли пожал плечами и заметил, что есть люди, которые запускают космические корабли, и есть люди, которые живут в картонных коробках и питаются объедками. То же самое и у гномов, с той разницей, что, если у людей дорога на дно существует как бы в форме многополосного шоссе, гномы катятся вниз по одной-единственной причине – кофеин.

– Мне было двенадцать лет, – рассказывал Смайли. – Мы с другом сбежали в город на ярмарку, и я попробовал кофейное мороженое. Мы купили одно на двоих не потому, что оно было дорогое, а чтобы доза была поменьше. Но мать все равно почувствовала запах, как только я перешагнул порог…

– И что? – спросила я, пытаясь представить двенадцатилетнего Смайли. Сколько же в нем тогда было росту?

– Мне больно об этом вспоминать, – со вздохом сказал Смайли. – А когда я все-таки пришел в себя, меня отправили в закрытую частную школу на Континент…

Он рассказывал какие-то байки про свои школьные годы, иногда ловил меня на том, что я пялилась на его болтающиеся над полом мокасины, и делал страшные глаза. Я, конечно же, вела себя некрасиво, и я попытаюсь избавиться от этой дурной привычки; однако бывают привычки еще более дурные – например, считать всех гномов одинаковыми или считать всех людей одинаковыми.

Вампиры, кстати, тоже бывают разные, и – о моя пресловутая удача! – поначалу мне повстречались именно лучшие представители этой расы. Да-да, я имею в виду Марата и Макса. То есть я-то, конечно, и подумать не могла, что это практически сливки полуночного общества, я решила для себя, что это довольно противные парни. Но оказалось, что мои представления о противных парнях довольно наивны, и впереди меня ждала жестокая реальность, а как следствие – глубокое разочарование…

Ну почему такое всегда случается с романтичными девушками, которые до последнего надеются на лучшее в людях? И не только в людях.

Если кто не понял, то под романтической девушкой я подразумеваю себя.

Внезапно она вдруг ощутила себя важной персоной, самой настоящей VIP. Дело было не только в вертолете, который принял их со Смайли на борт и пронесся в рассветном небе над Старыми Пряниками, оставляя этот городок и все, что вокруг него, как безусловно пройденный этап. Потом было приземление в аэропорту, причем аэропорт был не обычный, а военный или какой-нибудь шпионский; впрочем, такие тонкости Настю мало интересовали. Ее куда больше впечатлило, что к вертолету подали джип с тонированными стеклами, а пока Настя перебиралась из одного транспортного средства в другое, вокруг стояли несколько человек, одетые как крутые телохранители из голливудского фильма – строгие костюмы, темные очки, проводки в ушах… Головы медленно вращаются, как локаторы, старающиеся засечь вражеский сигнал. Если все это было устроено ради Насти, что ж – приятно. Раз в кои-то веки чувствуешь себя человеком.

– Я понимаю, что ты очень устала, – сказал Смайли уже внутри джипа. – Несомненно, мы дадим тебе отдохнуть, прежде чем приступим к настоящей работе. Но не могла бы ты прямо сейчас сообщить хотя бы самые основные сведения о твоих последних днях с Денисом? Филипп пытался мне что-то сказать вчера, когда звонил из машины, но он уже был совсем плох, невозможно было разобрать…