– Разумное объяснение? Как бы не так, – проворчал Смайли. – Они все вымерли, эти разумные объяснения. Как птицы додо. Все стало с ног на голову…

– Приведи пример, – зевнула Настя.

– Вчера король Утер праздновал свадьбу своего сына.

– Смутно припоминаю. Я там как-то участвовала, правда?

Смайли не оценил иронию:

– Служба безопасности в таких случаях лезет из кожи, чтобы предотвратить пьяные межрасовые потасовки и опять-таки пьяные несчастные случаи. Типа падения со смотровой площадки отеля «Оверлук». И что ты думаешь?

– Я не думаю, я сплю… – пробормотала Настя.

– Ни одной пьяной драки. Ни одного несчастного случая.

– Прекрасно. Не понимаю, чего ты тогда жалуешься?

– Ни одного несчастного случая на территории Лионеи. Зато какие-то идиоты отправились на поиски приключений к французской границе. На бешеной скорости. Пограничники попытались их остановить, они не остановились и…

– Что? – Настя открыла глаза.

– Есть жертвы.

– Жертвы? – это слово было, словно горсть кубиков льда, высыпанных за ворот халата. Настя оттолкнулась от мягких подушек и села, свесив ноги с постели. – То есть кто-то погиб?

– Не знаю. Тело нашли уже на французской территории, сейчас мы улаживаем формальности, чтобы нам выдали…

– Смайли, кто?!

– Женщина. Это все, что я знаю.

– Женщина?

– Стыдно сказать, но я надеюсь, что это человеческая женщина, потому что если там подстрелили кого-то другого, то у нас будет скандал сразу на два фронта, и…

Смайли все говорил и говорил, точнее, губы его все шевелились и шевелились, выталкивая на свет божий ораву сердитых звуков, однако их смысла Настя почему-то уловить не могла.

– Женщина, – повторила она последнее слово, понятое ею из монолога Смайли.

– Женщина, – подтвердил тот.

– Дверь, – возразила Настя.

– Дверь? – не понял Смайли.

– Надо закрывать за собой дверь, – подсказала Настя, подтягивая одеяло к шее.

В комнату вошли трое мужчин в парадных мундирах. Точнее, один из них был человеческим мужчиной, другой скорее всего двуликим, то есть оборотнем, а третий совершенно точно был гномом, подземным стражем. Настя смотрела на эту процессию, раскрыв рот.

– Наследник Лионейского престола, надежда и опора Двенадцати Великих Старых рас, – пробасил двуликий, почтительно глядя в пол. – Защитник мира…

– Стоп, – раздраженно оборвал его Смайли. – А где ты видишь наследника престола?

Двуликий перестал одаривать ковер почтением, посмотрел на сердитого Смайли и на озадаченную Настю, после чего пришел к закономерному выводу, что никто из этих двоих не является наследником Лионейского престола.

– Но Протокол, – пробасил в свое оправдание двуликий. – Но традиция…

В подтверждение его слов вперед выступил гном, держа на вытянутых руках позолоченный поднос овальной формы. На подносе лежал меч.

– Я знаю, что такое Протокол и что такое традиция, – сказал Смайли. – Просто…

– Ничего страшного, – сказала Настя, приветливо улыбнулась гостям и встала с постели. – Я возьму.

Она запахнула халат, поправила на ходу волосы, вздохнула и протянула руки, чтобы взять меч с подноса.

– Кхм, – сказал двуликий. – Вообще-то славный клинок должен принять наследный принц…

– Вы же сами видите, принца нет дома, – сказала Настя. – Давайте не будем формалистами, а?

Двуликий основательно задумался над этим предложением, гном с подносом ждал указаний, бросая вопросительные взгляды то на Смайли, то на оборотня. Молчание становилось тягостным, и Настя поняла, что вот-вот на пустом месте возникнет еще одна проблема, которым сегодня вообще не должно быть места в Настиной жизни.

– Будем считать, что все вы согласились, – предложила Настя. – Вот и отлично.

Меч оказался довольно тяжелым, поэтому Настя поспешно исполнила поклон и удалилась с оружием в дальнюю комнату, где пристроила меч на письменный стол. Когда она вернулась, двуликий уже нашел способ выкрутиться:

– …но с другой стороны, – торжественно выговаривал он, – храбросердая принцесса Анастасия, истребительница горгон, также имеет право коснуться священной реликвии…

Он так и сказал: «храбросердая принцесса». Настя поежилась от этой конструкции, но дотерпела витиеватую речь двуликого до конца, еще пару раз склонила голову в вежливом поклоне и с облегчением закрыла за гостями дверь. А потом дважды повернула ключ в замке.

– Ты слышал, как он меня назвал?

Смайли не ответил.

– Роберт, ты слышал, как…

– Слышал.

– Куда ты смотришь?

– Вон в тот угол.

– И что там интересного?

– Там… – Смайли поднялся с кресла, прошел в заинтересовавший его угол комнаты и поднял с пола бутылку. – Вот что там.

– Ну и что?

– Это вы с Денисом?..

– Да, конечно. Ночью. Отмечали.

– Я не вижу бокалов…

– И не увидишь, потому что нам не нужны были бокалы.

– То есть?

– Роберт, ты и в самом деле хочешь услышать подробное описание того, что случилось здесь, в этой комнате, в этой постели? По минутам?

Он помедлил, прежде чем сказать:

– Нет.

– Слава богу.

– Но король Утер захочет с тобой побеседовать.

– Я всегда к его услугам.

– Ну тогда…

– Тогда мне нужно переодеться, мистер Смайли, и привести себя в порядок. Для беседы с королем.

– Конечно.

Уже в дверях он обернулся и сказал, как бы разговаривая сам с собой:

– Ведь ты бы не стала от меня скрывать такие вещи? Важные вещи?

– Я? Скрывать? С чего бы это?

Смайли тяжело вздохнул и закрыл за собой дверь.

Настя с самого начала подозревала, что снег был искусственным. Слишком деликатно, аккуратным тонким слоем лег он на Лионею однажды ночью, будто элемент сезонного декора, а не явление природы. Снег пришел в своей первозданной белизне и таковым остался, не темнея и не тая, сохраняя себя для какого-то важного дела. И Настя даже догадывалась для какого. В конце концов, люди из телевизионной компании «Корона» тоже поселились в отеле «Оверлук»; шума от них было предостаточно, но Настю раздражало не это, а выглядевший неподдельным энтузиазм телевизионщиков. Они даже вывесили в вестибюле отеля огромный календарь с отрывными листами, отсчитывая таким образом, сколько дней оставалось до свадьбы.

Впрочем, для них это все-таки была не свадьба двух людей, предположительно любящих друг друга; для них это было событие, способное оживить телевизионный сезон и всколыхнуть унылые рейтинги. «Корона» был спутниковым тематическим каналом, который 24 часа в сутки освещал вопросы монаршей жизни, прошлой и настоящей. Виндзоры, Бурбоны, Романовы, Валуа, Габсбурги и еще десятки, если не сотни, династий со всего мира, были объектом пристального внимания «Короны», транслировавшей свой роялистский винегрет в дома простых смертных. В основном, конечно же, речь шла о делах давно минувших дней, поэтому трансляция королевской свадьбы в режиме реального времени была для «Короны» божьим даром, и в борьбе за этот дар они были готовы пойти на многое. Собственно, потому их и пустили в Лионею.

– Какое еще, к черту, телевидение? – сказала Настя, когда впервые услышала про «Корону». – Пусть кто-нибудь снимает на видеокамеру, я не против, оставлю потом себе кассету на память… Но чтобы на весь мир? – она поежилась. – Кто-то мне говорил, что лионейская династия ведет тихий, замкнутый образ жизни, безо всяких там прямых эфиров…

– Это я говорил, – признался Смайли. – И это чистая правда, так оно и есть. Просто женитьба наследника престола – это не совсем обычная ситуация, особенно после всего того, что случилось в прошлом году… Мы не можем сделать это подпольно. И вообще, насколько я знаю из литературы, свадьба для девушки – это радостное событие, так?

– Так, – кивнула Настя. – Просто после того, что случилось в прошлом году… Это не совсем обычная свадьба. Как мне шепнул на ухо мистер Фишер, это большое позитивное событие, которое должно показать, что еще не все прогнило в Лионейском королевстве. А я не люблю, когда из моей жизни делают большое позитивное событие, тем более в спутниковой трансляции на весь мир…