В этой ситуации радовало только одно: благодаря уникальной регенерации метаморфов процесс выздоровления шел куда быстрее, чем можно было бы представить в самых смелых мечтаниях. Но все же не так быстро, как бы мне хотелось.

Я легонько поцеловал Флоксу в лоб, показывая, что со мной все в порядке, и негромко спросил, заинтригованный ее недавними словами:

– Как, по-твоему, о чем Рикки и Борг разговаривают?

– Как о чем? – Флокса язвительно хмыкнула. – Рикки требует от твоего приятеля книгу, а тот упирается всеми ногами и руками. Не удивлюсь, если в итоге они сцепятся не на жизнь, а на смерть. Красивая, однако, будет схватка. Полудемон против дракона!

– Рикки победит, – уныло проговорил я. – Уж будь в этом уверена.

Пушистые волосы Флоксы щекотали мне нос, поэтому я слегка отодвинулся. Затем здоровой рукой почесал подбородок и наконец-то осмелился задать тот вопрос, который так мучил меня все время с момента моего пробуждения после схватки с храмовником.

– Дорогая, – начал я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно суровее, – как давно ты знаешь, кем я являюсь на самом деле?

– Как давно? – рассеянно переспросила Флокса, задумчиво поглаживая замысловатую татуировку, которая отныне навеки перепоясала мое тело. – Помнишь, я очнулась в доме Лантия после якобы нападения Дани? Тогда я увидела странный сон, в котором ты охотился на людей и убивал их. Это послужило поводом для размышлений. Лантий не был твоим приятелем, так почему ты перенес меня именно в его дом? Более того, ты постарался сделать все, чтобы при визите на постоялый двор гильдии я не поняла, что вы вообще знакомы. Все это было так странно, так интригующе. Ваши перешептывания за моей спиной, неловкие глупые объяснения произошедшего со мной, непонятные намеки и оборванные фразы. Ниточка за ниточкой я распутывала эту загадку, благо, опыта мне не занимать. Пока, наконец, головоломка не сложилась в единую картину.

– А ребенок? – задал я следующий вопрос. – Если ты поняла, что я убийца, то почему решила забеременеть от меня?

– Шени, я на втором месяце. – Флокса тихо рассмеялась. – Забеременела незадолго до убийства Тирна. Тогда я даже представить не могла, чем ты на самом деле зарабатываешь себе на жизнь.

В комнате после ее слов повисла пауза. Я боялся пошевелиться, чтобы вновь не растревожить раненое плечо, в котором только-только улеглась ноющая боль. Флокса же думала о чем-то своем, иногда смешно морща нос.

– Если честно, я не знаю, как поступила бы, не будь беременной, – неожиданно произнесла она. – Я ведь очень сильно разозлилась тогда, Шени. Так сильно, что всерьез собиралась сдать тебя городской страже. Долгие годы ты лгал мне, с честной улыбкой глядя прямо в глаза. Я буквально задыхалась от ярости, представляя, как в одиночестве ты потешался над моей наивностью и доверчивостью. Все твои шуточки, не всегда уместные и понятные, любовь к ночным прогулкам, исчезновения на несколько дней. Все это внезапно объяснилось. И нельзя сказать, чтобы это принесло мне облегчение или радость.

– Тогда почему ты не сдала меня? – глухо полюбопытствовал я.

Вместо ответа Флокса взяла мою руку в свою, на сей раз без перчатки, и прижала ее к своему животу.

– Поэтому, Шени. – Она улыбнулась с легким оттенком грусти. – Именно поэтому. Никогда в жизни я не смогла бы убить собственное дитя, пусть даже не рожденное. А каждому ребенку нужен отец. Кто бы что ни говорил, но папа из тебя получится превосходным. Я давно заметила, с каким удовольствием ты играешься с соседскими мальчишками, покупаешь им без меры засахаренные леденцы. Это заставило меня немного отложить решение. Я притаилась, начала наблюдать, ничем не выдавая своих знаний. Более того, попросила тебя помочь с поисками книги, хотя в этом не было острой нужды. Вздумала таким образом еще раз проверить свои предположения. А потом, когда увидела тебя в луже крови, почти мертвого после схватки с Рикки… В общем, я поняла, что не смогу выдать тебя. Ты мне слишком дорог.

Флокса прерывисто вздохнула и прижалась к моей груди, пытаясь скрыть блеснувшие на глазах слезы.

– Что с нами будет дальше, Шени? – тихо прошептала она.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал я, ласково обнимая ее одной рукой. – Обязательно!

Через неделю после злосчастного поединка я окреп настолько, что принялся тренироваться с мечом, осторожно разрабатывая еще плохо слушавшуюся левую руку. За этим занятием я проводил не менее четырех часов в день на заднем дворе дома Рикки. Именно там меня и застал храмовник ранним пасмурным утром. Резкие порывы ветра, в котором уже чувствовалось дыхание осени, заставляли меня ежиться от холода. То и дело начинала накрапывать противная морось, но даже она не могла заставить меня уйти в теплый дом. Нет, мне необходимо как можно быстрее набрать прежнюю форму! Лантий наверняка попытается вывести меня из игры, не желая видеть рядом с собой свидетеля своего позора. Он знает про Флоксу, знает, что именно она – мое самое уязвимое место. Особенно теперь. Кроме того, храм богини-дочери наверняка попытается вернуть заблудшую дочь, позабывшую про прямые обязанности дознавательницы, в свое лоно. Кто знает, какими методами при этом воспользуется мать-настоятельница. Дарайна хорошо относится к Флоксе, но вряд ли данное обстоятельство помешает ей принять жестокое решение. И это все значит, что я вновь один против целого мира. Мне не привыкать. Но для предстоящей схватки необходимо владеть обеими руками одинаково.

– Флокса вяжет пинетки, – раздался за моей спиной голос Рикки.

– Что? – Я рубанул воздух мечом, заканчивая сложный прием, и с недоумением обернулся к храмовнику, думая, что ослышался.

– Она вяжет пинетки, – повторил тот, широко улыбаясь.

– Флокса умеет вязать? – Я покачал головой. – Потрясающе!

– Ты сильно недооцениваешь ее способности. – Рикки двусмысленно ухмыльнулся. – В чем имел счастье убедиться совсем недавно.

Я промолчал. Загнал меч в ножны и потянулся к ведру с водой, стоявшему неподалеку. Сейчас смою с себя пот, утрусь жестким колючим полотенцем – и в теплый дом, пока не простудился. Хотя… Наверное, это мне теперь не грозит. Разве драконы страдают насморком?

– Страдают, – по обыкновению ответил на мои мысли Рикки. – Еще как.

Я ухнул, вылив на себя зараз почти всю воду. Кожу словно обожгло огнем. Отлично!

– Что ты собираешься делать дальше? – негромко полюбопытствовал Рикки, пока я до красноты растирался после обливания.

– Не знаю. – Я поспешно надел свежую рубашку и до самого носа укутался меховым плащом, пока мои зубы еще не начали отбивать звонкую дробь. – Видит небо, не знаю. Жить как прежде?

– Боюсь, это у тебя вряд ли получится. – Рикки задумчиво прошелся к забору и обратно. – Я разговаривал с матушкой Дарайной. По поводу Флоксы в том числе. Она… Мягко говоря она была весьма недовольна намерением твоей подруги в скором времени стать матерью.

– Почему? – быстро спросил я. – Флокса не собирается уходить из храма богини-дочери. Просто… Просто будет уделять своим обязанностям дознавательницы меньше времени. Разве это стоит жизни нерожденного ребенка?

– Ты не понимаешь, – оборвал меня Рикки. – Флокса – телепатка. Она получила свой дар не по праву рождения, а путем магического ритуала. В Тририоне не так много людей, прошедших через подобное. Но все же твоя подруга не единственная. И… Наблюдения храмов свидетельствуют о том, что в большинстве случаев дар у женщин пропадает после родов. Телепатия – очень капризное и тонкое умение. Из-за сильного потрясения оно способно развиться до неведомых прежде горизонтов. Но способно и бесследно исчезнуть. Рождение ребенка, без сомнения, сильнейшее эмоциональное переживание для женщины. И чаще всего это губительно для ее дара телепатки.

– Чаще всего, но не всегда, – упрямо возразил я. – Напротив, дар Флоксы, возможно, возрастет многократно.

– Дарайна не намерена рисковать.