— Мать предполагает, что они владеют козырным Искусством, но их Сила происходит не из Лабиринта и не из Логруса, — сообщил Мерлин.

Рэндом удивленно посмотрел на племянника и осведомился:

— Разве есть третий источник Силы, кроме символов Порядка и Хаоса, Змея и Единорога?

— Такое трудно представить, но в нашей Вселенной возможно всякое, — задумчиво и многозначительно изрек Блейз. — Это должна быть какая-то извращенная помесь порядка и беспорядка.

— Мне показалось, что для Сухея это не стало слишком большим сюрпризом, — сказал Мерлин.

Фиона тоже удивилась, сказав с раздражением:

— Похоже, в Хаосе знают про топографию Отражений больше нашего. Но Дворкин нам об этом не рассказывал.

— Кстати, куда он девался? — вспомнила Лью. — Может, попробуем пробиться к нему через Козыри?

— Не отвлекайтесь, — сказал Бенедикт. — Дед найдется. Сейчас для нас важнее разобраться в намерениях Корал и Фау.

Та часть Семьи, которая не слишком любила нирванцев, дружно забрюзжала в том смысле, что намерения у этих дикарей могут быть лишь самыми примитивными. Не слушая недоброжелателей, Рэндом задумчиво спросил:

— Он на самом деле хороший врач? Я припоминаю, что в некоторых Отражениях бытует варварский обычай — аборигены называют «доктором» кого попало…

— Пожалуй, он все-таки имеет отношение к медицине, — почти уверенно ответил Корвин. — У меня в памяти отложились странные картины: я лежу на койке, вокруг стоят какие-то реторты. В те времена лаборатории ученых выглядели именно так… Так вот, надо мной склонялся именно Фау, а через его плечо выглядывал Меф с озабоченной рожей. Недавно Фау сам напомнил ту историю, когда Эрик забросил меня в Лондон, охваченный эпидемией «черной смерти».

— Припоминаю, — сказала вдруг Флора. — Тогда в Лондоне он и мне помог.

— Что значит «помог»? — насторожился Рэндом.

— У меня были проблемы со здоровьем, — уклончиво сказала она.

— Черт побери, какие у тебя могли быть проблемы со здоровьем? — развеселился Жерар. — Аборт, что ли, пришлось делать?

Льювилла пропела ядовитым голосом:

— Сестренку замучили угрызения совести — ведь она переживала, что вынуждена следить за беспомощным братом…

Флора возмущенно огрызнулась, что Корвин тут ни при чем, поскольку тогда никто, кроме Эрика, не знал, где находится серебристо-черный брательник. Фиона тоже поспешила замять эту тему, сказав очередную колкость по поводу братьев-варваров, которые даже цветами одежды пытаются подражать настоящим Повелителям Теней. К общему удивлению, ее осадил Бенедикт, резко сказавший:

— Вам не кажется, что в последнее время мы слишком часто разговариваем об этой семейке?

Корвин все-таки достал Колоду. Первая попытка связаться через Козырь не принесла успеха. Жерар предложил объединить усилия Семьи, как они сделали, когда искали Бранда, заточенного где-то во владениях Хаоса. Все собрались за спиной Корвина, державшего в вытянутой руке Карту Фауста.

Стоявший в сторонке Мерлин, посмеиваясь, наблюдал их тщетные потуги пробиться сквозь бездну Теней. Ясно было, что Фауст не собирался открывать видеоканал. Однако связь неожиданно наладилась, хотя видимость и слышимость были ужасными. Голос нирванца хрипел и срывался, изображение искажалось и дергалось — обычное дело для разговоров между разными потоками времени. Удалось разобрать лишь обрывки фраз, в которых Фауст обещал появиться, как только покончит с семейными делами. После этого Козырь снова сделался теплым.

— Давайте, я попробую заглянуть в те края, — предложил вдруг Колесный Призрак.

На лице Рэндома мелькнула недовольная мина: король по-прежнему с большой опаской относился к межтеневому процессору. Впрочем, вслух он ничего не сказал, и Призрак развернулся перед амберитами в громадную, как простыня, Карту. Псевдо-Козырь набрал глубину, превратившись в экран, передающий изображение из дальних Теней.

Проклятая асинхронность потоков времени делала невразумительной прямую трансляцию. Они увидели два стареньких колесных пароходика, которые медленно лавировали между рифами, приближаясь к большому острову с покатой горой посередине. Низкую часть острова перечеркивала аспидная лента Черной Дороги. На закругленном черепе горы возвышался замок непривычной архитектуры — три вложенных один в другой пятиугольника крепостных стен, бастионы, башни. Сложенная из огромных камней крепость казалась заброшенной, но серьезных повреждений заметно не было.

Колесный Призрак сфокусирован поле обзора на переднем пароходе и попытался скомпенсировать сдвиг темпа времени. Амбериты увидели, как по мостику фланирует одетый в камуфляж парень, напоминавший помолодевшего Фауста.

Второй персонаж, закутавшись в плащ и закрыв лицо капюшоном, стоял чуть в стороне, облокотившись на леера. Внезапно тот, что был похож на Фауста, забеспокоился и громко сказал:

— Папа, за нами подглядывают.

Фигура в плаще сделала резкое движение, взмахнув мечом. Клинок перечертил крест-накрест Карту, созданную Призраком, по изображению пробежали огненные полосы, видеокартинка рассыпалась на кусочки, а сам Колесный Призрак застонал.

— Больно-то как, — плаксиво пожаловался он, — Папа, дедушка, он вышвырнул меня через все Отражения!

Потрясенная столь неожиданным осознанием собственной ущербности по части колдовства Фиона побледнела и прошептала еле слышно:

— Каков маг!.. Я и не думала, что на такое способен кто-нибудь кроме Дворкина.

— Так не сумел бы даже Сухей, — согласился Мерлин. — Кто это был?

Все были уверены, что никогда не встречали эту нирванскую парочку, и только Гиневра небрежно просветила Семью:

— Я знакома с младшим из них. Очень милый юноша — Вервольф, брат герцога Мефисто.

— Естественно, мы его не узнали, — нервно рассмеялся Бенедикт. — Когда они жили в Амбере, Верви был грудным младенцем.

Рэндом задумчиво произнес:

— Следовательно, второй — их отец, король Нирваны. Тот, что исчезал, но недавно вернулся, если верить россказням братьев-герцогов. Кто-нибудь помнит, как звать этого чародея?

Ответом было молчание. Корвин напряженно перетряхивал память и пришел к выводу, что Фау ни разу не называл отца по имени. Он всегда говорил просто «отец» или «наш отец». В крайнем случае — «мой бедный папа». Льювилла неуверенно сказала:

— Кажется, он не король, а царь. Да-да, Фау как-то обмолвился, что он — второй после Мефа наследник престола Царства Нирванского.

— Я тоже припоминаю, — согласился Корвин. — Монарх Нирваны называется «царь», а не «король».

Мерлина эти подробности не волновали, и он спросил у Призрака, почему тот не воспользовался энергией Камня Правосудия, чтобы отразить магический удар нирванца. Кольцеобразный сынуля нехотя пробурчал:

— На таких расстояниях Мощь быстро иссякает. К тому же в замке на острове был свой Источник, и тот колдун очень умело выкачал его энергию.

— Источник Мощи, да еще на таком расстоянии от Главного Узора? — поразилась Фиона. — Племянничек, ты что-то путаешь. К тому же Лабиринт, пусть даже дефектный, не посмел бы сопротивляться Камню Правосудия… Значит, это был Логрус!

— Нет, тетушка, не Лабиринт, но и не Логрус, — убежденно сказал Колесный Призрак. — Что-то совсем другое. Но я не понял, что именно.

Построившись в каре, пехотинцы Смилодона жизнерадостно рубили толпу варваров, вздумавших атаковать колонну на переходе между Отражениями. Выдвинутые в передовой дозор стрелки Далта замешкались и слишком поздно открыли огонь, когда из засады на них бросились уже воющие орды. Убедившись, что внезапное нападение успешно отражается, Вервольф начал разворачивать войска для контрудара.

Пока гоплиты отбивались от оборзевших аборигенов, пулеметчики Крольда заняли господствующую высоту и принялись поливать свинцом дорогу, по которой спешил на подмогу соплеменникам многочисленный отряд конных варваров. Оставив на грунтовке полсотни трупов, нарядившиеся в меховые костюмы дикари рассыпались по равнине, попрятавшись среди высокой травы. Вервольф приказал поджечь степь, чтобы окончательно отсечь противника от резервов, а затем бросил в бой тяжелую кавалерию.