– Это у вас политика, у людей, – сказал Марат. – Вас слишком много, поэтому вы все время выясняете отношения. Всё что-то делите, отнимаете друг у друга… Сплошная математика. А когда люди выясняют отношения, иногда по ходу дела достается и нам.

– Комиссар Большого Совета выстрелил мне в ногу, – немедленно напомнил Макс.

– Короче говоря, мы тебя взяли, чтобы поторговаться с Большим Советом, – пояснил Марат. – Ты нужна им, а нам кое-что нужно от Большого Совета. Мы нашли тебя, связались с Большим Советом, Антон встретился с их человеком, скоро их человек придет сюда, и мы потолкуем о делах наших скорбных.

– Скорбных? Кто-то умер? – поинтересовалась Настя и получила в ответ неожиданно холодный взгляд Марата.

– Ты вот что… – сказал он. – Ты сиди и помалкивай, пока мы договариваться будем. А то ведь мы тебя могли запросто и тем, другим, сдать.

– Другим?

– Ну, кто там еще за тобой бегает, кроме Большого Совета? Кто к Максу в дом вчера вломился? На черных вертолетах летают. Комиссара твоего кто порезал? Вот им бы и отдали, нам ведь все равно…

– Стоп. – Насте вдруг стало нестерпимо стыдно; стыд материализовался во внезапную жгучую боль, которая подкатила от желудка к горлу. Она забыла про Филиппа Петровича. То есть не совсем забыла, просто она предпочла смириться с фактом его смерти, которая, конечно же, была очень вероятной, но все-таки… – Стоп. Тот комиссар Большого Совета который меня вез…

– Который прострелил мне ногу, – не преминул напомнить Макс, и Насте захотелось его треснуть.

– … что с ним? Вы забрали меня, а он?

– А он остался там, – ответил Марат. – Он нам был не нужен.

– Он был жив? Или…

– Он был нам не нужен, – повторил Марат. – Поэтому состояние его здоровья меня не интересовало. Может быть, он просто спал. Может быть, он уже перестал быть комиссаром по причине смерти. Я его яремную вену не трогал. Может быть, Макс трогал – он любитель потрогать яремную вену у симпатичного мужика….

– Он выстрелил мне в ногу!

– Жаль, что язык он тебе не прострелил! – посетовал Марат. Его мобильник снова запищал, Марат сначала бросил на дисплей беглый взгляд, потом всмотрелся пристальнее, потом подбросил в руке мобильник и задумчиво посмотрел на Макса.

– Что? – спросил тот.

– У тебя только что появился шанс.

– Какой еще шанс?

– Я про твой язык.

– Ты можешь нормально объяснить?!

– Кажется, они не хотят торговаться, – сообщил Марат.

– Как – не хотят? Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду грузовик спецназа и поддержку с воздуха. Как это обычно называют? Ах да, ловушка.

– О, – сказал впечатленный Макс и о чем-то задумался.

– И что теперь будет? – спросила Настя.

– Что будет? Кто его знает… Это же люди, их логику сложно понять. Может быть, это будут серебряные пули, может быть, огнеметы. А может быть, и напалм, чем черт не шутит.

– Не надо так острить! – нервно вскрикнул Макс. – И не надо было вообще лезть в это…

– Антон идет, – перебил его водитель. – И он идет не один.

– С бабушкой? – предположил Марат, криво усмехаясь.

– Нет, на его бабушку это не похоже. Это…

Марат приподнялся со своего места, чтобы было лучше видно. Макс тоже вскочил и перегнулся через спинку сиденья. Некоторое время они молча пытались разглядеть приближающиеся к машине фигуры, потом Макс каким-то странно вибрирующим голосом проговорил:

– Это же… Это…

Макс как будто и окаменел в этой позе впередсмотрящего, а Марат сел на свое место и повернулся к Насте. Он взглянул ей в глаза и был настолько серьезен, что Насте вдруг стало не по себе.

– Настя, – тихо спросил Марат, – ты кто?

Раньше Настя всегда думала о красном цвете как о теплом или даже горячем, но, глядя в зрачки Марата, она увидела, что красный может быть очень-очень холодным цветом.

– Что значит – ты кто? – пробормотала она, озадаченная и растерянная.

– Кто ты такая, что за тобой посылают лично… – Марат осекся, откинулся на спинку сиденья, скрестил руки на груди и застыл в такой нарочитой позе, выказывая крайнюю степень нелюбезности к спутнику Антона. Макс в то же время как-то незаметно сполз влево и вниз, опасливо косясь на открывшуюся дверцу.

– Ну вот… – сказал кто-то снаружи. Потом в салон заглянула чернобородая голова.

– Спасибо тебе, Антон, – сказал чернобородому Марат, и эти произнесенные сквозь зубы слова содержали в себе изрядную долю сарказма.

– Я ничего не мог сделать, – сказал тот.

– Он ничего не мог сделать, – подтвердил другой голос. – Будь ты на его месте, Марат, вышло бы то же самое.

– Уши от самки оборотня ты бы получил, а не то же самое, – буркнул Марат и чуть громче добавил: – Макс, Гриша, идите подышите свежим воздухом.

Гриша мощно скрипнул сиденьем и беспрекословно выбрался из машины; рассудительный Макс сначала посмотрел на часы.

– Свежим воздухом? До рассвета сорок минут, между прочим…

– Ну так выпей таблетку! – отрезал Марат. – Выпей таблетку и не действуй мне на нервы, потому что тут и без тебя есть кому на них действовать!

– Я вылезу, – трагическим тоном начал Макс, – но я хотел бы напомнить, что все это была твоя идея, и…

Марат молча показал ему на дверцу.

– Вы там закончили? – спросил голос снаружи. – Я захожу?

– Не стукнись головой, – сказал Марат, принимая прежнюю нелюбезную позу.

– Я постараюсь, – был ответ, и затем в салон машины заглянул тот самый неприятный гость, при мысли о котором зрачки Марата стали похожи на холодные рубины. Он заглянул, и Настя не поверила своим глазам, посчитав увиденное чьей-то дурацкой шуткой и ожидая, что сейчас этот карлик посторонится, и в машину заберется кто-то действительно внушающий ужас и ненависть.

Однако карлик не посторонился, дурацкую шутку никто не отменил, Настя покосилась на Марата и получила визуальное подтверждение тому факту, что всей этой суматохой они были обязаны именно человеку ростом чуть выше метра.

– Доброе утро, Настя, – вежливо сказал карлик. – Доброе утро, Марат.

Ему никто не ответил. Марат – вероятно, по неведомым Насте принципиальным соображениям, Настя – просто по растерянности. Карлика это не смутило, он оглядел салон и скомандовал – именно скомандовал, а не попросил или предложил:

– Марат, пересядь к той дверце.

– Зачем?

– Чтобы Настя сидела между нами. Объяснить, зачем мне это нужно?

– Я не собираюсь ей…

– Вот и хорошо. Ты ведь хотел переговоров? Мы переговорим и разойдемся, каждый своей дорогой. Никто не пострадает. Но сначала – пересядь к той дверце. Пожалуйста.

Не глядя в сторону карлика, Марат сел по левую сторону от Насти.

– Отлично. – Карлик немедленно влез в машину, сел справа от Насти и захлопнул за собой дверцу. – Отлично, – повторил он, поглаживая обивку салона. – «БМВ», Боевая Машина Вампира…

Марат скривился:

– Вы случайно не знаете, во сколько открывается Гаагский трибунал по военным преступлениям? Там должны судить одного гнома-детоубийцу…

– Военные преступления – не мой случай, – спокойно ответил карлик. – В Санта-Фе не было войны. Это была полицейская операция. А вообще, отличное начало переговоров, Марат. Высший класс. Может быть, мне лучше поговорить с Максом? Он вроде бы более конструктивно настроен. Или с Антоном?

Марат молчал.

– Правильно, подумай, – сказал карлик и улыбнулся. Его улыбка была обращена к Насте. А та в это время зачарованно разглядывала коротенькие ножки своего соседа, которые не доставали пола и смешно болтались в воздухе. – Настя…

– Что?

Она поспешно оторвала взгляд от ботинок карлика и посмотрела ему в лицо.

Это был гном.

Наверное, Насте стоило это заподозрить сразу, как только низенькая фигура возникла у машины, но она почему-то восприняла гостя как маленького человека, вероятно, потому, что первые виденные ею гномы – в подземном коридоре – выглядели совсем иначе. Эти грязные волосатые создания, изъяснявшиеся каким-то мычанием и угрожающе щелкавшие металлическими перчатками, мало походили на разумных существ. Сосед Насти был, во-первых, гладко выбрит и коротко пострижен, во-вторых, он был одет в превосходный черный костюм, в-третьих, пахло от него не землей и не кофе. Если честно, то от него совсем не пахло.