«И почему этому не учат в школе? Нужен специальный урок по безобидному воровству, а то нас совершенно не готовят к взрослой жизни».

Но тут Дмитрий Захарович умолк и внимательно посмотрел на Алю. «Чёрт, он задал какой-то вопрос. Женщина, соберись».

– Мне нравится тот спорт, который с прыжками, – нарочито спокойно отвечала Аля.

– А, конкур, – довольный ответом хозяин конюшни продолжил разглагольствования, дав ей время подумать.

«Ничего себе ты крутыха!» – хвалила себя Аля. «Взяла и так спокойно ответила, да ещё и впопад! Ну, ты даёшь. Дай мысленное пять!»

Но тут произошло страшное. За всей этой похвалой Аля совсем выпустила из вида Стаса, и теперь увидела, что он с бутербродами на пластиковой тарелке, шампанским и коньяком медленно, но верно движется в их сторону.

«Ааааааа. Что делать?», – проносилось в голове у Али.

– О, шампанское, – закричала она и ринулась в сторону Стаса, неслабо врезавшись в Дмитрия Захаровича, который отшатнулся вбок от такого натиска.

– Давно я не видел, чтобы человека так мучила жажда, – смеялся гендиректор, поправляя пиджак. – Стас, у тебя отличный вкус на женщин, – он взял свой коньяк и бутерброд.

– Спасибо, милый, ты лучше всех, – Аля прижала голову к плечу Стаса. На её лице красовалась самая искренняя и радостная улыбка, потому что в руке у неё был бокал игристого вина, а в кармане платья два номерка от чужой одежды.

Когда они пришли обратно в зал сразу после третьего звонка, то Александра Павловна сидела на своём месте, а на месте её мужа сидела, по всей видимости, та самая подруга, с которой они вели оживлённый диалог. Завидев хозяина кресла, подружка сухо поздоровалась и поспешила удалиться восвояси.

Теперь нужно было выбрать подходящий момент, чтобы выйти посреди спектакля. Это, конечно, невежливо, но такова незавидная доля вора-фетишиста. От главного прохода Алю отделяли всего пара кресел, на которых сидели две дородные театралки, перелезть через которых будет та ещё задачка. Её легенда будет состоять в том, что у неё скрутило живот от бутерброда с несвежей рыбой.

Итак, сколько же нужно выждать? Полчаса? Час? Лучше не рисковать, а то получится, как с шампанским. Аля нашла компромисс и, выждав ровно сорок пять минут, нагнулась к уху Стаса и сказала:

– По-моему, рыба была с душком, – она погладила свой живот, – чё-то мне нехорошо. До конца не дотерплю. Ты оставайся, а я в туалет. Встретимся в вестибюле.

– Может, я с тобой? – забеспокоился Стас.

– Нет, всё будет хорошо. Если ты пойдёшь, то я сгорю со стыда.

– Ладно, иди, – согласился он, – если что, пиши на ватсап, я буду посматривать за сообщениями.

Аля ласково потрепала его за ухо и начала пробираться к выходу. Как она и предполагала, пройти этих двух боссов было непросто. Женщины, возмущённые Алиным дезертирством, шикали на неё, выказывали недовольство и категорически не желали убирать из прохода свои полные коленки, облачённые в цветастые шерстяные платья. Аля, как могла, пыталась объяснить разъярённым зрительницам отчаянность своего пищеварительного положения, на что «Можно и потерпеть» было ей ответом. Тогда Аля пошла на крайние меры и наступила на ногу ближайшей к ней женщины. Та зафырчала, как подоспевший самовар, но коленки её отодвинулись, а Але только это и было нужно. У второй театралки было уже мало шансов в одиночку удержать Алю. Но как только она пронесла свою ногу над последней жирной лодыжкой, двери зала распахнулись, и из всех трёх входов в зал начали выбегать артисты, переодетые вампирами. Причём они не просто хаотично шли по проходу, а кружились в танце, размахивая своими чёрными шёлковыми плащами, точно пытались накинуть простыню на кровать, и оглашая воинственной песней своды театра. Аля застыла в проходе, закрывая голову руками. Она чувствовала, как по ней струится лёгкая ткань вампирского костюма, слышала, как их звучные голоса славят тьму, и как снизу доносится смех противных женщин. Когда все дети ночи пронеслись мимо Али, не обратив на неё ни малейшего внимания, она стремглав бросилась прочь из зала.

Она быстро шла по лестнице, утопая каблуками в мягком ковре, на ходу поправляя причёску и платье.

– Это всё ради Вальтера. Ради Вани, Вальтера и спасения города от зла, – повторяла она себе снова и снова.

В гардеробной три немолодые, но весьма интеллигентного вида работницы коротали время за неспешной беседой. Несмотря на то что спектакль был в разгаре, появление посетительницы их ничуть не удивило. Аля достала чужие номерки, убрав свой в другой карман.

– Я, правда, не помню где мой, а где мужа, – слегка робея, сказала она.

– Сейчас разберёмся, – вежливая чуть полноватая женщина встала со стула и надела очки.

– Моя должна быть шуба, а у мужа пальто, – уточняла Аля вдогонку гардеробщице, когда та исчезла в лабиринте из пуховиков и дублёнок.

– Ваша? – женщина появилась, точно выплыла из пены морской, держа в руках роскошную норку Александры Павловны.

– Да, это она, – радостно отозвалась Аля.

Но как только она взяла заветную шубу, то услышала знакомый голос сзади:

– И что меня выдало?

В пяти шагах от Али стояла Александра Павловна, взгляд которой напоминал Круэллу, поймавшую далматинцев.

Аля повернулась к гардеробщице и вернула шубу:

– Спасибо, – тихо сказала она, – видимо, я не в ней оставила .... своё лекарство.

Женщина молча приняла её одежду и унесла обратно. Аля подошла к Арканусу и протянула их номерки с видом нашкодившей собаки.

– Так что меня выдало? – повторила она ещё более холодно.

– Ваш запах, – спокойно сказала Аля и посмотрела прямо в глаза злу. Она впервые заметила, что у Александры Павловны был не столько вечный хитрый прищур, сколько прошедший через поколения кровосмешения, едва уловимый разрез глаз столь характерный для народов Востока. – Где Вальтер?

– Не твоё дело, – надменно сказала Александра Павловна. – Не лезь больше в это. На тебе уже нет проклятия. Живи дальше, трахайся с богатым бойфрендом. Это не твоя война.

– Что вам сделал Ваня? – выдерживая тон и не отводя глаз, продолжала допрос Аля.

– Я уже сказала, не лезь. Иначе ты знаешь, что может с тобой произойти.

– Девчонки, вы чего тут? – послышался издалека голос Стаса. – Аль, как ты?

– Нормально. Спасибо, – она попыталась выдавить из себя улыбку. – Уже собиралась возвращаться.

– А я, пожалуй, поеду, – мило произнесла Александра Павловна, – отдай номерок Диме, передай, что у меня голова разболелась. Он поймёт.

– Ну, как скажешь, – удивился Стас и забрал номерок. – Может, тебя подвезти?

– Не надо. Я уже вызвала такси, – убедительно врала Арканиха, – идите, досматривайте спектакль, он великолепен.

– Хорошо, – нехотя согласился Стас и взял Алю за руку. – Напиши, как доедешь.

– Конечно, милый, – Александра Павловна наклонилась и поцеловала его в мохнатую щёку. – Ты всегда был заботливым.

Стас и Аля ушли, но по дороге в зал она остановила его на лестнице, сняла с его плеча чёрный короткий волос, незаметно положила его в карман и сказала:

– По-моему, я влюбилась.

Эта ночь на Крестовском была более страстной, чем предыдущая. Аля изо всех сил хотела доказать любовнику, что она не бревно, и хоть как-то отвлечься от мыслей, вызывавших у неё внутреннюю нервную дрожь. Когда Стас заснул, она так и осталась лежать и изучать трёхметровый потолок бежево-коричневой спальни. Знание того, кто на самом деле Арканус, не только не дало ей успокоения и спровоцировало новые вопросы, но и возбудило ранее неизвестное чувство – страх. До этого, несмотря на все перипетии, у Али была внутренняя уверенность, что всё будет хорошо. Сначала она вовсе не осознавала, что происходит, а затем появились Вальтер, Бернар и Ваня. В их заботливых руках она отрешилась от реальности, внушая себе, что питерские маги во всём разберутся. Но теперь она была один на один со злом, которое посылало ей реальные угрозы, и у которого на руках были все козыри.