– Ты прекрасно знаешь, что я их терпеть не могу.

– Ты не созванивалась с Лизой после днюхи? – аккуратно спросила Таня.

– Нет, – Аля отвернулась, – мы не общаемся. Может, оно и к лучшему, а то в последнее время мы не очень как-то…

– Чёрт! – Таня прервала Алин монолог. – Я сковырнула один кристалл! – неуклюжая подруга бросилась на пол, искать львиный глаз.

– Ну, ты даёшь! Где он? – Аля поспешила на помощь Тане.

Они обе лазили на четвереньках, поминутно осматривая свои ладони – вдруг к ним приклеился заветный камушек.

Искать что-то на полу, как и стоять в планке – занятие, способное пошатнуть любую нервную систему. Только что тебе казалось, что в квартире идеальный порядок и чистота, а тут на самом деле куча пыли по углам, какие-то крошки и нескончаемые волосы всех мастей и оттенков.

После пятнадцати минут безуспешных поисков девчонки сдались.

– И что теперь делать? – спросила Таня красная от стыда и от вина.

– Давай остальные отковыряем, – предложила Аля и ловко поддела второй зрачок страшного зверя. – Н-да, план был надёжен, как бузкоин, – сетовала она. – Теперь тут остались следы от клея, которые не оттираются.

– Тогда давай другие глаза им приклеим, – чуть не плакала Таня, – вот, хотя бы отсюда. – Она дала Але одну из подушек, лежавших на кушетке. На чёрном бархате сияли два сердца из красных страз.

– Эх, ты, немейское чудовище, – Аля нежно посмотрела на подругу. – Вперёд! Отковыривай кристаллы, а я термоклей принесу.

Прошло четыре месяца.

Небо хмурилось и тянуло свои серые когти к Ростральным колоннам. Дождя не было, но воздух был пропитан ледяной влагой, заставлявшей каждого жителя и гостя Петербурга всем нутром прочувствовать значение выражения «Северная столица».

Словно черепаха почти полностью втянув голову в шарф, Аля спешила к метро. Ветер с Невы подгонял её, а летящая мимо и опережающая всех прохожих листва намекала, что можно идти и побыстрей. Покрасневшей рукой она нащупала в кармане проездную карту и приложила к турникету. Издав противный звук, он сообщил о том, что оплата не проходит. Девушка повторила это действие ещё несколько раз, но тщетно, турникет противно визжал, не позволяя ей пройти. Охранник окинул её строгим взглядом:

– Проверьте баланс или купите жетон.

Аля посмотрела в сторону кассы – очередь извивалась, как змея, и уходила к самому входу, а автоматы извинялись за временные неудобства, не желая работать. «Ну, что за напасть!», – вздохнула Аля и покорно поплелась в хвост гигантской сороконожки.

Спускаясь по эскалатору, она увидела, как в вагонах закрываются двери, несколько человек с одинаковыми гримасами разочарования, словно мотыльки, бились о стекло уходящего от них поезда.

На краю платформы, возле одной из колонн, с важным видом невозмутимо стоял сильно выделяющийся из толпы «дедок», взглядом провожая отъезжающий поезд. Он вполне мог успеть в него сесть. «Не понравилась обивка салона», – усмехнулась про себя Аля. Она внимательно разглядела его и поняла, что это вовсе не дедок, а мужчина лет пятидесяти. Он был очень высоким и худым. У него были полностью седые волосы, стянутые в тугой хвост, длинный до пола чёрный кожаный плащ, клетчатая кепка и трость. Эта трость возбудила в ней особое любопытство. Из-за неё она сначала и подумала, что перед ней старичок. Это был скорее даже посох, только короткий, или огромная волшебная палочка, вся изогнутая, резная – настоящее произведение искусства. Эту трость он сжимал довольно морщинистыми ладонями, покрытыми старческими пятнами и серебряными перстнями.

Аля поймала себя на мысли, что она пялится на незнакомого человека, что было довольно грубо с её стороны.

Обычно она садилась в последний вагон метро, никогда не проходя к голове состава, но в этот раз решила уйти подальше от соблазна разглядывать настоящего «волшебного петербуржца», как она окрестила его в своей голове.

Состав подошёл, как раз когда она поравнялась с первым вагоном. Сидячих мест не было, но в это время в центре на это можно было и не рассчитывать. Игнорируя надпись на стекле, Аля прижалась к двери, высвободила лицо из подмышки бородатого бугая и приготовилась к долгой поездке.

Через несколько остановок дышать стало попроще, людей поубавилось, и даже появились свободные места. Согревшись и вдохнув полной грудью, Аля начала с интересом изучать окружающих. Кто-то, спускаясь в подземку, предпочитает читать, другие сидеть в соцсетях, третьи издавать невыносимые запахи. Одним же из увлечений Али было замечать странности во внешности и занятиях пассажиров, и питерское метро давало ей уйму материала для удовлетворения её любопытства. Со временем это переросло в настоящую игру. Разглядывая пассажиров, Аля каждый раз пыталась выстроить линию из пяти сидящих рядом людей в одежде одинакового цвета. Это напоминало ей о детстве, она могла по нескольку часов кряду сидеть за компьютером и собирать линии из одинаковых шариков. Наполненное теплом и спокойствием, это развлечение неизменно скрашивало её будничные поездки. Летом найти однотонно одетых людей было почти невозможно, но вот осенью и зимой, когда радости так катастрофически не хватает в общественном транспорте, серо-коричнево-чёрная масса пассажиров доставляла Але истинное удовольствие от азартной и непростой игры. Одержав очередной триумф, она непременно баловала себя чем-нибудь безумно вкусным и не менее калорийным. «Но ведь победителей не судят», – подбадривала себя Аля.

Сегодня во всём был не её день. Людей в вагоне осталось совсем немного, а на единственной полностью занятой скамейке красовался парень в жёлтой дутой куртке, на корню убивая Алины надежды на эклер с ванильным кремом. И, поскольку доставать телефон в метро она не любила, ей пришлось перевести взор на оставшихся в вагоне попутчиков, в попытке разглядеть в них хоть что-то запоминающееся.

Ей приглянулась молодая парочка, лет по девятнадцать, сидевшая друг напротив друга, они едва соприкасались носками массивных чёрных ботинок. Этот милый жест так не сочетался с их мрачной готической внешностью. Остальные показались Але непримечательными, и она вспомнила, про «волшебного петербуржца». «Интересно, на какой станции он выйдет? Выглядит, как будто живёт в самом центре, в коммуналке, громко слушает музыку шестидесятых на виниловых пластинках и бесит этим всех соседей. А может, он просто так катается? Без всякой цели? Он сегодня стильно оделся и решил всем это показать?» Она слегка улыбнулась этой мысли, опустила голову в шарф, чтобы никто этого не заметил, а когда подняла глаза, то увидела, что «волшебный» заходит в её вагон. Он степенно прошёл мимо неё и сел на места для пожилых.

Аля до того удивилась, что сильно зажмурила глаза секунд на пять, а открыв, взглянула прямо на него, не веря, что это действительно происходит. «Волшебный» поставил трость перед собой, держа её обеими руками. На его длинных костлявых пальцах было множество причудливых украшений. Одно кольцо изображало глаз с голубовато-мутным зрачком. На другом кровожадная змея кусала свой длинный хвост. Больше всего Але понравился тот перстень, золотые нити которого, витиевато переплетаясь образовывали форму дерева с раскидистыми ветвями.

Выглядел незнакомец хоть и чудаковато, но весьма опрятно. Его плащ был расстёгнут, и под ним виднелась изумительной белизны рубашка с накрахмаленным стоячим воротничком, из которого торчали нитки, выдавая бесчисленное количество стирок, которые ей довелось повидать на своём веку. На нём были чёрные брюки со стрелками, клетчатые носки и до блеска начищенные ботинки, в которых можно было угадать своё отражение.

Этот диковинный пассажир смотрел прямо перед собой, как будто в пространство, не замечая любопытных взглядов, устремлённых на него. И казалось, что он что-то видит в непроглядной тьме туннеля метро. Застывшее, испещрённое реками и каналами глубоких морщин лицо, вызывало в Але интерес, а пронзительный взгляд тёмно-карих, почти чёрных, глаз, и вовсе страх. Ей до ужаса хотелось протянуть руку и дотронуться до резного посоха. Почувствовать, какой он на ощупь.