– Нельзя, ни в коем случае, – засуетилась Таня. – Тут написано, что от проклятия можно избавиться только ритуалом, а если ты их разобьёшь, то оно останется навсегда.

– Ещё не легче, – Аля опять зашагала по кухне, потирая ладонью губы и лицо. Её щёки снова залились краской, ей казалось, что у неё поднимается температура. Она слышала, как кровь пульсирует в её висках.

Кэт, видя, что подруга на грани срыва, сделала ещё одну попытку успокоить её:

– Тут куча объявлений разных магов, ворожей и целителей, они могут помочь снять порчу, это несложно. Только надо найти хорошего, лучше по рекомендации. У вас никто из знакомых не обращался за такого рода «помощью»?

– Да, вроде, никто. – Аля медленно села, задумалась и тут же вскочила. Она запустила руки в волосы и с силой почесала голову. – Я вообще никогда с таким не сталкивалась, не думала об этом.– Я не верю во всё это, – она почти кричала, – Но мама, и работа и всё ломается, и меня чуть не убило, а вдруг и правда… – она выдохнула последнее слово, села на табурет и положила лицо на руки. – У меня сейчас голова взорвётся, – простонала она.

– Алечка, заечка, не сходи с ума, родная, – Таня подскочила и обняла подругу. – Мы со всем разберёмся, у меня знакомая к гадалке ходила к хорошей, я ей сейчас напишу, – Таня гладила подругу по волосам. – Давай, я тебе винца налью.

– Нееет, – жалобно завыла Аля, – у меня от него башка болит. За что мне это всё? – она уронила голову на локоть и разрыдалась.

Таня засуетилась ещё больше:

– Ну, тогда, коньячку, он ещё никому не вредил. Волшебного коньячку от волшебного Карлсона, – приговаривала она, наливая коньяк, словно пыталась успокоить капризного ребёнка.

Она подняла голову подруги и поднесла стопку к её трясущимся губам на заплаканном опухшем лице. Аля не сопротивлялась. Выпив залпом и занюхав рукавом, она на несколько секунд зажмурила глаза. Когда она их открыла, девчонки сидели на корточках, глядя на неё, при этом Таня поглаживала Алино колено.

– Полегчало? – спросила Кэт.

– Да, как будто бы да, – неуверенно сказала Аля. Она выпрямилась, расправила грудь, размяла шею и поняла, что головная боль прошла, пульсации в висках больше не было.

– У тебя и мордашка уже не заплаканная, посмотри, какая ты прелесть, – Кэт включила фронтальную камеру телефона.

И правда, её лицо было свежим, даже более милым, чем обычно. Она улыбнулась сама себе и сказала:

– Вот что коньяк животворящий делает.

Увидев позитивный настрой Али, девчонки расселись обратно по местам.

– Короче, – Кэт считала, что её деловой тон подбодрит Алю, – я завтра поеду на конюшню и заберу бокалы. Пусть пока побудут у меня для сохранности, а то тебя они будут раздражать, а там их могут выкинуть.

Аля внимательно слушала её и кивала.

– Правильно, – подхватила Таня, она даже забыла о своей неприязни к Кэт. – А я найду тебе хорошего экстрасенса, ну, в смысле, мага, короче, с девчонками на работе поговорю, они разбираются.

– Но я в это не верю, – спокойно, но твёрдо протестовала Аля.

– Я тоже, – Кэт не оставляла свой деловой тон, – никто не верит. Но твои неприятности, чувак в мантии и закопанные бокалы, это уже не вопрос веры, а просто факты. Возможно, тот, кто проклял эту начальницу, как, кстати, её зовут?

– Ванесса, Ванесса Игоревна, – подсказала Таня.

– Тот, кто проклял эту Ванессу Игоревну, настолько в это верит, что смог вызвать какие-то злые силы. Я не одобряю заговоры, магию и гороскопы, но я верю в энергетику, в намерения, добрые и злые, – продолжала объяснять Кэт. – Тебе надо сходить к экстрасенсу, хотя бы просто для того, чтобы ты поняла, что всё будет хорошо, хуже ведь не будет. Но, учти, много шарлатанов, просто выманивающих деньги. Если тебе начнут говорить про десять очистительных сеансов по пять тысяч каждый, беги оттуда. Поняла? – Кэт строго посмотрела на подругу.

– Да, конечно, – робко проговорила Аля. – Я буду осторожна.

Девчонки уехали около одиннадцати. Таня порывалась остаться ночевать на кушетке, но Аля убедила её, что с ней всё в порядке, что коньяк избавил её от всех дурных мыслей, и она обещала быстро уснуть. Таня не до конца верила подруге, но завтра рано утром ей предстояло идти на работу, а для этого надо было переодеться и взять нужные документы. О прогуле не могло быть и речи, так как на ней лежала важная миссия – выудить у коллег всё, что они знают о чародеях Петербурга.

Але, в свою очередь, хотелось побыть одной и обдумать произошедшее. Алкоголь полностью выветрился, и к ней вернулась ясность ума. Она включила свой плейлист и откинулась на компьютерном кресле, слегка покачиваясь. Зазвучала песня группы Сплин, наполнив комнату лирическими нотами и задумчивой атмосферой. Аля поддалась настроению и закрыла глаза. Её терзал лишь один вопрос: «Как это могло с ней произойти?»

Она не была воинствующей атеисткой и всегда уважительно относилась к религии и верующим, но она была весьма категорична в отношении астрологии, гаданий, оккультизма и любых магических практик, считая их лишь способом выкачивания денег из наивных простачков. А теперь этим простачком должна была стать она. Как это возможно? Но тут она вспомнила фото, запачканных землёй бокалов. Вздрогнув, она села прямо и уставилась на акварельное изображение Медного всадника, висевшее над столом. Эту картину они с мамой купили, когда Але было двенадцать, и она впервые приехала в Петербург. Именно тогда, солнечным июньским днём, когда кажется, что зима никогда не наступит, сидя на изумрудной траве перед Исаакиевским собором со ртом набитым пышками и лимонадом, Аля поняла, что это самый прекрасный город на земле, её город, и с ним будет связана её судьба.

Когда чудесное воспоминание покинуло её, она начала припоминать, что с ней случилось, с тех пор как она отдала бокалы Тане. Всё началось с того, что заболела мама. Она подхватила вирус, затем пошли осложнения в виде пневмонии, а потом и проблемы с сердцем, с которыми она безуспешно боролась. Ей необходимо было обследоваться в Москве, но на это нужна была квота, которой пока не было.

Затем Аля припомнила, что проблемы с работой у неё начались раньше, чем ей подарили бокалы. Вернее, сперва ей, в общем-то, везло с трудоустройством. Переехав в Петербург, она довольно быстро получила место специалиста в одной небольшой, но перспективной кредитной организации. Несмотря на отсутствие прописки, ей предложили неплохой оклад, а также бонус за выполнение планов. По прошествии года работы, которую она делала с присущими ей ответственностью и энтузиазмом, Аля покинула эту фирму, так как успешно прошла собеседование в местном банке. Это полностью соответствовало её карьерному плану: набраться опыта и рекомендаций в небольших компаниях, чтобы затем, размахивая солидным резюме, штурмовать финансовых мэтров Северной столицы. Но в один очень чёрный понедельник, придя утром на работу, Аля обнаружила незнакомцев на руководящих местах в офисе. Это была новая администрация банка, назначенная после того, как у него отобрали лицензию с формулировкой «выявлены факты существенной недостоверности отчётных данных».

Алино резюме было изрядно подпорчено этой неприятной историей, хотя она, как и все рядовые сотрудники, не имела никакого отношения к отмыванию денег. Получив далеко не все, причитающиеся ей выплаты, она рьяно начала атаковать более крупных и надёжных работодателей. Однако ответов на её резюме поступало мало, даже если её и приглашали на собеседования, они проходили крайне неудачно. Ей приходилось перебиваться случайными подработками, вроде оператора колл-центра на дому, помощником флориста и даже тайным покупателем. И всё это на фоне затопления соседей, поломки техники, потерянных посылок и карты, заблокированной из-за неоплаченных штрафов ГИБДД, притом, что машины у неё не было.

Ей иногда казалось, что Петербург отвергает её, заставляя вернуться обратно, но она так не хотела сдаваться, так держалась за любимый город, что предпочитала думать, что он лишь проверяет её на прочность.