– Он тебя любит, просто у него вот такая любовь.

Это заставило Алю прийти в себя. Она почувствовала, что первый прилив жара сменился ознобом и, ощупав все конечности, дабы убедиться, что они на месте, она из последних сил поковыляла домой.

Подходя к парадной, Аля поняла, что шок постепенно её отпускает, но подкатывает истерика. Давящая боль в темени пыталась прорваться наружу через крик, который она сдерживала и слёзы, которые уже превратили её глаза в два солёных озера. Всё это срочно нужно было донести до ванной или подушки, а тут какой-то здоровенный мужик в чёрном капюшоне с фирменным пакетом преградил ей вход.

– Разрешите, – шмыгая носом, довольно грубо обратилась к нему Аля, доставая ключ от домофона.

Бугай молча подвинулся, не отрывая взгляда от телефона. Было похоже, что это курьер, которому никак не открывали противные клиенты.

Замок послушно пиликнул. Человек в капюшоне придержал дверь для Али, и они вместе вошли в светлую парадную.

В лифте курьер нажал на последний этаж после того, как Аля выбрала свой. Она зажмурила глаза и зажала нос, чтобы водопад из слёз и соплей не забрызгал незнакомого человека, который предусмотрительно встал подальше от неё и снова уткнулся в телефон. Когда она вышла, бугай поехал дальше.

«Скорей бы закутаться в одеяло», – повторяла про себя Аля, уже трясущаяся от захлёстывающих её эмоций. Она подошла к своей квартире и вставила длинный ключ в замок. Но в этот момент дверь в лифтовый предбанник распахнулась, и чёрный капюшон ринулся к ней. Налетев сзади, он прижал её к обналичке, зажал рот своей огромной ладонью, в которой был шарф, а второй рукой потянулся в карман. У него был нож. У Али страшно закружилась голова, она не могла сопротивляться этому громиле. Даже не могла толком пошевелить руками, прижатыми к стене. Чувствуя действие какого-то препарата, она поняла, что слабеет, но решила бороться до конца и попыталась ударить обидчика локтем в живот, но это было не похоже даже на толчок. Он только сильнее сдавил ей рот и прошипел сквозь зубы где-то над её головой: «Не рыпайся, сладкая, не то я тебя прямо здесь освежую».

Алю охватила страшная обида от своей беспомощности, всё её тело превратилось в безвольную переваренную сосиску. Ноги не слушались, тело обмякло, она почти потеряла сознание. Сквозь туман ей послышалось чьё-то тяжёлое дыхание в коридоре, гулкий удар, и тут она почувствовала, что её больше не держат. Но и сама стоять на ногах она уже не могла, колени подкосились, и она сползла вниз по металлической двери, протирая её щекой. Уже во сне ей мерещилась коричневая шляпа с узкими полями и ласковый голос: «Мадмуазель Рогозина, вы не пострадали?»

Когда Аля проснулась, она увидела два огромных голубых глаза, смотрящих на неё в упор. Альберт лежал на подушке рядом, оберегая хозяйку. Как и мечтала, она была укутана в одеяло. Голова немного болела, в глазах была небольшая рябь, и ощущалась общая слабость, но в целом, учитывая события вчерашнего дня, она чувствовала себя вполне неплохо. На ней была та же одежда, что и накануне, только не было пуховика.

На кухне горел свет, пахло жареной колбасой, и слышалась какая-то возня. Казалось, кто-то разбивал яйца, то и дело роняя нож. Первым желанием Али было взять молоток из шкафа и пойти выяснять, кто хозяйничает на её кухне. Но рассудив, что если бы ей хотели навредить, то уже бы это сделали, решила пойти на кухню безоружная. Только надела халат прямо поверх одежды, чтобы чувствовать себя более защищённой.

Аля тихонько прошла по коридору и выглянула из-за угла. Пыхтя и вытирая пот со лба, Карлсон что-то взбивал в большой миске. Он был в рубашке с закатанными чуть ли не до локтя рукавами и в огромном клетчатом фартуке, который точно не принадлежал ей. На сковородке что-то потрескивало и издавало потрясающий аромат. Карлсон так старательно орудовал венчиком, что брызги из миски летели во все стороны, похоже, что фартук он надел не просто так. Неловким движением он вылил содержимое миски в сковородку, накрыл её крышкой, развернулся и увидел Алино лицо в коридоре.

– Bon jour, – Карлсон расплылся в улыбке и потёр свои вспотевшие мохнатые усы . – Я так рад, что вам уже лучше. Омлет скоро будет, а пока выпейте кофе, – он нажал кнопку на кофемашине таким привычным движением, как будто делал это уже сотню раз.

– А вы кто? – Аля выползла из-за угла и остановилась в проходе, сложив руки в замок.

– Я? – он удивился так, будто они много лет были знакомы, а теперь она его не узнаёт. – Меня зовут Бернар. Я работаю в столовой.

– А что вы делаете у меня дома?

– Завтрак вам готовлю, – он недоумённо посмотрел на неё, намекая, что ответ очевиден.

Его нежелание говорить по делу начало раздражать Алю. Она решительно вошла на кухню и осмотрелась – там был настоящий беспорядок. Стол был заляпан молоком и яйцами, возле мусорного ведра валялась оболочка от колбасы, повсюду была разбросана соль. Уловив её взгляд, Бернар смущённо проговорил:

– Извините за le desordre, я сейчас всё приберу.

Аля строго посмотрела на горе-повара:

– Я сама приберусь. Вы лучше объясните, что тут происходит, – её голос звучал довольно сурово.

– Я не тот, кто должен вам объяснять, для этого есть другие, они competent, – он старался не смотреть ей в глаза. – Вы кофе пьёте с молоком и сахаром?

– Какой кофе? Что за ерунда творится? Меня чуть не сожрали собаки, накачал какой-то дрянью и едва не убил маньяк! А теперь какой-то…, она замялась на мгновение, – незнакомец стоит посреди моей кухни и не желает объяснить мне, что вообще тут происходит! Не хотите говорить – не надо! Тогда выметайтесь, мне работать скоро. А сколько времени? – Аля выпустила пар и, тут же, ей стало стыдно за свою истерику. В конце концов, человек готовил ей завтрак и явно старался помочь.

Но Бернар, похоже, ничуть не обиделся. Он налил ей молоко в кофе и положил сахар, как будто точно знал, как она его пьёт, а спрашивал только для проформы.

– Сейчас семь утра, – отвечал он ласково, – а работать вам сегодня не надо.

– Почему? – Аля взяла кофе и села на кушетку.

– Там всё уладили. Вальтер сказал, что в ближайшее время вам можно не работать, всё будет хорошо, – он произносил слова сумбурно и торопливо, стараясь не наговорить лишнего. – Завтрак будет через десять минут. Вы, наверное, проголодались, а я отлично готовлю омлет. – Он взял в руки тряпку и принялся вытирать молоко со стола.

– Да кто ещё такой Вальтер? – Аля решила, что эффективнее будет выуживать информацию по кусочкам.

– Вальтер? – обеспокоенно промямлил Бернар, поняв, что проговорился, – ну, он у нас главный.

– У кого, у вас? – аккуратно выспрашивала Аля.

– Вы много задаёте вопросов, я говорил Вальтеру, что вы будете спрашивать, вы такая curieuse.

Несмотря на странность всего происходящего, Але было довольно комфортно в присутствии Бернара. Этот неуклюжий толстячок умел к себе расположить. Она понимала, что угрозами от него ничего не добиться, и заговорила с ним максимально дружелюбным тоном:

– А если я не буду сегодня работать, то что мне делать?

– Как что? У вас было много l'accident в последнее время, вам нужно отдохнуть. Почитать, посмотреть телевизор, поспать, погу…нет, вот этого как раз не надо. А Бернар о вас позаботится.

– То есть, мне нельзя выходить из дома, потому что у меня неприятности? И вы будете жить вместе со мной? – Аля сощурила на него глаза.

– Нет, то есть да. Как Вальтер скажет, – нервничал Бернар, – нам надо вас оградить.

Не выдержав непонимающего взгляда Али, он решил спрятаться: открыл холодильник и залез туда с головой.

– О, а вот и сакрариум, – он запнулся, – то есть, я хотел сказать коньяк. Давайте добавим вам в кофе.

– Сейчас семь утра, – начала протестовать Аля, но он уже вырвал у неё кружку.

– Вам следует расслабиться, а это волш…в смысле, хорошее средство. Вам же не надо сегодня работать, он вам поможет, восстанавливает силы, помните, как в фильме: «Журнал здоровье рекомендует», – с этими словами он влил ей в кружку грамм сто-сто пятьдесят.